II. Теперь становится ясной связь между рассматриваемыми документами.

Информация "Граймса" является записью беседы Терло и Уиллиса после того, как

последний уже встретился с Ролстоном и узнал об отношении его к приказу

Карла II. В записи отмечено, что Терло разрешил Уиллису сообщить Гайду о

результатах своей беседы со "старым офицером".

Ролстон, о котором идет речь, - это полковник Уильям Ролстон из

Сеффолка, одно время - в 1645 г. - служивший под командой Уиллиса. Писавший

через много лет после Реставрации Роджер Кок из графства

Сеффолк сообщает, что Ролстон по предложению Уиллиса принял участие в

подготовке роялистского восстания, съездил в Лондон, где закупил оружие,

которое спрятал в своем замке. Уже через два дня туда нагрянули

кромвелевские полицейские, произвели обыск, оружия, правда, не нашли, но

арестовали отца и брата Кока. Рассказчик относит этот эпизод к 1656 г., но

здесь его явно подвела память-обыск датируется концом следующего, 1657 г.

Между прочим, когда Уиллис допрашивался в 1660 г. членами Тайного совета, он

пытался бросить тень подозрения на Кока - явно, чтобы заранее

скомпрометировать его как возможного свидетеля. Есть и ряд других косвенных

данных, что информация "Граймса" - это сведения, исходившие от Уиллиса. Все

это в целом свидетельствует о связях между Уиллисом и Терло в декабре 1657

г. Однако существовали ли эти контакты ранее - начиная с лета 1656 г., как

это считают те, кто поверил обвинениям С. Морленда против Уиллиса? Можно ли

считать, вслед за М. Холдингс, "Записку о беседе с Р. У." относящейся к Р.

Уэлшу, а не к Р. Уиллису? Ведь основной массой информации, которая

содержится в "Записке", мог располагать только Р. Уиллис как фактический

глава "Запечатанного узла", а не Р. Уэлш.

Но главная улика против Уиллиса - это, конечно, письма "Баррета".

Правда, нет уверенности, что сохранившиеся письма - это как раз те самые,

которые в 1659 г. Морленд переслал Карлу II. Но есть свидетельство Гайда

(лорда Кларендона), что было послано много писем "хорошо известного смысла",

но не известно, насколько тщательно Карл II и Гайд проверили, действительно

ли эти письма были написаны Уиллисом.

М. Холдинге обратила внимание на явные различия в почерке, стиле,

манере ставить дату и общем виде писем "Баррета" и тех, которые были

безусловно написаны Уиллисом. Но значит ли это, что письма подделаны

Морлендом? Неясно, почему он, такой специалист по фальшивкам, не постарался

в данном случае сделать подлог более искусным? Если же, напротив, письма

написаны самим Уиллисом, то почему он не избрал стиль и почерк, совершенно

отличный от своего собственного, вместо того чтобы послать письма, которые

при поверхностном просмотре были бы почти неотличимы от его "обычных" писем,

подписанных его настоящим именем? Таким образом, против обоих

взаимоисключающих предположений можно выдвинуть серьезные доводы, хотя все

же версия о подделке писем Морлендом кажется более правдоподобной.

Однако анализ их содержания ставит и эту последнюю оговорку под

сомнение. М. Холдинге черпает важнейшие свои доводы из факта несовпадения

мест нахождения "Баррета" и Уиллиса осенью 1656 г. Как уже упоминалось,

"Баррет" был в Лондоне в последнюю неделю ноября, а Уиллис, напротив,

сообщал Гайду, что с начала сентября находится в провинции. Казалось бы,

убедительный доврд против отождествления "Баррета" и Уиллиса. Но

оказывается, что Уиллис лгал, когда сообщал о месте своего нахождения.

