1642 Г. В гражданскую войну между королем и парламентом, снова потребовались

услуги секретной службы, причем в равной мере обеим враждующим сторонам: и

кавалерам - сторонникам Карла, и их противникам - "круглоголовым". Ход

тайной войны отражал в общем соотношение сил, которое складывалось в войне

явной, а оно зависело во многом от внутренней борьбы в парламентском лагере

между пресвитерианами, стремившимися к компромиссу с королем, и

индепендентами, требовавшими ведения военных действий вплоть до полной

победы над Карлом I. Когда преобладание перешло к индепендентам,

возглавляемым Оливером Кромвелем, когда его армия стала одерживать успех за

успехом, заметно улучшилась и разведка "круглоголовых".

Главой военной разведки парламента в 1643 г. был назначен один из

членов палаты общин - Самуэль Льюк. По словам современников, Льюк столь

усердно наблюдал за врагами, что "они не могли ни есть, ни спать, ни пить,

ни шептаться без того, чтобы он не представил отчета об их самых тайных

деяниях". Помощники Льюка (майор Френсис Роу, майор Леонард Уотсон, Джеймс

Питсон) ведали разведкой в различных графствах, где разворачивались действия

парламентских армий. Льюк снабдил Оливера Кромвеля информацией, которая

серьезно способствовала его решающей победе в июне 1645 г. над Карлом I в

битве при Несби.

Напротив, руководители роялистской военной разведки - сэр Блант и Рьюс

тщетно пытались изменить ход событий в пользу кавалеров, а после того как

король попал в руки неприятеля, помочь ему вырваться из плена. В ноябре и

декабре 1647 г. Карл I содержался под стражей во дворце Хемптон-корт. Режим

заключения не был строгим, и кавалерам удалось увезти короля на остров Уайт,

но там его снова взяли под арест. Содержание шифрованных писем, которые

направлял Карл своим сторонникам, без труда раскрывалось парламентской

секретной службой. Поэтому все попытки кавалеров снова организовать бегство

Карла окончились провалом.

В 1649 г. король Карл I был казнен. Англия стала республикой. Однако

победившие классы - буржуазия и обуржуазившаяся часть дворянства - боялись

народных масс, при помощи которых они одержали победу над королем. Они

мечтали о твердой власти, способной гарантирован" их завоевания от опасности

как слева - со стороны трудящихся масс, так и справа - со стороны

побежденных, но мечтавших вернуть утерянное роялистов (кавалеры сплотились

вокруг находившегося в эмиграции Карла II, сына казненного короля).

В стране была установлена диктатура генерала Оливера Кромвеля,

объявившего себя лордом-протектором Англии. Кромвель должен был бороться с

деятельным роялистским подпольем. Кавалеры пытались поднимать одно за другим

восстания, вести переговоры со всеми группировками, недовольными режимом

протектората, готовили покушения на Кромвеля. В борьбе против кавалеров не

меньшее значение, чем армия - знаменитые "железнобокие", имела разведка.

Кромвель лично разработал некоторые принципы построения своей

разведывательной службы, например ввел правило, что ни один агент не должен

знать ничего сверх того, что ему необходимо для его действий, и в

особенности не быть посвященным без крайней необходимости в работу других

агентов. Лорд-протектор любил порой приглашать к себе за стол друзей и лиц,

казавшихся ему подозрительными, чтобы изумлять первых и ужасать вторых

степенью своей осведомленности о каждом из них.

Еще в 1649 г. руководство разведкой было возложено на Томаса Скота -

одного из "цареубийц", голосовавших за вынесение смертного приговора королю

Карлу I. Роялист Клемент Уокер, вспоминая по тогдашнему обычаю, библейский

миф о египетском пленении, жаловался, что агентами Скота "вся Англия кишела,

как Египет кишел вшами и лягушками". Скот использовал не только шпионов, но

и провокаторов, инспирировавших плохо организованные выступления кавалеров.

Энергичным помощником Скота вскоре стал капитан Джордж Бишоп,

занявшийся целиком организацией шпионажа внутри страны. Другим сотрудником

начальника кромвелевской разведки был профессор геометрии в Оксфордском

университете Джон Уоллис, достойный наследник Фелиппеса, утверждавший, что

является основателем новой науки - криптографии. Уоллис расшифровал многие

коды роялистов. Утверждали, что не было шифра, который ему не удавалось бы

раскрыть. При этом, в отличие от Бишопа, ярого сторонника Кромвеля, Уоллис

изображал человека не от мира сего, ученого, готового лишь в интересах науки

разгадывать передаваемые ему шифры. Гайд - канцлер жившего в эмиграции Карла

II - долгое время не мог поверить, что Уоллис раскрывает роялистские шифры.

