2. Дельта реки Роны

Pans, Senice hidrographique de la Marine 1001 (S 2, pi 15, vers 1680)

Перечислим их римская Кампания — полузаброшенная местность, несмотря на новый приток населения, начавшийся в XV и продолжив­шийся в XVI веке Понтийские бо\ота — территория, по которой пере­мещаются несколько сотен пастухов и дикие стада буйволов, в изоби­лии здесь встречается только дичь во всех ее видах, вкхючая кабанов,

Равнины 71

что является верным признаком спорадического присутствия челове­ ка. Столь же пустынны местности в низовьях Роны, едва затронутые продолжающимися на протяжении сотни лет попытками мелиора­ ции прибрежных участков¹⁹⁹. Совершенно заброшена и пуста равни­ на Дураццо; такой она остается и по сей день. Даже дельта Нила не была населена достаточно плотно²⁰⁰ В устье Дуная также все по- прежнему чудовищное болото, неизменный земноводный мир, острова плавающих растений, заболоченные леса, земли, поражен­ ные лихорадкой, и в этой враждебной, кишащей дикой жизнью среде — жалкие жилища нищих рыбаков. В 1554 году Бузбек проез­ жает в Анатолии, за Никеей, равнины, на которых не встречается ни домов, ни деревень: именно здесь, замечает он, «разводят коз, из шерсти которых делают камлотовые ткани», это равносильно уточне­ нию, что мы находимся близ Анкары²⁰¹. В это же время на низменных равнинах Корсики, Сардинии, Кипра царит запустение. На Корфу проведитор Джустиниан пересекает в 1576 году почти безлюдную равнину²⁰². А корсиканские болота Бигулья и Урбино являют собой незаживающую язву²⁰³. j

Проблемы с водой: малярия

Но не будем перечислять все равнины, которым в XVI веке судьбой еще не было уготовано процветание Для процветания необходимы долговременные усилия, решение нескольких проблем, прежде всего проблемы наводнений В горах вода течет быстро — на равнинах она обычно застаивается²⁰⁴ Зимой, которая чаще бывает сезоном дождей, равнины оказываются затопленными²⁰⁵, для защиты от этого бедствия нужно принимать тысячи предосторожностей, устраивать запруды и отводы рек. Несмотря на это, в Средиземноморье, от Португалии до Ливана, на сегодняшний день нет ни одной равнины, которой не угро­жала бы опасность наводнения Даже Мекка в иные зимы бывает зато­плена ручьями дождевой воды²⁰⁶.

В 1590 году большое наводнение обрушилось на тосканскую Маремму, погубив посевы на полях, а она в это время, наряду с Валь-дарно, была настоящей житницей Тосканы Указанное происшествие заставило великого герцога обратиться в поисках зерна, без которого

Венецианский чиновник

72Полуострова: горы, равнины, плоскогорья

невозможно было свести концы с концами, даже в Данциг — это был первый подобный случай. Иногда к подобным катастрофам приводят и отдельные летние грозы, когда вода с гор прибывает, почти обрушива­ется, слишком быстро. В разгар сухого лета потоки воды чуть ли не за несколько часов приобретают грозную силу зимних наводнений. На Балканах турки строят мосты очень высокими, с пологими стоками с обеих сторон и без устоев, чтобы как можно меньше преграждать путь стихийному повышению уровня рек.

Достигнув ровной плоскости, вода не всегда свободно стекает к морю. Потоки, спускающиеся с албанских и Вольскских гор, застаиваются на по­лосе шириной в 30 км между горами и морем, образуя Понтийские болота. Причина заключается в небольшом уклоне отдельных участков равнины, в медленном течении воды и в мощной линии дюн, которые загораживают ей путь у самого моря. В случае с Митиджей равнина, граничащая на юге с Атласом, буквально заперта с северной стороны холмами Сахеля, которые отчасти приоткрываются проходами Уэд-Эль-Харраш и Уэд-Мазафран на востоке и на западе Алжира: в конечном счете, почти на всех этих нижних этажах имеет место застой вод. Последствия его почти одни и те же. Acqua, ora vita, ora morte (вода несет жизнь и несет смерть): здесь вода является си­нонимом смерти. В неподвижной воде образуются огромные заросли ка­мыша и тростника. Самое безобидное последствие этого — опасная влаж­ность в низинах и на берегах рек, сохраняющаяся летом. Отсюда грозная болотная лихорадка, бич равнин в теплое время года.

До начала применения хинина малярия часто бывала смертельна. Даже при благоприятном исходе она вела к ухудшению физического со­стояния и жизнестойкости переболевших ею индивидов²⁰⁷. Она изнуря­ла людей и вызывала повышенную потребность в рабочей силе. В общем, это настоящая болезнь географической среды. При всей ее опасности чума, через общение переносимая от Индии и Китая на длинные расстояния, в Средиземноморье остается забредшей сюда иностранкой. Но «малярия обитает здесь постоянно и являет собой общий фон картины средиземно­морских патологических проявлений»²⁰⁸. Сегодня установлена прямая связь этой болезни с анофелесом и гематозоарами типа плазмодия, пато­генными агентами болотной лихорадки, переносчиком которых является

Гданьск.

Вид комаров — разносчиков простейших микроорганизмов, вызывающих малярию и названных ниже.

Равнины 73

анофелес. Томас Платтер около 1596 года говорит об области Эгморт, что «летом ее настоящий бич — множество москитов»²⁰⁹. Этот малярийный синдром, фиксируемый биологией, географически присущ, по сути дела, всем средиземноморским низменностям, которые глубоко и сильно зара­жены, в отличие от гор, на которых подобные заболевания сравнительно мало распространены²¹⁰.