Официальный регистрационный список приезжавших в Лондон содержит запись о

прибытии Уиллиса в Лондон 13 ноября и о пребывании его там до 12 декабря,

после чего он отбыл в свое имение в Кембридже. Конечно, факт пребывания

Уиллиса в Лондоне, когда оттуда писал свои письма "Баррет", еще не значит,

что глава "Запечатанного узла" непременно был автором этих писем. Это значит

лишь, что Уиллис сознательно вводил в заблуждение кавалеров и что,

следовательно, у него были причины скрывать свои визит в Лондон. Но здесь

опять-таки возникают недоуменные вопросы. Почему Уиллис рискнул появиться в

Лондоне, где его легко могли встретить (тем более что он, видимо, совсем не

вел затворническую жизнь) многие хорошо знавшие его кавалеры? Кроме того,

"Баррет", как следует из его писем, вел какую-то судебную тяжбу. Если это

был Уиллис, у него был идеальный предлог для поездки и никакого резона

обманывать Гайда относительно места своего нахождения. И что уже совсем

непонятно: "Баррет" просил Терло доставлять ему корреспонденцию по тому

самому лондонскому адресу, который члены "Запечатанного узла" Аллен Бродрик

и Филипп Хонивуд использовали при переписке с эмигрантами. Если "Баррет" -

это Уиллис, как же он предлагал Терло направлять ему письма в дом, где часто

бывали агенты "Запечатанного узла", в особенности когда он сам мог

находиться вне Лондона? Вдобавок все же есть одно явное несоответствие между

местопребыванием "Баррета" и Уиллиса. 13 декабря " Баррет" писал из

Бэри-Сент-Эдмундса, что недавно был в Сеффолке. Такое путешествие было

невозможно, если он покинул Лондон 12 декабря Впрочем, быть может, "Баррет"

писал ошибочно "13 декабря", а речь игла о "13 октября" или Уиллис покинул

Лондон не 12 декабря, а сразу после регистрации своего отъезда 10 декабря.

Но надо помнить, что сохранившиеся письма "Баррета" - не те, на

основании которых Уиллис был признан виновным в мае 1660 г., после

реставрации Стюартов. И все же есть разумные основания полагать, что ее то

подделаны сохранившиеся письма, то подложны и все остальные, не дошедшие до

нас. Очень подозрительно, что Морленд представил письма, наиболее

компрометирующие Уиллиса, после проволочки в целых семь недель. Не известно,

стал ли Уиллис агентом Терло в 1656 г. Уиллис признал, что имел "невинное"

соглашение с Терло весной, которое он возобновил в 1659 г. в интересах

кавалеров и чуть ли не с целью перетянуть того на сторону короля. Был ли

Уиллис "регулярным" шпионом или передавал информацию время от времени,

получал ли за это деньги или стремился одновременно скомпрометировать другие

группировки противников режима протектората - пресвитериан и левеллеров?

Уиллис утверждал, что соглашение с Терло помогало ему спасать арестованных

кавалеров. Действительно, некоторые из них недолго остававить в тюрьме. Но,

может быть, это было следствием попыток усилить разногласия между различными

группировками кавалеров.

В литературе высказывалось и предположение, что Морленд узнал об измене

Уиллиса из бумаг Терло, но для того, чтобы убедить в этом Карла II,

сфабриковал письма "Баррета". Если это так, то, возможно, Морленд действовал

в согласии с шефом кромвелевской секретной службы В целом напрашивается

вывод, что хотя Уиллис обманывал кавалеров, все же вероятно, что "письма

Баррета" - фальшивка.

Интересно отметить, что особых успехов разведка протектората достигла в

борьбе против роялистского подполья как раз незадолго до Реставрации, хотя

окончательно разгромить "Запечатанный узел" так и не удалось.

Разумеется, Терло активно действовал не только против кавалеров, но и

против врагов протектората слева - партии левеллеров. А левеллеры отвечали

организацией покушений на Кромвеля. Некоторые из бывших лидеров левеллеров,

особенно Уалдмен, даже вступали с этой целью в соглашения с роялистами.

Уалдмен участвовал в ряде заговоров, большинство которых было ликвидировано

в зародыше властями протектората. Так, в 1654 г. им была составлена петиция

полковников Эларда, Окея и Сондерса, протестовавших против монархического

характера, который приобрела власть Кромвеля. Среди обсуждавших петицию был

шпион Терло некий полковник Френсис Хэкер, впоследствии ставший одним из

генерал-майоров, которым лорд-протектор поручил управление различными

областями страны. Подписавшие петицию были арестованы, но выявилось, что у

них имеются сочувствующие в армии и во флоте. Возникала угроза союза между

ними и республиканцами, остававшимися в парламенте. Еще один из заговоров

начал подготовляться Уалдменом с другим видным левеллером - подполковником

Эдвардом Сексби. Речь шла о покушении на Кромвеля. Заговорщики рассчитывали

опереться на некоторых офицеров и солдат трех полков. Об этих планах вскоре

донесли Терло. В феврале 1655 г. Уалдмен был арестован, Сексби дали

возможность бежать за границу. Смятением, которое вызвало раскрытие

"заговора Уалдмена" в правительственных кругах, попытались воспользоваться

роялисты, решившие предпринять попытку вооруженного восстания против

Кромвеля. Выпущенный под большой залог из тюрьмы Уалдмен связался с

роялистами, с которыми еще ранее установил контакты Сексби. Обсуждались

новые планы покушения на Кромвеля, в том числе замыслы повторения

"порохового заговора" 1605 г. Уалдмен намеревался взорвать Уайтхолл -

резиденцию лорда-протектора. Если бы Кромвелю все же удалось спастись, взрыв

в Уайтхолле должен был бы послужить сигналом к восстанию.