Гайд считал, что ключи к шифрам были выданы кем-то из кавалеров. Лишь после

Реставрации, получив в свои руки образцы работы Уоллиса, Гайд должен был

сознаться, что недооценивал талантов оксфордского геометра.

Роялисты скоро почувствовали эффективность системы, созданной Скотом.

Приближенный короля маркиз Ньюкастл признал это в разговоре с одним из

кавалеров, который, между прочим, тоже был агентом Бишопа. Тот писал своим

начальникам: "Они думают, что Вы в сговоре с дьяволом. Стоит им только

подумать о чем-нибудь, как Вы уже узнаете об этом".

В 1653 г. общее управление разведкой перешло от Скота и Бишопа к

государственному секретарю Джону Терло, хотя оба прежних руководителя

продолжали свою деятельность. Кстати, после смерти Кромвеля Скот на

некоторое время опять стал во главе разведывательного ведомства.

Терло создал специальный "разведывательный департамент". Как директор

почт, он ведал цензурой и перлюстрацией корреспонденции.

Терло был, несомненно, самым способным руководителем секретной службы,

которого Англия имела со времен Уолсингема. Среди агентов Терло были

роялисты, готовые перебежать в лагерь Кромвеля, и экзальтированные

проповедники наступления царства божьего на земле, мужчины и женщины,

старики и молодежь. Глава тайной службы спасал от виселицы приговоренных к

смерти при условии, что они станут шпионами лорда-протектора.

Секретная служба Терло обеспечила одну из наиболее крупных побед

английского флота под командой адмирала Блейка - захват испанской эскадры,

которая везла драгоценные металлы из колоний в Новом Свете. Терло получил от

своего агента на Ямайке известие о подготовке эскадры задолго до того, как

она вышла в море. Блейк в течение полугода терпеливо ждал свою добычу,

которая в конце концов попала в его руки.

Английские путешественники, даже симпатизировавшие роялистам, боялись

встречаться с находившимся в Париже в 1654 г. Карлом II, так как об этих

посещениях немедленно узнавали в Лондоне. Один аристократ, державший в годы

войны сторону парламента, попросил у Кромвеля разрешения съездить за

границу. Лорд-протектор дал согласие при условии не видеться с Карлом, в это

время переехавшим в Кельн. После возвращения этот дворянин был вызван к

Кромвелю.

- Точно ли вы соблюдали мой приказ?

- Да.

- Это верно, - заметил, усмехнувшись, протектор, - вы не видели Карла

Стюарта, чтобы сдержать обещание, данное мне. Вы встретились с ним в

темноте, для этого из комнаты были вынесены свечи.

И Кромвель точно изложил остолбеневшему от изумления и страха

собеседнику содержание его переговоров с Карлом II.

Терло имел своих людей в ближайшем окружении Карла II: новый

государственный секретарь любил получать секретные новости из

первоисточников. Впрочем, немало полезного сообщали Терло и его агенты, не

принадлежавшие к числу доверенных лиц короля, но вращавшиеся среди

кавалеров, часто не умевших держать язык за зубами. В числе шпионов Терло

был Джозеф Бэмфилд, которому роялисты поручали выполнение многих секретных

миссий (в апреле 1648 г. Бэмфилд организовал бегство из-под стражи младшего

сына Карла I 14-летнего герцога Йоркского, будущего короля Якова II). Агенты

шефа кромвелевской разведки известили его о всех подробностях подготовки

роялистского мятежа весной 1655 г. Это было одной из причин, почему

действительно начавшееся в марте восстание было без труда подавлено

"железнобо-кими".

Широко применял Терло и старую уловку, подсылая к арестованным

роялистам своих людей, изображавших из себя кавалеров. Немалое число

роялистов, постепенно отчаявшись в возможности успеха, стало предлагать свои

услуги Терло. Один из них, сэр Джон Гендерсон, был в 1654 г. послан в Кельн,

где находился двор Карла. Гендерсон сумел выудить немалое количество важных

сведений у королевского министра Питера Мессонетта. Однако еще большее

значение имел другой агент Терло - Генри Меннинг, в прошлом активный

роялист.

