3. Законодательство приарктических государств в отношении правового режима Арктики

Проблемность в данном случае заключается в том, в какой мере национальное законодательство приарктических государств соответ­ствует международно-правовым принципам и нормам, регламентирую­щим территориальные вопросы, и в частности принципу свободы открытого моря.

Наиболее уверенно в том, что касается принятия соответствую­щих законов, приарктические государства ведут себя в вопросах защиты окружающей среды, полагая, что обладают правом приоста­навливать движение судов не только через их территориальные воды, но и через прилежащие к их побережью воды, и вводить соответству­ющие нормы в свое законодательство. В этом отношении Канадский закон 1970 года о предотвращении загрязнения арктических вод можно считать эталонным.

В Женевской конвенции об открытом море 1958 года содержится запрет загрязнять открытое море. Обязанность по принятию долж­ных мер возложена на каждое государство, которое должно при­нимать соответствующие правила и следить за тем, чтобы его соору­жения и установки (в том числе на континентальном шельфе) не загрязняли море. Но на практике это сплошь и рядом происходит. По этой причине многие государства, в том числе арктические, при­меняют соответствующие законы, адресатами которых являются как собственные, так и иностранные объекты и юридические лица.

Стремление данных стран спасти арктические воды от загряз­нения законодательным путем вполне естественны. Однако такие односторонние меры, как считают многие специалисты, в частности Л.В. Сперанская и СВ. Молодцов, могут быть признаны лишь вре­менными и должны впоследствии лечь в основу норм, согласованных арктическими государствами.

Согласование здесь, безусловно, необходимо. И, видимо, наибо­лее эффективно оно может быть достигнуто на основе документа типа Арктической конвенции. Множественность национальных правил в данной сфере может создать значительные помехи море­плаванию.

В ст. 211 Конвенции по морскому праву 1982 года в принципе установлены общие требования к решению данной проблемы: «Госу­дарства, действуя через компетентную международную организацию jjjjh общую дипломатическую конференцию, устанавливают между­народные нормы и стандарты для предотвращения, прекращения и сохранения под контролем загрязнения морской среды с судов». А согласно п. 5 данной статьи прибрежные государства в указанных целях могут принимать в отношении своих экономических зон зако­ны и правила, соответствующие международным нормам и стандар­там. Но приарктические государства (в первую очередь, Канада) уста­навливают в данном случае не международные, а национальные нормы и стандарты, не обращаясь к помощи «компетентной между­народной организации или общей дипломатической конференции».

В обоснование указанных природоохранных целей, а также регу­лирования права использования арктических проливов и прохода через них вообще используется принцип «прибрежного архипелага», который позволяет Канаде ставить вопрос о наличии «архипелага» в ее арктическом секторе и потому рассматривать воды между соот­ветствующими островами как внутренние.

Общим из изложенного является вывод о том, что прибрежные архипелаги не должны обладать особым статусом, отличным от ста­туса прилежащего материка.

Национальное законодательство в данной сфере не противоречит международному праву в контексте защиты арктических вод от за­грязнения. Вместе с тем нельзя признать оправданным его мотива­цию концепцией права на самооборону, как это отмечается в заяв­лениях канадского правительства.