- •Предисловие
- •Сокращения
- •1. От исторического Иисуса — к Иисусу свидетельств
- •Христианская вера и историческое исследование
- •Свидетельство очевидцев — ключевая категория
- •Новый подход к пониманию евангельских приданий
- •2. Папий Иерапольский: первые свидетельства об очевидцах
- •Папий и его труды
- •Папий об очевидцах
- •«Живой, остающийся в душе голос»
- •Устное придание как исторический источник
- •3. Имена в евангельских преданиях
- •Имена в Евангелиях
- •Женщины у креста и у гробницы — названные по именам свидетельницы
- •Симон киринеянин и его сыновья — очевидец и его дети
- •Имена исцеленных
- •Яркие детали евангельских рассказов — литературный прием или реальные воспоминания?
- •4. Имена палестинских иудеев
- •Новый источник для изучения Евангелий
- •О подсчете имен
- •Относительная популярность палестинских имен
- •Почему некоторые имена были так популярны
- •Как отличить одного Симона от другого
- •Заключение
- •5. Двенадцать апостолов
- •Значение Двенадцати
- •Евангельские списки двенадцати апостолов
- •Различия в списках Двенадцати
- •Имена и эпитеты двенадцати апостолов
- •Примечание о Матфее и Левин
- •6. Очевидцы «с самого начала»
- •«С САМОГО НАЧАЛА»
- •Пролог Евангелия от Луки
- •Указание на свидетелей жизни Иисуса у Марка
- •Указание на свидетелей жизни Иисуса у Иоанна
- •Указание на свидетелей–женщин у Луки
- •«Александр» Лукиана как свидетельство очевидца
- •«Жизнь Плотина» Порфирия как свидетельство очевидна
- •Заключение
- •7. Чьи свидетельства легли в основу самого древнего евангелия
- •Литературный прием «от множественного к единственному»
- •Роль апостола Петра у Марка
- •Характер апостола Петра у Марка
- •Заключение
- •8. Безымянные персонажи в рассказе Марка о страстях Иисуса
- •Герд Тайссен о защитной анонимности
- •Анонимные сторонники Иисуса
- •Женщина, помазавшая Мессию
- •Безымянные персонажи у Марка, названные по именам у Иоанна
- •ОПЯТЬ НАГОЙ ЮНОША
- •9. Папий Иерапольский о Марке и Матфее
- •Евангелист Марк как переводчик апостола Петра
- •Все, что запомнил Петр
- •Биографические «анекдоты» Петра
- •«Неупорядоченность» Евангелия от Марка
- •Марк, Матфей и Иоанн
- •Действительно ли в Евангелии от Марка «нет порядка»?
- •Евангелие от Марка как проповедь Петра
- •Евангелие Петра?
- •10. Модели устной традиции
- •Критика форм
- •Критика критики форм
- •Скандинавская альтернатива
- •Срединный путь?
- •Проблемы тройной типологии
- •Бейли и Данн об очевидцах
- •11. Передача преданий об Иисусе
- •Свидетельства о формальной передаче приданий у апостола Павла
- •Воспоминания о прошлом Иисуса
- •«Изолированная» традиция
- •Контроль над традицией: заучивание наизусть
- •Контроль над приданием: записывание?
- •12. Анонимная традиция или свидетельство конкретных очевидцев?
- •Общины или конкретные люди?
- •Анонимные Евангелия?
- •Контроль над традицией: Евангелия и очевидцы
- •Память индивидуальная и коллективная
- •13. Память очевидцев
- •Как Россини встречался с Бетховеном
- •Случай с трупом рыбака
- •Событийная память
- •Копия или (ре)конструкция?
- •Надежность событийной памяти
- •Схематизация, нарративизация и осмысление
- •Факт и значение факта, прошлое и настоящее
- •Воспоминания об Иисусе
- •Сценарии и формы воспоминаний
- •Особенности интерпретации евангельских событий
- •Замечание о свидетельских показаниях в суде
- •14. Евангелие от Иоанна как свидетельство очевидца
- •Любимый ученик, «написавший сие»
- •Окончание Евангелия от Иоанна
- •Кто «знает» в Ин 21:24?