В начале 1655 г. Меннинг прибыл в Кельн ко двору Карла II. Хорошо

воспитанный, элегантный молодой дворянин сумел представить неопровержимые

доказательства своей верности - он привез рекомендательное письмо от доктора

Эрла, некогда учителя и капеллана Карла. Меннинг рассказывал, что его отец

погиб, сражаясь за короля, а он сам был тяжело ранен. Храбрый кавалер

выразил желание нести службу совершенно безвозмездно, что было немаловажно

для вечно нуждавшегося в деньгах короля в изгнании. Особенно полезными

оказались связи, которые имел Меннинг, - его друг из Антверпена еженедельно

пересылал ему публиковавшийся в Лондоне дневник парламентских заседаний -

нечто вроде газеты. Это издание приходило во многие европейские столицы и

другие крупные города, но в Кельне получить его приближенным Карла было

трудно. Меннинг скоро оказался незаменимым человеком. Один из приближенных

Карла, Уилмот, представил Меннинга королю. Канцлер Гайд (впоследствии лорд

Кларе ндон) подозрительно отнесся к Меннингу, но больше потому, что считал

его протеже своего соперника Уилмота.

Правда, были и другие основания. При встрече с королем и Гайдом Меннинг

неожиданно сообщил, что привез от видного роялиста графа Пемброка

вылепленную из воска копию головы античной статуи, находившейся в коллекции

этого аристократа. Меннинг сказал, что статуя должна быть известна Карлу и

ее восковой слепок свидетельствует о ом, что доставивший его является лицом,

заслуживающим доверия. В случае "признания" Карлом и канцлером этого слепка

Меннинг был уполномочен предложить королю от имени графа в долг 3 тыс. ф.

ст. Предложение было более чем заманчивое. Все-таки Гайда мучила одна мысль:

ему казалось, что кто-то сообщил ему, что Пемброк совершенно разорился в

годы гражданской войны. Если это было действительно так, то граф явно не мог

одолжить королю такую большую сумму денег. Гайд решил навести справки, для

чего, конечно, потребовалось немалое время. А Меннинг, обласканный королем,

стал своим человеком среди окружения Карла. Его собутыльниками в пьяных

оргиях были ведущие лица роялистской партии, вроде графа Рочестера. Вместе с

тем Меннинг умел вести себя, проявлял сдержанность и усердие в службе, его

вежливость и хорошие манеры резко контрастировали с разгульным поведением

других придворных, не раз затевавших драки даже в присутствии короля. "Друг

из Антверпена" присылал Меннингу не только дневник парламентских заседаний,

но также деньги и инструкции. И взамен переправлял в Лондон приходившие

два-три раза в неделю подробные донесения из Кельна. Так продолжалось с

января по ноябрь 1655 г. В начале этого года на основании информации,

полученной от Меннинга, была арестована целая группа роялистов, некоторые из

них были казнены. Так провалилось намеченное на ноябрь роялистское

восстание.

О другом упомянутом выше мятеже, который вспыхнул в марте, Меннинг

также заранее предупредил своих нанимателей. Чтобы добыть тайные сведения,

он вел слежку за королем, покидавшим Кельн для конфиденциальных совещаний с

делегатами от роялистского подполья. Широкое выступление кавалеров было

сорвано, а восставшие небольшие группки рассеяны солдатами Кромвеля. 20

человек были казнены, сотни других проданы в рабство на остров Барбадос.

В своих первых отчетах Меннинг был очень точен, но и в них сказались

его недостатки как агента. Будучи крайне высокого мнения о своих талантах,

он считал нужным включать в депеши длинные и банальные рассуждения о смысле

жизни, которые ничего не прибавляли к ценности той информации, за которую

Терло платил ему хорошие деньги - 1200 ф. ст. в год. Когда недоставало

новостей, чтобы набить себе цену, Меннинг стал "драматизировать" сообщаемые

им сведения. Так, в его донесениях содержалось подробное описание заседаний

Королевского совета, в которых участвовали Карл и Гайд. Эти описания были

выдуманы от начала до конца.

Тем временем Гайд получил запрошенные им сведения о Пемброке - это,

оказывается, был человек почти без средств и к тому же совершенно не

интересовавшийся делами кавалеров. Стало ясно, что Меннинг лгал, и Карл

приказал Гайду установить истину. Тем временем начали поступать и другие

сведения. Один испанец, вернувшийся из Англии, сообщил роялисту сэру Эдварду

Николасу, что все планы кавалеров становятся известными Кромвелю через

кого-то в Кельне, близкого к королю. Подозрение, естественно, пало на

Меннинга уже и потому, что он единственный из придворных регулярно получал

известия из Антверпена. В Антверпен был направлен еще в конце сентября

роялистский разведчик Джеймот. 4 декабря он вернулся в Кельн с несколькими

перехваченными донесениями Меннинга к Терло. Карл спешно созвал совещание

своих ближайших советников - Гайда, Ормонда, Николаев. Было решено поймать

Меннинга на месте преступления, чтобы иметь неопровержимые доказательства

его виновности.

