2. Вопрос о декларативной или конститутивной значимости признания

В связи с признанием вновь возникшего государства встает во­прос, имеет ли такое признание лишь декларативную или конститу­тивную значимость. Иначе говоря, идет ли речь лишь о констатации факта появления нового субъекта международного права и определении отношения к этому со стороны признающего или же о том, что признание как бы наделяет признаваемое государство международной правосубъектностью, возможностью практически участво­вать в международном общении. Соответственно, в доктрине между­народного права сложились две теории признания: декларативная, видным представителем которой в России был профессор Ф.Ф. Мар­тене, и конститутивная, которой придерживались известные англий­ские международники Л. Оппенгейм и Г. Лаутерпахт.

В Уставе ОАГ в качестве одного из принципов предусмотрено, что «политическое существование государства не зависит от признания его другими государствами. Даже до своего признания государство имеет право на защиту своей целостности и независимости, на обес­печение своей безопасности и процветания» (ст. 12).

В каждом акте признания присутствует элемент его декларатив­ной значимости. Вместе с тем в условиях нарастания в современном мире тенденций к сепаратизму, к фрагментации, к расчленению терри­ториальной целостности государств, особенно многонациональных, наблюдается усиление конститутивного начала в институте признания.

3. Признание правительств

Признание обычно адресуется вновь возникшему государству. Но признание может предоставляться и правительству государства, ког­да оно приходит к власти неконституционным путем – в результате гражданской войны, переворота и т.п. Каких-либо сложившихся кри­териев признания такого рода правительств не существует. Обычно исходят из того, что признание правительства является обоснован­ным, если оно эффективно осуществляет власть на территории госу­дарства, контролирует ситуацию в стране, проводит политику соблю­дения прав и основных свобод человека, уважает права иностранцев, выражает готовность к мирному урегулированию конфликта, если таковой имеет место внутри страны, и заявляет о готовности соблю­дать международные обязательства.

Признание правительства не может истолковываться как его одобрение.

В 1930 году министр иностранных дел Мексики Эстрада сформу­лировал доктрину, получившую его имя, согласно которой особого признания правительства не требуется, поскольку это ставило бы признающее правительство в положение высказывающего суждение о законности другого правительства и тем самым вмешивающегося ; во внутренние дела государства. Достаточно просто либо продолжать поддерживать дипломатические отношения, либо отозвать диплома­тическое представительство, что позволяет избегать принятия или непринятия нового режима.

В 1907 году была выдвинута доктрина Тобара (по имени тогдаш­него министра иностранных дел Эквадора), в силу которой правительства, возникшие неконституционным путем, не должны призна­ваться, пока они не будут признаны населением своей страны, то есть не укрепят свою власть и влияние в стране. Обе эти доктрины воз­никли в Латиноамериканском регионе на фоне царившей там частой смены правительств в результате государственных переворотов.

В последние десятилетия все больше государств (США, Англия, Австралия, Бельгия и др.) отказываются от практики выступлений с заявлениями о признании правительств, ограничиваясь продолжени­ем или отказом от продолжения дипломатических отношений.

Своеобразный случай имел место в 1949 году, когда в связи с провозглашением Китайской Народной Республики Советский Союз заявил о признании правительства КНР, а не КНР как государства.