§ 9.6. Стилистические возможности глаголов

Стилистические особенности личных форм глагола. Как отмеча­лось выше, глагол в форме 1-го или 2-го лица может сочетаться с личными местоимениями, а может обходиться без них:

Не в сезон — в начале марта Я приду на пляж забытый. Прошлогодние приметы Я у моря отыщу — Прошлогодние свиданья. Прошлогодние надежды, Прошлогодние печалн Вспоминаю и грущу.

Зимовала, горевала, Приучила сердце к грусти. Но не думала, не знала, Что вернется, не отпустит. Здесь, у моря, вспоминаю Про прошедшее тепло И с надеждой понимаю, Что не все еще прошло.

(Л. Рубалъская)

При употреблении глагола в 3-м лице без личного местоимения субъект действия совершенно неясен, если он прямо не подсказыва­ется контекстом. Приведем пример из книги Б. Акунина «Внекласс­ное чтение». Разговор между президентом фирмы, дающей советы людям, попавшим в критическую ситуацию, и клиентом. Боевики взяли в заложники двух его детей и предложили: «Одного из твоих детей мы убьем, выбирай сам которого».

• Хорошо, я вам дам совет... Выход такой: бросьтесь на того из бандитов, который отвратительней, впейтесь ему зубами в глотку и пусть вас убьют. Но нн в коем случае не выбирайте между своими детьми... Даже если существует загроб­ная жизнь и муки ода, худшей пытки, чем предложенная вами ситуация, там быть не может. Так что вы в любом случае окажетесь в выигрыше.

Неизвестный вынул руку из кармана (слава Богу, пустую, без бритвы) и по­смотрел на Нику по-другому, без издевки и блеска в глазах.

• Существует, — сказал он.

• Что «существует»?

• Загробная жизнь. Но сейчас это к делу не относится.

Глагол «существует», отделенный от предложения, в котором был употреблен с субъектом («загробная жизнь»), потерял свою «субъек­тивность», и его форма не подсказывает эту субъективность. Если бы

этот глагол имел форму 1-го или 2-го лица («существую» или «суще­ствуешь»), то, даже будучи отдаленным еще больше от базового предложения, он не потерял бы соотнесенность с единственно воз­можным субъектом — местоимением 1-го или 2-го лица.

В то же время возможна взаимозамена одних личных форм гла­гола другими. Приведем эти случаи.

1. Форма 1-го лица множественного числа глагола вместо 1-го лица единственного числа употребляется в научной речи, чтобы при­дать высказыванию более скромный характер относительно заслуг автора: Прежде всего, отметим, что язык XVII в. изучается главным образом по региональным источникам или по деловым текстам узких жанров (Н. Благова). Ср.: употребление «для скромности» притяжа­тельного местоимения наш: Однако ограничить анализ частиц только сферой диалога неправомерно, поскольку функции частиц в диалоге и монологе существенно различаются и поэтому, на наш взгляд, требуют специального рассмотрения (Г. Щербань). В настоящее время автор­ское мы заменяется обычно существительным автор: В силу огра­ниченной изученности феномена публичных коммуникаций автор опира­ется на классические исследования по теории публичной сферы (А. Кривоносов). Местоимение мы вместо я может употребляться и в целях возвеличения собственной персоны, но это относится скорее к бытовой речи: Мы еще посмотрим, кто кого; Старик любил при случае показывать себя: дескать, и мы живали в свете! (И. Тургенев).

2. Глагольная форма 1-го лица множественного числа может упо­требляться для обозначения неопределенного действующего лица: — А отдыхать когда?! — повернулась верхней половиной тела гибкая сероглазая Лариса. — Ни кино, ни танцев. Вовсе культуры не ви­дим (С. Антонов).

3. Употребление в разговорной речи формы 2-го лица единствен­ного числа вместо 1-го лица: Да вот, в том же лесу ходишь, а гриба хорошего для тебя нету (Ф. Абрамов). Нетрудно заметить в предложе­ниях подобного рода значение повторяемости действия, оттенок обобщения.