...Вечером 5 декабря к королевскому ужину собралось, как это часто

бывало, несколько придворных. К общему изумлению, Гайд и Николае, обычно

избегавшие этих шумных трапез, на сей раз приняли приглашение к столу. Среди

присутствовавших был и Меннинг, который в тот вечер не стал поддерживать

свою репутацию человека, ограничивающего себя в потреблении спиртного, и

настолько хватил лишнего, что задремал на стуле. У него незаметно вынули из

кармана ключи от комнаты, а веселая попойка продолжалась.

Меннинг вскоре проснулся и, пошатываясь, отправился к себе в комнату.

Через несколько минут туда ворвались кавалеры, посвященные в тайну, застав

его за разборкой писем и шифров. Меннинг попытался порвать письма, но был

схвачен, связан и оставлен под надежной охраной. Произведенный обыск дал

дополнительные доказательства помимо донесений, привезенных из Антверпена.

Местные власти по просьбе Карла согласились посадить Меннинга в тюрьму, где

его две недели подряд по семь-восемь часов в день допрашивали Гайд, Николае

и сам король. По ночам Меннинг писал длинные истерические письма, признавая

свою вину и умоляя о прощении.

Разоблачение Меннинга вызвало большой шум в Европе. Учитывая положение,

в котором находились в эмиграции роялисты, они должны были вести суд над

шпионом со строгим соблюдением всех законных форм. А Меннинг уверял всех,

кто соглашался его слушать, что служба у Терло - роковое грехопадение, что

он - роялист, горящий желанием отомстить за смерть отца и конфискацию

семейного имущества, кричал о своей невиновности, ссылался на вымышленность

сведений в ряде своих отчетов как на свидетельство, что он ненавидит

"узурпатора" Кромвеля. Меннинг предлагал сделаться роялистским шпионом, уйти

в монастырь, быть приговоренным к пожизненному заключению в тюрьме - только

бы его оставили в живых. (Другой агент Терло, по фамилии Адаме, тоже

связанный с роялистами, посылал из Роттердама в Лондон детальные отчеты о

поведении своего бывшего кельнского коллеги.)

На запрос кавалеров, разрешат ли кельнские власти приговорить

подсудимого к смертной казни, давались уклончивые ответы. Наконец,

последовало согласие курфюрста с условием, чтобы приговор был приведен в

исполнение не на его территории. Пришлось обратиться к курфюрсту

Бранденбургскому, владения которого находились по соседству, тот устно дал

разрешение. Рано утром 15 декабря отчаянно вопившего Меннинга увезли в лес.

Через несколько дней случайный проезжий обнаружил труп англичанина, убитого

выстрелом в сердце.

На службе Терло находились и женщины-разведчицы. В мае 1655 г. в

роялистских кругах Антверпена появилась молодая красивая Диана Дженнингс.

Она ловко изображала вдову недавно убитого на дуэли роялиста - не

существовавшего на свете кузена графа Дерби. Диана произвела сильное

впечатление на полковника Роберта Фелипса, который с готовностью взял на

себя заботы об интересной леди. Немало смеялись приятели Фелипса, когда

вскоре выяснилось, что мнимая вдова была явной обманщицей. Однако они

зубоскалили бы значительно меньше, узнав, что Диана Дженнингс за время

своего флирта с Фелипсом сумела разузнать у него все детали

подготовлявшегося им и несколькими другими кавалерами покушения на Кромвеля.

Заговорщики намеревались застрелить лорда-протектора и бежать под прикрытием

вооруженного отряда в 50 человек. Диана Дженнингс быстро села в Дюнкерке на

корабль, идущий в Англию, и вскоре уже сумела передать Терло список

участников заговора, а также адрес "почтового ящика", через который они вели

переписку со своими сообщниками.