- •Множественное число авторитетного свидетельства
- •Прецедент «мы» авторитетного свидетельства у пророков
- •15. Свидетельство Любимого Ученика
- •Какого рода свидетельство?
- •Любимый Ученик и другие свидетели на процессе Бога
- •Сравнение с Евангелием от Луки и Деяниями
- •Inclusio свидетельства очевидца
- •Любимый Ученик как идеальный свидетель и автор
- •Любимый Ученик и другие ученики
- •Значение «видения» очевидца
- •Почему роль Любимого Ученика как основного свидетеля и автора не раскрывается до самого конца евангелия?
- •Аутентичное или псевдоэпиграфическое?
- •Свидетель как историк
- •Заключение
- •16. Папий об Иоанне
- •Личность Любимого Ученика
- •И снова Папий об очевидцах
- •Старец Иоанн — ученик Иисуса и долгожитель
- •Папий о Евангелии от Иоанна
- •Свидетельства Канона Муратори
- •17. Поликрат и Ириней об Иоанне
- •Поликрат об Иоанне
- •Иоанн как иудейский первосвященник
- •Ириней об Иоанне
- •Был ли автор Евангелия от Иоанна Иоанном, сыном Зеведеевым?
- •Отождествление евангелиста Иоанна с Иоанном, сыном Зеведеевым
- •18. Иисус в свидетельствах очевидцев
- •Что такое свидетельство и можно ли ему доверять
- •Свидетельство и история
- •Поль Рикер о свидетельстве и истории
- •Свидетельство и принятие свидетельства
- •Свидетельства о холокосте
- •Свидетельство о холокосте и евангельское свидетельство
- •Форма свидетельства
- •Свидетельство как историческая и богословская категория
- •Отзывы о книге
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
Особенности интерпретации евангельских событий
В разделе «Факт и его значение, про шлое и настоящее» мы показали, что событийная память имеет два «полюса»: объективность события — и представления вспоминающего о его значении. Без восприятия значения (например, причинно–следствен- ной связи происходящих явлений) едва ли возможно формирование связных воспоминаний, о которых можно рассказать; однако в то же время опыт показывает, что воспоминания представляют собой именно рассказы о прошлом, объективно имевшем место в реальности, и поддаются далеко не любой интерпретации. В зависимости от того, для каких целей используется воспоминание, человек может более или менее внимательно следить за точностью изложения; однако любое воспоминание так или иначе связано с реальным прошлым. Интерпретация воспоминания может меняться по различным причинам — следовательно, можно сказать, что меняется и само воспомина ние — однако в этих переменах не следует (как часто поступают исследователи Евангелий) видеть процесс, в начале которого стоят «объективные факты», факты как он есть, без всяких истолкований — а затем истолкование уводит нас все дальше и дальше от объективной фактологической точности.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
Процесс интерпретации, который может длиться в сознании самого очевидца и за пределами первых пересказов — это не что иное, как поиск интерпретации, адекватной запомнившимся событиям. Информация и интерпретация взаимосвязаны, и интерпретация изменяется в направлении макси мального соответствовия информации.
Часто приходится слышать, что евангельские повествования писались в свете и окончания, что Иисус, о котором в них идет речь — это воскресший и вознесшийся Господь христианской общины. Несомненно, это правда: однако вопрос, как именно интерпретировалось прошлое в свете даль нейших событий и переживаний, как в рассказах очевидцев и в устной традиции, так и в работе евангелистов — требует намного более подробного рассмотрения, чем мы можем здесь предложить. Скажем только, что прямое отношение к этому процесс имеют те четыре фактора, которые назвал ответственными за стабильность или изменчивость традиции Джон Робинсон. Особенно важна здесь категория «отсроченного значения», предполагающая, что как новая информация, полученная позже, так и новые размышления и догадки, могут, не отрицая первоначального смысла события, расширить его и углубить. Таким же обра
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
зом события, вначале загадочные или не совсем понятные, могут со временем проясниться.