4. Форма 2-го лица единственного числа может употребляться в обобщенно-личном значении, особенно в пословицах: Что посеешь, то и пожнешь.

5. Употребление формы 2-го лица множественного числа вместо 2-го лица единственного числа: Не сходите с ума. Меня однажды не ^пРиняли в университет. И, как видите, я не сошла с ума (А. Андреев). В данном случае перед нами вежливая форма обращения на вы к ма­лознакомому человеку. Но такое обращение может быть принято и ^сРеди членов семьи, например между детьми и родителями: Мама,

вас что, на коленях упрашивать, чтобы вы платок погладили, (С. Ан­тонов).

6. Употребление формы 3-го лица единственного числа вместо

1. го лица единственного числа: Слушая собеседника, он знал, где, в каком месте нужно улыбнуться или прищурить глаз, а в каком месте сказать: «Да, да, Илья Ильич понимает». Следует заметить, что Илья Ильич любил говорить о себе в третьем лице, не «я тебя слушаю», «я тебя прошу», а «Илья Ильич тебя слушает», «Илья Ильич тебя просит» При этом он так приятно улыбался, что эта его милая, располагающая к себе улыбка сразу же передавалась собеседнику (С. Бабаевский). Та­кое употребление глагольной формы 3-го лица характеризует инди­видуальную речевую особенность.

У некоторых глаголов существуют варианты употребления лич­ных форм. Такое варьирование имеет место в языке, и его тоже надо знать. Укажем наиболее распространенные глаголы, которым прису­щи варианты личных форм:

• глаголы выздороветь, опостылеть, опротиветь при спряжении имеют варианты типа выздоровеют — выздоровят, опостылеют — опостылят, опротивеют — опротивят, первые из которых являются нормативными, так как сами глаголы относятся к 1-му спряжению: Оно, пожалуй, барство-то — как оспа... и выздоровеет человек, а зна­ки-то остаются (М. Горький). Изменение указанных глаголов по

2. му спряжению является устаревшим или разговорным: Выздоров­лю — буду жить с Никитой Егорычем, уйду от отца! (М. Горький);

• глаголы кудахтать, мурлыкать, плескать и некоторые другие имеют две формы настоящего времени: одна без чередования конеч­ных согласных основы (плескает, кудахтает), другая — с соответству­ющим чередованием (плещет, мурлычет). Формы без чередования свойственны разговорной речи, с чередованием — строго нормиро­ванной: Огонь не допускает близко зверя, и вот рысь сердится, мурлы­чет (П. Мельников-Печерский) и Я шел и пел, потому что, когда я счастлив, я непременно мурлыкаю про себя (Ф. Достоевский).

Небольшая группа глаголов вообще не имеет отдельных личных форм. Так, не употребляются в 1-м и 2-м лице единственного числа глаголы отпочковаться, ржаветь, сквозить, телиться и др.; не обра­зуют форму 1-го лица единственного числа глаголы очутиться, ощу­тить, победить, убедить, чудить и др. В этом случае для передачи значения 1-го лица следует использовать описательные формы типа смогу очутиться, ощутить; должен победить, убедить.

Невозможность образования от некоторых глаголов форм I -го лица единственного числа обыгрывается в художественной литерату­ре. Например: «А ведь по-русски нельзя сказать от первого лица един­

ственного числа: ".Я побежу... ” или “Я победю...", — подумал Сере­жа. — Грамматика сопротивляется. Может быть, одному вообще победить невозможно? Только всем вместе» (Е. Евтушенко).

Стилистические особенности форм вида, времени и наклонения. Ка­тегория вида характеризует действие со стороны его протекания во времени, его отношения к внутреннему пределу. Большинство глаго­лов имеет две формы — несовершенного и совершенного вида. Стили­стические особенности этой категории заключаются прежде всего в том, что формы одного вида могут заменять формы другого вида.