Итак, освоение равнин означало прежде всего победу над болезне­творной водой, покорение малярии²¹¹. Затем нужно было снова подвес­ти воду, но на этот раз проточную, для нужд орошения.

Действующим лицом этой без конца тянущейся эпопеи является человек. Если он осушает почву, подготавливает равнинные земли для вспашки, получает с них достаточное количество продуктов для пропи­тания, болотная лихорадка отступает: лучшее лекарство от малярии, говорит тосканская пословица, — это полный котелок²¹². Если же, на­против, он не заботится о прорытии дренажных каналов, если чрезмерная вырубка горных лесов приводит к нарушению нормального оттока вод или если население равнины уменьшается и происходит отказ от дальнейшего освоения местности, тогда малярия распространяется сама собой и парали­зует любую жизнедеятельность. Она очень скоро возвращает равнину к первоначальному состоянию: это самопроизвольная антимелиорация. Так произошло в Древней Греции. Полагали также, что малярия была одной из причин упадка Римской империи. Конечно, это слишком расширитель­ное и категоричное суждение. Наступление малярии усиливается, когда че­ловеческая активность ослабевает, и повторяющиеся смертоносные эпиде­мии, которые выступают как в качестве причины, так и в качестве следст­вия этого, помогают укоренению недуга.

Похоже, однако, что история этой болезни знала эпохи и большего и меньшего ее распространения²¹³. Обострение болотной лихорадки наблюдалось на закате Римской империи — может быть. Другое обо­стрение началось на закате XV века — об этом свидетельствует Филипп Гильтебрандт, к сожалению, не приводя никаких уточнений. По всей вероятности, в это время вышли на сцену новые патогенные элементы. Вместе с бледной трепонемой, новооткрытая Америка, по-видимому, подарила старым средиземноморским мирам malaria tropicalis или рег-niciosa , незнакомую им доселе. Вероятно, одной из первых ее жертв стал в 1503 году сам папа Александр VI²¹⁴.

Тропическую или злокачественную малярию (лат.).

74Полуострова: горы, равнины, плоскогорья

Трудно высказать определенное мнение по этому поводу. В ан­тичности и в Средние века был известен вид лихорадки, очень похожей на тропическую малярию, хотя наверняка и менее опасной, поскольку Гораций преспокойно пересекает Понтийские болота, не обращая вни­мание на укусы москитов²¹⁵; и особенно потому (существенная подроб­ность), что в сентябре 1494 года армия Карла VIII — как-никак 30 тыс. человек — без всякого ущерба для себя стояла лагерем в окрестностях Остии, в местах чрезвычайно нездоровых. Не будем думать, однако, что этих данных достаточно для постановки и разрешения проблемы. Ис­тория малярии нуждается в более богатых и более надежных свидетельст­вах, чем те, которыми мы располагаем. Какая болезнь: малярия или ди­зентерия истребила большую часть армии Лотрека в июле 1528 года в окрестностях Неаполя, залитых водой²¹⁶? Нам следовало бы также точно установить, какие регионы были особенно затронуты малярией в XVI веке. Хорошо известно, что Александретта, служившая морскими воротами в Алеппо начиная с 1593 года, в дальнейшем была заброшена вследствие лихорадки. Нам известно еще, что в XVI веке жители бежали от лихорадки из городка Байи в Неаполитанском заливе, который в римские времена служил местом встреч для изящного беззаботного об­щества и прелестный вид которого Петрарка хвалил в одном письме к кардиналу Джованни Колонна в 1343 году. Но эти отдельные случаи отчасти не показательны: что касается Александретты, то мы знаем, что город обживали позднее английские и французские консулы и что он все-таки существовал. Каким образом? В каких условиях?²¹⁷ Что до Байи, то не оттого ли они оказались во власти лихорадки, что город находил­ся на грани вымирания уже по меньшей мере за два поколения до того, как Тассо высадился там в 1587 году²¹⁸? С другой стороны, отметим, что лет за 20 до Колумба, в 1473 году, в венецианском флоте, действо­вавшем у албанского побережья, при первой осаде Скутари** свиреп­ствовала лихорадка и он вынужден бьгл отправиться на отдых в Кат-таро . Проведитор Альвизе Бембо умирает, Триадан Гритти нахо­дится на грани жизни и смерти. Пьетро Мочениго неожиданно едет в Рагузу per farsi medicar****²¹⁹.

Халеб.

Шкодер.

Котор.

Для лечения.

Равнины 75

Однако, трудно отделаться от впечатления, что разгул болезни, усиливающейся в XVI веке, был вызван тем, что люди тогда сами по­шли в наступление на своего старого врага — непокорные низменно­сти? XV и XVI века прошли в поисках новых земель. Какие же земли могут быть более заманчивыми, чем эти влажные и рыхлые равнины? Но нет ничего опаснее, чем начало освоения заболоченной целины. Впервые селиться на равнине часто означало жить и умереть здесь: из­вестно, сколько раз терпели неудачу попытки заселить деревни в Ми-тидже, отвоеванные у лихорадки после бесчисленных усилий в XIX ве­ке. Внутренняя колонизация, наблюдающаяся в XVI веке по всему Средиземноморью, тоже была дорогостоящим делом. Она приобрела большой размах, особенно в Италии. Если последней не удается при­нять участие в завоевании далеких колоний и она остается в стороне от великого движения, то не потому ли, наряду с прочим, что Италия бы­ла занята освоением своего собственного пространства, которым позво­ляла овладеть техника той эпохи, начиная от болотистых равнин и за­канчивая заоблачными высотами? «Вся Италия возделана вплоть до вершин своих гор», — с гордостью писал Гвиччардини в начале своей «Истории Италии»²²⁰.