Важным фактором, побуждающим первых христиан усматривать отсроченное значение во многих событиях, в том числе и в тех, где участвовали они сами, становилось изучение Писания после того, как благодаря воскресению и вознесению Иисуса его последователи поняли, кем он был и какую роль играл в деле Божьем, уже предсказанном и описанном пророками. Совершенно явно говорится об этом в Евангелии Иоанна:
Иисус же, найдя молодого осла, сел на него, как написано:
Не бойся, дщерь Сионова!
Се Царь твой грядет, сидя на молодом осле
[Зах 9:9].
Ученики Его сперва не поняли этого; но, когда прославился Иисус, тогда вспомнили, что так было о Нем написано, и это сделали Ему
(Ин 12:14–16; ср. также 2:22; 7:37–39; 20:9).
Помимо таких ссылок на новое понимание отдельных мест из Писания, «озарив шее» учеников лишь после воскресения Иисуса, в этом Евангелии можно найти и
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
другие открытые указания на то, что истинное значение событий служения Иисуса было (и могло быть) понято лишь в ретроспективе. Омывая ноги ученикам, Иисус говорит: «Что я делаю, ты теперь не знаешь, но уразумеешь после» (13:7; 16:25). Поразительно, что эти открытые указания на «отсроченное значение» можно найти в том самом Евангелии, в котором столь часто находят пол ное преображение еще–земного Иисуса славой его вознесения.
Не случайно мотив непонимания у Иоанна особенно четко выражен в теме крестной смерти Иисуса (например, 2:19–20; 8:21–28; 12:27–33; 13:26–30). Изначально непонят-
ный смысл именно такого конца жизни отражается и в предсказаниях о Страстях, и в ярко выраженной негативной реакции учеников на эти предсказания у синоптиков
(Мк 8:31–33; 9:9–10, 31–32). Воспоминания о Страстях и смерти Иисуса должны были отчетливо отпечататься в памяти учеников, как бы бросая им вызов своей трагической бессмысленностью — даже после Воскресения. Потребовались истолкования в свете Писания, которые мы находим в Евангелиях, чтобы сделать эти воспоминания хотя бы терпимыми — но также, неожиданно, полными неисчерпаемой глубины смыслов.
В некоторых случаях стоит отметить, что
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
многие синоптические повествования получают сравнительно мало истолкований «задним числом». Их контекст в целостной истории, представленной евангелистом, наделяет их бульшим значением, чем можно было бы извлечь из отдельной перикопы, абстрагированной от контекста. Герд Тайссен, говоря об исцелениях и изгнаниях бесов, отмечает, что мы почти не слышим эсхатологического истолкования этих историй как знаков пришествия Царства Божьего Тайссен полагает, что именно такое значение придавал своим чудесам сам Иисус — однако найти его можно не в самих рассказах о чудесах, а традиции речений (М 11:2–6, 20–24; 12:29, Мк 3:24–27, Лк 10:18).
Для объяснения этого Тайссен выдвигает гипотезу, что рассказы о чудесах прошли «популяризацию», в которой особый характер чудес, совершенных Иисусом, был сглажен. Это, в свою очередь, он объясняет предположением, что рассказы о чудесах формировались и передавались из уст в уста обычными людьми, вне круга последователей Иисуса ²¹. Весьма сомнительно, что такое предположение вполне объясняет «популяризацию». То, что рассказы о чудесах Иисуса циркулировали независимо от кругов (во
²¹ Theissen, Miracle Stories, 276–286; G. Theissen and A. Merz, The Histoncal Jesus (tr. J. Bowden London: SCM, 1998) 301–302.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
множественном числе!) его учеников, едва ли можно оспаривать. Но маловероятно чтобы весь корпус рассказов о чудесах, вошедший в предания первых христиан, исходил из независимых источников. Сами ученики, разумеется, тоже рассказывали об этом с самого начала — и трудно поверить, что в евангельских рассказах о чудесах совершенно не были отражены их сообщения. Аргументация Тайссена более логична, если предположить, что существовало два типа рассказов о чудесах — с эсхатологической интерпретацией и без нее. То, что в преданиях такая интерпретация не встречается, намного легче объяснить тем предположением, что сами по себе рассказы о чудесах не отвечали той интерпретации, которую давал своим чудесам Иисус. Они должны были звучать просто и легко запоминаться; пояснения и дополнения к истории — если они вообще встречались — ограничивались необходимостью веры для того, чтобы над человеком совершилось чудо, или тем, что Иисус обладал особой властью творить такие чудеса ²². Однако, если с самого начала они рассказывались в контексте других преданий об Иисусе, собственные интерпретации им и не требовались; интерпретация как и в Евангелиях, следовала из контекста.