Формы несовершенного вида могут употребляться:

1. для обозначения действия, происходящего в прошлом, но уже законченного и имеющего результат: Мы хотели найти [ископае­мые]. Не потому, что получали за это деньги. Деньги нам давали во всех случаях (В. Петросян). Конечно же, деньги выдавали всегда сполна, и рабочие получали их полностью;

2. для называния действия, совершающегося «туда и обратно»: За мной прибегал один художник из нашей артели и сказал, что у Гор­деева тяжелый сердечный припадок (В. Каверин). Ясно, что человек, появившийся с печальным известием, передав его, не остался, а вер­нулся к больному.

Формы совершенного вида могут использоваться:

1. для обозначения повторяющегося, обычного действия: Я знаю, старые кавказцы любят поговорить, порассказывать (М. Лермонтов); Он небось сходит в кино, поглядит про деревню и пойдет выпьет (В. Шукшин). В первом предложении обращается внимание на при­вычку стариков к разговорам, во втором — на те события, которые часто приводят «героя» к нарушению здорового образа жизни;

2. для передачи возможности-невозможности действия: Ах ты, баловень! — закричал он, — ...долго ли говорить тебе? слезай, вот я те, озорника, поартачишься у меня, погоди! (Д. Григорович). Речь здесь идет о запрещении баловства.

В стилистических целях формы несовершенного и совершенного вида одного и того же глагола могут противопоставляться для усиле­ния высказывания: — Шесть лет мы были в горах, — начал он... — Мы искали и не находили. Мы хотели найти (В. Петросян). Для придания повествованию большей выразительности автор это противопостав­ление видовых форм может периодически повторять в тексте. При­оры из того же рассказа В. Петросяна: На следующий день мы про­должали свою работу. Но того, что искали, мы не находили-. Мы Расстались по приказу из министерства. Его отозвали в город. Мы все ^еЩе искали, все еще не находили. В этом ряду даже противопоставле-

ние глагола несовершенного вида и существительного, образованно­го от однокоренного глагола совершенного вида, приобретает выра­зительность: — Ну что это мы все приуныли? — сказал я. — Будто человека хороним. Не нашли. Будем продолжать поиски!

Категория времени показывает отношение действия к настоя­щему, прошедшему и будущему времени. Стилистические особенно­сти категории времени состоят прежде всего в том, что формы одно­го времени могут употребляться в функции другого.

• Настоящее время может использоваться вместо прошедшего. Это оживляет повествование, придает ему выразительность. Такое настоящее называют «историческим», «повествовательным», «описа­тельным», оно широко используется в художественной литературе: Как хитрая лисичка, вильнула хвостом моя тропа и затерялась в тра­ве, а я выхожу не к молодым березам, а к белым сказкам моей земли. Омытые июльскими дождями, они стыдливо полощут ветками, приглу­шая двухнотный, непонятно откуда слышимый голос кукушки ... Я са­жусь у теплого стога, курю и думаю, что вот отмашет время ка­кие-то полстолетия и березы понадобятся одним лишь песням, а песни тоже ведь умирают, как и люди (В. Белов); Ну дак уж свекор ей [сно­хе] за это только что ноги не целовал. Что ты, что ты, ведь смерто­убийство могло быть... Откуда ни идет, с какой стороны не едет, а подарок своей сношеньке завсегда (Ф. Абрамов).

• Прошедшее время может использоваться вместо будущего при описании событий, которые ожидаются в самом скором времени: Праздничек подошел — выпей, прошел праздничек — пора на работу, а не похмеляться (В. Шукшин); Вот так грохает, грохает для забавы какой-нибудь Ванька, а завтра, глядишь, обул сапожонки — и пошел с тем кнутом пасти сельских телят, а то и в подпаски (В. Солоухин).

Еще только предполагаемые события могут изображаться как бы уже имевшими место: Если ты научился и плел [плетки] из двадцати четырех [прутьев], то, тяжелая, округлая в своем сечении, гибкая, хле­сткая, она становилась завистью товарищей (В. Солоухин).

Употребление прошедшего времени вместо будущего чаше всего встречается в разговорной речи.