Бочка с порохом вечером 8 января 1657 г. была тайно внесена в Уайтхолл

с помощью часового Тупа. Однако Туп в последний момент струсил и выдал

заговор Кромвелю. Люди, которые должны были поджечь фитиль, на другой день

были арестованы. Их глава Синдеркомб, чтобы избежать казни, принял яд,

который пронесла в тюрьму его сестра. Уалдмен был связан с той частью

кавалеров, которые не соглашались с выжидательной тактикой руководителей

"Запечатанного узла", включая Ричарда Уиллиса. Впрочем, не только об

Уиллисе, но и о другой группе монархистов, возглавляемой Джоном Хьюитом,

Терло получал с середины 1657 г. подробную информацию от священника Френсиса

Коркера. В марте 1658 г. Терло произвел аресты. В мае Хьюит и другие

заговорщики были отправлены на плаху. Уалдмен имел основания желать неудачи

этому чисто роялистскому заговору, и поэтому сторонники Стюартов

подозревали, что и он приложил руку к его неудаче, но этому нет свидетельств

в бумагах Терло. Кроме того, Уалдмен вряд ли мог прибавить что-либо

существенное к тому, что власти узнали от своих шпионов. Между прочим, Джон

Уалдмен, который более полувека вел жизнь неутомимого организатора

заговоров, во время Реставрации написал сочинение "Краткий трактат о

разведывательном деле". Основываясь на опыте Терло, Уалдмен советовал

правительству иметь своих агентов во всех партиях, контролировать почтовую

переписку, особенно корреспонденцию послов - "великих шпионов", приставлять

наблюдателей ко всем подозрительным иностранцам и т. д.

Александр Дюма в своем романе "Десять лет спустя" (одном из продолжений

знаменитых "Трех мушкетеров") очень просто объясняет реставрацию Стюартов в

Англии, которая произошла в 1660 г. Д'Артаньян незаметно похитил бывшего

кромвелевского генерала Монка (как ранее проделал это с кардиналом

Мазарини). Потом мушкетер освободил увезенного им генерала, но Монк уже

решился перейти на сторону Карла II и восстановить его на престоле. Это

приключенческий роман. А вот что сказать, когда представления консервативных

историков порой не поднимаются над подобным пониманием событий? Это

скольжение по политической поверхности явлений, без серьезного анализа

глубинных процессов, нередко приводит к тому, что разведку награждают

чудесной способностью оказывать решающее влияние на ход важнейших событий,

направлять курс корабля истории.

В действительности подлинная история протектората Кромвеля и

последовавшей реставрации Стюартов показывает, насколько решающие события

определялись движущей силой исторического развития, борьбой различных

социально-политических группировок. Успехи или неуспехи в тайной войне, как

бы они ни были порой важны сами по себе, в конечном счете всегда зависели от

расстановки сил и борьбы различных классов. Пример истории протектората и

Реставрации тем более показателен. Это было время, когда народные массы

после их появления как активной политической силы во время гражданской войны

и республики были подавлены и обезглавлены, а борьба велась в основном между

различными группами господствующих классов. В Англии на протяжении всего

времени правления Кромвеля действовала очень энергичная роялистская партия,

широко применявшая оружие тайной войны. Однако все ее действия оказались

совершенно бесплодными, пока - уже после смерти Оливера Кромвеля -

господствующие классы в целом не почувствовали новую угрозу снизу, со

стороны народных масс, и не решились защитить себя реставрацией монархии.

Монк, долго колебавшийся, только ощутив давление этих настроений, решился

перейти на сторону Стюартов. Не менее важно, что его армия, из которой давно

выветрился старый революционный дух и в которой тон задавали офицеры,

захватившие земли в недавно вновь покоренной Ирландии, согласилась стать

послушным орудием Реставрации.

Наряду с борьбой против кавалеров Терло сумел наладить получение важной

политической и военной информации из различных иностранных государств. Он

имел своих лазутчиков не только в Европе, но и в Леванте, в Индии, во

французских, испанских, португальских и голландских колониях в Америке. Как

уже отмечалось, сведения, полученные с Ямайки, позволили английскому

адмиралу Роберту Блейку подкараулить испанский флот у Канарских островов и