Некоторые честолюбцы из партии кавалеров, потерпевшие неудачу в

интригах, которые плелись при дворе Карла II, решали отомстить, нанимаясь на

службу к Терло. Так поступил сэр Джон Марлей - бывший роялистский губернатор

Ньюкасла, Ричард Палмер, служивший при дворе Карла II, сам принес в

ведомство Терло письма, которые ему было поручено доставить роялистам в

Англию из Кельна, и предложил свои услуги и на будущее. Палмер явно

руководствовался желанием получить побольше денег. Терло позднее послал его

в Голландию в качестве разведчика при английском после в Гааге.

Не менее ценными агентами были для Терло подкупленные им слуги видных

кавалеров. Так, например, лакей роялиста Джейма Холсолла Уильям Мастен помог

разоблачить подготовку еще одной попытки убийства Кромвеля. Слуга роялиста

Арморера Томас Пирс после ареста не только разоблачил планы своего хозяина,

но и по поручению Терло поехал в Кельн провоцировать новое покушение на

протектора. Однако Пирс, видимо, был агентом-двойником. По возвращении в

Англию он был снова отправлен в тюрьму и, несмотря на все уверения в

преданности, оставался под стражей вплоть до смерти Кромвеля.

Поток перебежчиков из лагеря кавалеров все увеличивался в последние

годы протектората. Немалое число их становились деятельными агентами Терло.

Шпионом стал Джон Уолтере, направленный в 1656 г. в Антверпен и снабдивший

кромвелевскую секретную службу важной информацией о роялистских эмигрантах.

Еще более деятельно подвизался в роли разведчика священник англиканской

церкви Френсис Коркер. О ценности добывавшихся им известий о лондонских

роялистах можно судить по тому, что Терло, по некоторым сведениям, платил

ему 400 ф. ст. в год - немалые деньги в то время.

Были случаи, когда отдельные роялисты, вроде Генри Бишопа, нанимались

на службу к Терло исключительно с целью сообщать ложные сведения. А бывало и

еще сложнее. Некоторые роялисты, получая жалованье от Терло, уверяли своих

единомышленников, что делают это лишь с целью одурачить секретную службу

лорда-протектора. Однако в действительности они снабжали Терло вполне

доброкачественной информацией. Так, например, сумел устроить свои дела

Джилберт Талбот, участник одного из неудавшихся покушений на Кромвеля в 1655

г. И это был далеко не единственный казус.

Однако самым большим успехом секретной службы Терло в борьбе против

роялистов явилось проникновение в так называемый "Запечатанный узел". Это

был верховный орган партии кавалеров в Англии, состоявший всего из

нескольких влиятельных вельмож. Хотя авторитет "Запечатанного узла"

временами оспаривали другие роялистские центры, недовольные его

выжидательной политикой, он оставался самой важной организацией кавалеров.

Тем большее значение имела измена Ричарда Уиллиса, одного из членов

"Запечатанного узла". В мае 1660 г., через два месяца после реставрации

Стюартов, Уиллис, считавшийся главой роялистского подполья во время

протектората Кромвеля, был признан виновным в государственной измене членами

Тайного совета короля Карла II, в пользу которого он, по общему мнению, все

эти годы действовал с опасностью для жизни.

Сэр Ричард Уиллис, один из придворных Карла I, в годы протектората

после нескольких лет пребывания в эмиграции вернулся в Англию, проявлял

большую активность и в 1656 г. фактически принял руководство "Запечатанным

узлом". Кромвелевские власти неоднократно его арестовывали и сажали в

тюрьму, где он провел время с мая по август 1654 г., с июня 1655 г. по

февраль 1656 г. и с апреля по июнь 1658 г. (последний арест относится ко

времени, очевидно, уже начавшегося сотрудничества Уиллиса с Терло). Помимо

тюремного заключения Уиллису досаждали финансовые трудности, и у него должно

было быть немало мотивов для вступления в сговор с властями, да он к тому

же, видимо, потерял надежду на победу кавалеров.

Разоблачил Уиллиса помощник Терло, перешедший на сторону кавалеров,

Самуэль Морленд. Это был очень яркий персонаж. Ученый и изобретатель,

подходивший в своих изысканиях к мысли о создании паровой машины, Морленд

одновременно был опытным разведчиком, привыкшим к деятельности

шпиона-двойника.