• Будущее время может использоваться вместо настоящего в раз­ных значениях, что более свойственно разговорной речи: для назы­вания действия, которое обозначает обычный, постоянный резуль­тат: Петр Иванович худых гостей не позовет, не такой он человек, чтобы всякого вином поить (Ф. Абрамов); Мы невольно учились обра­щению с топором и пилой. Сейчас врежется пила в дерево — и брызнув на последний голубоватый снежок... опилки (В. Солоухин); Что посе­ешь, то и пожнешь (пословица); для обозначения невозможности

осуществления действия: Решетом воды не наносишь (пословица); для выражения неопределенности, предположительности: Придет зима да прижмет с дровами, с сеном — не Антохой, а Антоном Павловичем назовешь (Ф. Абрамов).

Будущее время может использоваться и вместо прошедшего в тех случаях, когда надо обозначить: неожиданное наступление действия: Иван Соломин... Зашел к нему, у них пыль до потолка: не могут имя сыну придумать. Я и подскажи им: Митрий (В. Шукшин); повторяю­щиеся действия: Ты вон в город-то на неделю уедешь, и то тебя домой манит (В. Шукшин); прошедшие действия как будущие, последую­щие уже за прошедшими: Говорил нашим деятелям: давайте вывезем летом сено — нет! (В. Шукшин); Который год я тут живу? Восьмой, наверно. И не было вот годочка, чтобы она в это время к нам не прие­хала. Всего наносит. И соленых, и обабков, и ягод (Ф. Абрамов).

В разных значениях могут выступать не только личные формы глагола, но и неопределенная форма глагола, что имеет место чаще всего в безличных предложениях: при передаче значения настоящего времени: Обиделся, Иван Африканович. А чего, дурачок, обижаться, и обижаться-то тебе нечего (В. Белов). Можно сказать: А чего, дурачок, обижаешься; при передаче значения будущего времени: А конюха взять. Кажись, теперь, в машинное время, и человека бесполезнее нет (Ф. Абрамов). Можно сказать: А конюха возьмем-, при передаче зна­чения прошедшего времени: Щука завелась будто бы потому, что в низовьях реки, под Шаплыгином, нарушилась мельница... А ведь река су­ществует тысячелетия; почему же шуке было не зайти лет пятьсот назад и водиться в реке, подобно тому как водится иная рыба (В. Со­лоухин). Ср.: Щука зашла и водилась в реке лет пятьсот назад.

Наклонение представляет собой такую грамматическую кате­горию, которая обозначает отношение действия к действительности. Действие может представляться говорящему как реальное, имеющее место в действительности, осуществимое, и как нереальное, которо­го в действительности нет. В зависимости от этого выделяют изъяви­тельное, повелительное и сослагательное (условное) наклонение.

Оттенки наклонений настолько разнообразны, а живая речь на­столько богата оттенками, что формы одних наклонений могут упо­требляться вместо других, особенно в разговорной речи. Наиболее часто используются в разных функциях формы повелительного на­клонения:

• для обозначения условно предполагаемых действий. Это явле­ние широко распространено в разговорной речи, так как связано с выражением экспрессивности: Она там гдей-то будет петь, а ты си- ^и> переживав. (В. Белов); и*

• для обозначения условия какого-либо действия: Ты, лоботряс, только рассуждать умеешь. А коснись самого, не так бы запел (В. Шукшин);

• для обобщения: — Ну вот, — не без злорадного торжества вос­кликнула Евгения, — призналась! А я рта не раскрой. Все не так, все не­ладно (Ф. Абрамов).

В свою очередь, другие глагольные формы могут выступать в зна­чении повелительного наклонения. К ним относятся:

• сослагательное наклонение (с оттенком учтивого пожелания): Не раз и до сегодняшнего вечера Григорий Григорьевич намекал Калаш- нику — порой добродушно, с покровительственной улыбкой — о том, чтобы он меньше «выискивал блох»... а больше бы писал о ростках ново­го (В. Евтушенко);

• изъявительное наклонение (с разными оттенками): — Идем, — сказала она. — Все равно уж теперь никакие укрытия не помогут (А. Андреев); И все-таки Гагарин сказал совсем просто, совсем по-рус- ски: «Поехали!» Этим словом сразу сделав космос чем-то своим, до­машним (Е. Евтушенко);

• неопределенная форма глагола: Февраль. Достать чернил и плакать! Писать о феврале навзрыд (Б. Пастернак).

