1851 Г.) скупая герцогиня Ангулемская подвергалась шантажу со сторо" ны

некоего доктора Лаверня. Он узнал от мадам Суси, которой было поручено

сопровождать Марию-Терезу при высылке ее из Франции в 1795 г., какие-то

секреты. Лавернь угрожал опубликовать книгу, содержащую "признания", которые

сделала Мария-Тереза мадам Суси во время их совместной поездки. Однако сама

герцогиня утверждала, что по молодости и житейской наивности, вероятно,

рассказала мадам Суси вещи, которые та могла дурно истолковать, но не

раскрыла никаких секретов. Некоторые историки считали, что Мария-Тереза

сообщила о похищении дофина. По мнению других, она призналась, что скоро

ожидает ребенка. Более вероятно, что мадам Суси знала о подмене Марии-Терезы

другой женщиной, что герцогиня Ангулемская - самозванка. Это была

действительно важная тайна, компрометировавшая Бурбонов, которые в то время

сохраняли надежды вернуть себе престол, утерянный в результате июльской

революции 1830 г. Иначе почему герцогиня, отличавшаяся скупостью, женщина с

твердым характером, позволила шантажисту выманить у нее за ряд лет очень

крупную сумму денег?

Князь Саксен-Альтенбургский полагал, что герцогиня Ангулемская - это

дочь четы придворных по имени Мария-Филиппина Ламбрике, ее потом называли

Эрнестиной. Ее считали незаконной дочерью Людовика XVI. Однако эта гипотеза

оказалась быстро отвергнутой, поскольку была документально прослежена вся

жизнь Марии-Филиппины Ламбрике, скончавшейся в 1813 г. в Париже.

Следовательно, она не могла быть герцогиней Ангулемской, умершей без малого

через 40 лет, в 1851 г.

В 70-е годы XX в. среди литературы эвазионистов заметное место заняли

книги А. Луиго. Его концепция сводится в самых общих чертах к следующему.

Эбер решил превратить "малолетнего Капета" в фиктивного короля, при котором

состояло бы регентство из сторонников издателя "Пер Дюшен". Таким образом,

республика имела бы фактически 10 лет, чтобы пустить корни и урегулировать

свои отношения с иностранными державами. Не будучи в состоянии вести сам

предварительные переговоры с неприятельскими государствами, Эбер должен был

тайно связаться с ними через посредство Эро де Сешеля и Фабра д'Эглантина из

ближайшего окружения Дантона. Это относится примерно к августу 1793 г. К

началу марта 1794 г. Эбер подготовил убежище под крышей Малой башни Тампля,

которое охранялось преданной ему супружеской четой. Через давно уже

державшуюся на запоре дверь можно было проникнуть с третьего этажа Тампля на

четвертый. По указанию Эбера дофина можно было перевести из его камеры в

этот тайник. Эбер собирался вдобавок организовать не только подмену, но и

бегство в сторону Невера одного из доставленных (не известно, добавим от

себя, каким путем) двойников, возложив вину на Шометта и направив подозрения

против робеспьеристов. Одновременно аналогичные планы существовали и у

Дантона, который стремился осуществить то, что не успел сделать автор "Пер

Дюшен". Наконец, после казни эбертистов и дантонистов Робеспьер, создавший в

апреле 1794 г. собственную разведку, решил использовать Д связи, которые

были установлены ими, только не с целью государственного переворота, а для

переговоров через банкира Перрего о достижении мира с Пруссией. Одним из

условий мирного договора стала бы выдача "заложника" из Тампля.

Луиго полностью принимает на веру заимствованную из 24-го бюллетеня

д'Антрега историю о том, как в ночь с 23 на 24 мая Робеспьер якобы приказал

перевести дофина в военный лагерь в Медоне, а через сутки вернуть обратно в

Тампль. Более того, Луиго полагает, что возвратили не дофина, а манекен,

который потом подменили другим ребенком. Через пять дней дофина незаметно

все же перевезли в Тампль, но поместили в другое помещение. Это было сделано

с целью держать его в надежном тайнике, поскольку существовала опасность

приближения к Парижу неприятельских войск. После этого окончательное

похищение стало несложным делом. Дофина вынесли в корзинке с бельем,

принадлежавшей прачке Клуе. Победа французских войск над австрийцами при

Флерюсе позволила Робеспьеру успешно вести секретные переговоры с Пруссией.

Берлин не оказал помощи своим австрийским союзникам {Факт отказа Пруссии от

выполнения ею Гаагского договора, заключенного 17 апреля 1794 г., согласно

которому она обязывалась в обмен на крупную английскую субсидию выставить

против Франции 62-тысячную армию генерала Меллен-Дорфа, соответствует

действительности. Когда в мае 1794 г. дело дошло до выполнения договора,

Пруссия отказалась послать войска в Бельгию для поддержки австрийцев. Почти

одновременно 14 мая Фридрих II отдал приказ об отправке 50 тыс. солдат в

Польшу, где вспыхнуло восстание под руководством Костюшко.}. Добившись

такого успеха, Робеспьер собирался покончить с террором, но это не входило в

планы Колло д'Эрбуа и Бийо-Варенна (последний наряду с Колло и Кутоном знал

о "репетиции" увоза, но не об окончательном похищении дофина). Робеспьер был

намерен опереться на депутатов Болота, к которым он действительно, как

известно, пытался обратиться за помощью на заседании 9 термидора. Заключив

мир с Пруссией, он бы развалил неприятельскую коалицию, создал зависимую от

Франции Рейнскую конфедерацию германских государств и предстал перед Европой

как бесспорный лидер "пацифистской, несектантской, освободительной и

братской революции". Именно на это была нацелена его речь 7 мая 1794 г. о

Верховном существе. А похищение дофина он мог приписать своим противникам -

ведь он, о чем опять-таки известно, шесть недель летом не принимал участия в

заседаниях комитетов.

По мнению Луиго, переговоры между Робеспьером и Гарденбергом имели

шансы на успех только в том случае, если ни Лондон, ни Вена, ни их разведки

не подозревали, что они ведутся. Переговоры эти, начавшиеся на новой стадии

в апреле 1794 г., были с этой целью и перенесены в Невшатель, где находился

Гарденберг. Одновременно для дезинформации (не только иностранных держав, но

и врагов Робеспьера в Комитете общественного спасения, особенно

Бийо-Варенна) он поручил Монгайяру (о нем будет говориться в другой связи)

миссию тайного агента-двойника, который через ряд посредников связался со

шпионской сетью лорда Элджина, руководившего из Брюсселя разведками всех

армий коалиции. Из письма Монгайяра к Робеспьеру, попавшего в руки врагов

Неподкупного, те предположили, что он ведет переговоры с "чистыми"

роялистами, тогда как на деле это было лишь прикрытием контактов с

Гарденбергом. На случай неудачи этих переговоров дофина предполагали

отправить в Швейцарию к известному доктору Бартелеми Химели, бывшему

придворному врачу Фридриха II. Сестра Робеспьера Шарлотта поддерживала

переписку с дочерью Химели Сюзанной Екатериной Лешот, которая до 10 августа