§ 4.4. Использование жаргонизмов в стилистических целях

К жаргонной лексике относятся слова и словосочетания, свойст­венные социальным диалектам, которыми пользуются группы лиц, объединенных общей профессиональной или антиобщественной де-

ятельностью. Такого рода социальные диалекты называются жар- го н а м и, а особые, присущие им лексические единицы, — жарго­низмами.

По свидетельству классической русской литературы, в XIX в. собственные жаргоны были свойственны некоторым слоям дворян­ского сословия («смесь французского с нижегородским»), купечеству (что нашло отражение в пьесах А. Островского), семинаристам («Очерки бурсы» Н. Помяловского), отдельным группам ремеслен­ников, торговцам.

В современной российской действительности можно говорить о некоторых социальных и профессиональных жаргонах, скорее жар­гонизмах. Например, чаще других к жаргонизмам прибегает моло­дежь независимо от социального положения (и учащаяся, и рабо­чая): бабки — деньги, татуха — татуировка, стеб — шутка, ботинок — батя, отец, байк — мотоцикл. Жаргонизмы встречаются в речи военнослужащих (дед — старослужащий по отношению к ново­бранцам, дембель — демобилизация), компьютерщиков {/слава — кла­виатура, сервак — сервер, прога — программа), криминалистов (трупняк — труп, ксива — документ, колоться — говорить правшу следователю, стучать — доносить, резонанс — паника) и некоторых других групп населения.

Стилистически жаргонизмы относятся к сниженной лексике, выступают как разговорные или просторечные лексические единицы в устной обиходной речи. Свойственная им экспрессивность, эмоци­ональность, оценочностъ как бы «провоцирует» их употребление в непринужденной, дружеской обстановке при выражении каких-либо чувств.

Жаргонизмы, относящиеся к определенной социальной среде, употребляются писателями для экзотики, для иллюстрации особен­ностей быта, поведения, речи тех или иных групп населения, их менталитета. Например, И. Падерин в книге «Ожоги сердца» описы­вает такой эпизод:

• Захвати с собой •феньки» на двоих, — посоветовал Графчиков. — С ними будет уютнее в трубах.

•Фенька»... Всс мы были влюблены в нес. Там, в руинах Сталинграда, она была незаменимой подругой в ближнем бою. Удобная, послушная, ее можно было швырнуть в узкий пролом стены, в темный угол, даже в форточку окна, и она успешно делала свое дело... Бывало, погладишь ребристые бока ее, назовешь поласковее — ну, «фенечка», выручай»! — и она летит из твоей лааонн точно в Цель. Главным калибром «карманной артиллерии» считали ее. Это граната Ф-1 — лимонка...

Пополнив противогазную сумку •феньками», я хвастливо показал этот запас Грпфчнкову: дескать, теперь нам сам черт не страшен.

Из этого отрывка можно узнать, что граната Ф-1 у армейцев име­ла более выразительные жаргонные названия — лимонка, фенька и даже фенечка, которые им были ближе, чаще употреблялись в по­вседневной военной обстановке.

Среди жаргонизмов выделяются арготизмы — слова и выра­жения, употребляемые представителями преступного мира, деклас­сированными элементами: баланда — тюремная похлебка, погоняло — кличка, шопник — вор, специализирующийся по кражам из магази­нов, милок — милиционер, глотарь — наркоман, кичман — тюрьма. В совокупности такие лексические единицы называются арго.

Функции арго в художественной литературе и публицистике сво­дятся, прежде всего, к речевой характеристике действующих лиц, обычно с темным прошлым, в некоторых случаях их используют при описании обстановки, в которой происходит действие, а иногда и для большей выразительности. Приведем отрывок из повести Б. Аку- нина «Алтын-Толобас»:

Николас положил неприятному человеку руку нв плечо, сильно стиснул пальцы и произнес нараспев:

• Борзеешь, вша подпорная? У папы крысячишь? Ну, смотри, тебе жить. [Бор­зеть — терять чувство меры, зарываться; вша поднарная (оскорб.) — низшая иерархия тюремных заключенных; папа — уважаемый человек, вор в законе; тебе жить (угрож.) — тебе не жить.]

• Братан, братан... — зашлепал он губами н попытался встать, но Фандо­рин стиснул пальцы еще сильней. — Я же не знал... В натуре не знал! Я думал, лох заморский. Брата/А

Тут вспомнилась еше парочка уместных терминов из блокнота, которые Ни­колас с успехом и употребил:

• Сыскан тебе братан, сучара. [Сыскан — сотрудник уголовного розыска, шире — милиционер; сучара — вор. поддерживающий контакты с милицией.]

Здесь важно было не сфальшивить, не ошибиться в словоупотреблении, поэ­тому Николае ничего больше говорить не стал...

Выделенные автором повести арготизмы и комментарии к ним говорят сами за себя.