Некоторые формы повелительного наклонения имеют варианты, которые различаются стилистической окраской. К ним относятся, например, глаголы доить, кроить, поить, утаить, глаголы со стече­нием двух согласных в инфинитиве (не порть — не порти), некото­рые глаголы с приставкой вы- (высунь — высуни). Если первые ком­поненты в приведенных парах соответствуют литературной норме, то вторые находятся за ее пределами.

Стилистическое использование глагола. Писатель А.Н. Толстой от­мечал, что «глагол является основой языка. Найти верный глагол для фразы — значит дать движение фразе». В стилистическом плане гла­голы используются прежде всего для придания динамичности изло­жению, для подчеркивания ритмики, для указания на чередование событий. Это может относиться к описанию действий персонажей, как, например, у А.С. Пушкина:

Хотел бежотъ, но в бороде Запутался, упал и бьется^-.

Встает, упал\ в такой беде Арапов черный рой мятется-.

Шумят, /мыкаются, бегут.

Хватают колдуна в охапку И вот распутывать несут...

В стихотворении Ф. Тютчева глаголы придают большую вырази­тельность описанию событий, происходящих в природе:

Сияет солнце, воды блещут,

На всем улыбка, жизнь во всем,

Деревья радостно трепещут,

Купаясь в небе голубом.

Поют деревья, блещут воды,

Любовью воздух растворен.

И мир, цветущий мир природы.

Избытком жизни упоен...

Использование глаголов и их форм придает стихам, как видим, не только ритм, но и ощущение движения, света и цвета. На это много раз обращали внимание и писатели:

Лесной оркестр

В мае все лесные жители поют и играют, кто на чем и как умеет. Тут услы­шишь и звонкое пение, и скрипку, и барабан, и свист, и лай, и кашель, и вой, и уханье, и жужжание, и урчаиие, и кваканье.

Чистыми голосами поют соловьи, зяблики, певчие дрозды. Скрипят жуки и кузнечики. Барабанят дятлы, свистят флейтой иволги, лоет лисица. Кашляет косуля. Воет волк. Ухает филин. Жужжат шмели и пчелы. Урчат и квакают ля­гушки (по В. Бианки).

Производственная сфера деятельности человека, когда в ее опи­сании участвуют многочисленные глагольные формы, также ожива­ет, явственнее ощущается ее нужность.

И вот, когда дюкер по его команде, буксируемый стольными канатами, пополз из траншеи в реку, увлекаемый потоком воды, хлынувшим из траншеи с разъятой перемычкой, когда все, казалось, идет как по маслу, на том берегу что-то слу­чилось. Буксирные канаты обвисли_я ослабли, гигантская труба замерла (В. Кожев­ников).

Можно было бы отдельно говорить о стилистическом использо­вании отдельных семантических групп глаголов, например глаголов движения, говорения. Так, у В. Брюсова глаголы движения, пред­ставляя собой сравнительно небольшую группу, привносят в описа­ние очевидную динамику, создают впечатление активной физиче­ской деятельности:

Мне предоставлена полная свобода. Я с утра гонял по парку, убегал в деревню играть в солдаты с деревенскими ребятишками, уходил без спросу в ближние лес­ки но грибы и по ягоды, купался в илистых и тенистых прудах вместе с нашей со­бакой Динго.

Употребляемые в стилистическом плане глаголы речи обычно выступают как синонимы, разнообразящие повествование. Приве­дем пример из сказки «Василиса Прекрасная»:

Затрещали деревья, захрустели листья — едет Баба-Яга. Василиса встретила ее.

• Все ли сделано? — спрашивает Яга.

• Изволь посмотреть сама, бабушка, — молви/т Василиса.