Однажды в здании, где помещалось управление кромвелевской разведки, ее

глава Терло собрал секретное совещание. Если верить Морленду, кроме Терло в

этой беседе участвовали еще лишь двое: сам лорд-протектор Оливер Кромвель и

сэр Ричард Уиллис. Решив перейти на службу к Кромвелю, Уиллис предложил

ловкий план - заманить в Англию якобы от имени монархических заговорщиков

находившегося в эмиграции Карла II. Карл и его брат герцог Йоркский должны

были высадиться в графстве Сассекс, где их арестовала бы полиция. Когда

совещание было закончено, подозрительный Кромвель распахнул дверь в соседнюю

комнату. Она оказалась не пустой - за письменным столом спал или притворялся

спящим какой-то человек. Кромвель выхватил кинжал и хотел убить на месте

шпиона, подслушивавшего столь важный разговор. Но Терло успокоил своего

шефа. Спящий, разъяснил он, - это его личный секретарь Морленд. Бедняга не

спал уже две ночи подряд, подготовляя срочные бумаги, и, естественно, мог

задремать за письменным столом. Лорд-протектор поверил начальнику своей

разведки. Но инстинкт не обманул Кромвеля. Обманутым оказался вездесущий

Терло: его секретарь был или по крайней мере позже стал агентом изгнанных

Стюартов.

В июле 1659 г. Морленд писал Карлу II об Уиллисе: "Эта личность долгое

время была смертоносной, ядовитой гадюкой, пригретой у Вашего Величества на

груди". Вслед за столь красочным сравнением Морленд уточнял, что Уиллис "был

тем, кто во всех случаях добирался до самой сути Ваших намерений и раскрывал

их, чтобы они были решительно пресечены... В целом я воистину убежден, что,

не будь его, Ваше Величество могли уже давно быть на Вашем Престоле. Целая

армия в 2 тыс. солдат никогда не могла бы сослужить Вам такую службу, какое

зло причинил Вам этот Иуда". Карл II предписал кавалерам прекратить связи с

Уиллисом. Однако участники "Запечатанного узла" не скоро и очень неохотно

подчинились королевскому приказу. Они считали Морленда такой продувной

бестией, что именно поэтому далеко не сразу поверили в измену Уиллиса.

Сведения исходили из слишком уж сомнительного источника.

За разоблачение Уиллиса Морленд получил письменное обязательство Карла

в случае Реставрации наградить его высшим английским орденом Подвязки.

К этому времени Морленд успел отличиться на службе Терло, особенно в

перлюстрации писем. Он критиковал занимавшегося этим делом Айзека Дорислау

(сына убитого за границей роялистами кромвелевского дипломата). Как писал

Морленд, Дорислау-младший, "увы, не знал лучшего способа, чем вскрывать

письма перочинным ножом, снимать с них копии, а потом заливать воском".

Техника здесь была в основном усовершенствована лишь во времена Реставрации.

Но Морленд еще при Кромвеле сделал важное "изобретение": при нахождении

подозрительных писем адресатам вручались лишь отлично подделанные копии, а

сами оригиналы сохранялись на случай, если потребуются как материал для

обвинения.

Велико же было изумление лондонцев, когда сразу после Реставрации

чиновник кромвелевской разведки Морленд в числе первых был принят

вернувшимся Карлом II, получил пенсию 500 ф. ст. и был возведен в

дворянство.

Но вернемся к письму, посланному Морлендом Карлу II в июле 1659 г. Чем

же доказывал Морленд свое утверждение об измене Уиллиса? К своему письму С.

Морленд приложил несколько депеш на имя Терло. Под всеми ними стояла подпись

"Томас Баррет", но почерк как будто выдавал подлинного автора - Ричарда

Уиллиса. Некоторые из писем "Томаса Баррета" сохранились в бумагах Терло и

были опубликованы. Историки в XIX в., в том числе такой выдающийся

специалист, как Чарлз Ферс, разделяли мнение королевского Тайного совета о

том, что Ричард Уиллис являлся шпионом Терло. Эту точку зрения поставила под

вопрос английский историк М. Холдинге в статье, опубликованной еще в 1928 г.

в ведущем английском историческом журнале "English Historical Review"

("Английское историческое обозрение"). Впоследствии ее поддержал ряд

историков. Всего сохранилось восемь писем "Баррета". Автор их просил личной

аудиенции, чтобы сообщить Терло дополнительные сведения, но те, которые

содержатся в письмах, недостоверны. Так, письма от 15 и 18 ноября 1656 г.

извещают о месте и примерной дате ожидавшейся высадки иностранных войск в

поддержку роялистского восстания. "Баррет" писал, что вторжение начнется "до

конца декабря". Однако, вероятно, к моменту написания этих писем намеченная

дата высадки была перенесена из-за захвата англичанами испанской флотилии.

"Баррет" сообщал также об уменьшении численности войск, навербованных Карлом