²² См. Theissen, Miracle Stones, 276–277.
Р. Бокэм Иисус глазами очевидцев Первые дни…
Не следует, вслед за некоторыми критиками форм, полагать, что каждый евангельский эпизод предназначался для независимого пересказа в ходе проповеди и представлял собой «евангелие в зародыше» ²³. Для такого предположения нет серьезных причин.
Отсюда можно вывести важное для наших целей заключение: на рассказах об исцелениях и изгнаниях бесов, совершенных Иисусом, очень мало отразились те интерпретации, которые давал этим событиям в своем учении сам Иисус или которые циркулировали в раннехристианских кругах. Сами эти истории несут в себе намного боле простой смысл, сформулированный при первых их пересказах: более глубокое значение они получают в контексте други евангельских преданий, рассказываемых параллельно им.
Рассматривая связь информации и ее значения в евангельских повествованиях, мы касаемся также вопроса о связи прошлого и настоящего. Изучая событийные воспоминания, необходимо учитывать всегда имеющуюся в них диалектику прошлого и настоящего. Память как таковая всегда отсылает к реальному прошлому: невозможно представить себе сознательную работу па-
²³ См. S.H.Travis, "Form Criticism," in I.H.Marshall, ed., New Testament Interpretation (Grand Rapids: Eerdmans, 1977) 162.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
мяти, не включающую в себя намеренное обращение к прошлому. В предыдущей главе мы уже приводили свидетельства того, сколь важна была для ранних христиан история Иисуса именно как цепь реальных событий. В памяти очевидцев, разумеется прошлое постоянно взаимодействовало с настоящим. Однако настоящее здесь не следует представлять себе в первую очередь как контекст потребностей общины, в ко-
торый помещались предания. Как мы уже показали в главах 10–12, предания сохранялись независимо от их функций, и каждое предание могло выполнять множество разных функций в ходе христианской проповеди и наставления. Убеждение Найнхема (и критиков форм в целом), что свою форму евангельские рассказы приобрели благодаря долгому использованию в общине, не подкреплено убедительными доказательствами. В приобретении ими формы намного более важную роль, чем использование в общине, должен был сыграть тот новый свежий взгляд на служение Иисуса, который появился после креста, воскресения и в свете растущего понимания этих событий. Однако, кажется, на многие истории даже это повлияло в очень малой степени. Как пишут Тайссен и Мерц,
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
«Пасхальный переворот» не преобразил предания до неузнаваемости, не превратил их в единообразное неисторическое целое. Допасхальные воспоминания не желают уступать свое место… Ретроспекции из послепасхального периода сосредоточены в основном на личности Иисуса и значении его смерти. Так что они ограничены определенными темами — и даже в этих сферах очень заметны «реликты» допасхального периода ² .
Эта непрерывность традиции до и после воскресения была достигнута благодаря очевидцам, которые после воскресения сами увидели свои истории в новом свете — однако их воспоминания сохранили и стабильность, резко ограничивающую возможности дальнейшего их «приноровления» к новым интерпретациям. Мы возвращаемся к тому, о чем уже было сказано: стереотипная форма каждого предания должна была фиксироваться в памяти очевидца уже после нескольких пересказов. Относительно малое влияние интерпретаций после воскресения на форму и сюжет историй приходится объяснить тем, что эти истории сло жились как рассказы очевидцев уже во время служения Иисуса — и революция в понимании этого служения после крестной смерти и воскресения мало их затронула. Оче видцы были по–прежнему здесь. Они оста-
² Theissen and Merz, The Histoncal Jesus, 100.