Баба-Яга все осмотрела, подосадовала, что ие за что рассердиться, и сказала:

• Ну, хорошо!

Потом крикнула:

• Верные мои слуги, сердечные други, смелите мою пшеницу!

Конечно, при описании диалога употребление только одного и даже двух из многочисленных глаголов речи свидетельствовало бы о стилистическом однообразии, если не хуже.

В особых стилистических целях используются не только семан­тические группы глаголов, но и отдельные их формы, прежде всего инфинитивы. Говорят даже об «инфинитивном письме» и в пример приводят блоковское стихотворение «Грешить бесстыдно, непро­будно»:

Грешить бесстыдно, непробудно,

Счет потерять ночам и дням,

И, с головой от хмеля трудной,

Пройти сторонкой в Божий храм.

Три раза преклониться долу,

Омь — осенить себя крестом,

Тайком к заплеванному полу Горячим прикоснуться лбом...

Для инфинитивной поэзии характерно наличие во всех строфах инфинитивных предложений, неопределенность субъекта в них, рас­положение инфинитива обычно в начале строки, разнообразие гла­гольных форм, представленных инфинитивом (невозвратные и воз­вратные, переходные и непереходные, с предложным и беспредлож­ным управлением, совершенного и несовершенного вида, приста­вочные и бесприставочные). Приведем еще пример инфинитивной поэзии, принадлежащей перу современного поэта И. Бродского («Литовский дивертисмент»):

Родиться бы сто лет назад вздыхоть, накрывшись с головой,

и, сохнущей поверх перииы, о польских барышнях, к примеру;

глазеть в окно и видеть сад, дождаться Первой Мировой

кресты двуглавой Катарины; и пасть в Галиции — за Веру,

стыдиться матери, икать Царя. Отечество — а нет,

от наведенного лорнета, так пейсы переделать в бачки

тележку с рухлядью толкать и переброться в Новый Свет,

по желтым переулкам гетто; блюя в Атлантику от качки.

Начало инфинитивной поэзии восходит к XVIII в., взять хотя бы стихотворение Г. Державина «На модное остроумие 1780 года».

В стилистическом плане, а именно для речевой характеристики персонажей, широко употребляются разговорно-просторечные фор'

мы гл)звюш^,прржёдсвв«шсююшяиивфэ/г^щш4хиеья^еья1шры1арыиш'1ы- давай высказываться на всю улицу: «Вы признавать меня не хочете... вы сестры родной постыдились...» (Ф. Абрамов); — Господи, господи! — вздохнула бабка. — Давай писать Павлу. А телеграмму анулироваем (В. Шукшин); Ты домой не хошь? (Б. Белов); — А народ там пестрый бы- ват, одни вербованы из экспедиции что стоят .... — Стращашь, — оскалил зубы Гриша. — Ко мне не пристает (Е. Евтушенко); Бывало, говорят, вечера дождется, лучину в передних избах зажгет, набивник синий на себя наденет (Ф. Абрамов); Вот и теперь прибег кривоногий, в белой панамке (С. Антонов).

Для речевой, социальной характеристики действующих лиц в ху­дожественной литературе используются также формы повелительно­го наклонения глаголов: — Не трожь юношу, Тихон Тихонович, — сказал грибничок. — Я вот сейчас начну, и бьюсь об заклад, что и он подпоет (Е. Евтушенко); Я вас учу, дураков. Ты приехай к нему, к Пе­тьке-то, да сядь выпей с ним... (В. Шукшин); Ахти, коровы бежат — доить надо (А. Чапыгин); — Ой, сотона! Ой, гли ты, бес-то.¹ — бабы, смеясь, завсплескивали руками; Возьми да над кроватью повешай; не надо и жениться (В. Белов).

В целях речевой характеристики используются и другие глаголь­ные формы¹ (причастные, деепричастные): За все сполна уплочено!!! (В. Барковский); В том боку, знаешь, где спички складены да скляноч­ки, после грому трещина выявилась...; Трезвый бы поступил мягше. А был выпивши (С. Антонов).