431

выражение, которое для телевидения может служить основой создания текста. Описательных оборотов, вполне приемлемых в газете, на телевидении советуют избегать, поскольку никакие слова не передадут всю полноту события более зримо, чем самое плохое изображение. Вот еще одна цитата из «Вечерних новостей» А.Хэйли, которая возвращает нас на съемки сюжета о крушении самолета:

Партридж, как и положено опытному телекорреспонденту, описывал все “чуть иначе, чем на "картинке"”. Это особая форма репортажа, которой нелегко научиться, и на телевидении есть сотрудники, которые так и не сумели ею овладеть. Даже профессиональные писатели признают, что это требует мастерства, так как текст лишь дополняет “картинку”, а без нее читается плохо.

Фокус - как знал Гарри Партридж и другие профессионалы его класса - состоял в том, чтобы не описывать изображаемое на экране. Человек, сидящий у телевизора, сам увидит, что происходит, ему не нужны словесные описания. В то же время текст не должен быть абстрактным, чтобы не отвлекать внимание зрителя. Словом, это настоящая литературная эквилибристика, основанная в значительной степени на инстинкте.

ПИШИТЕ ДЛЯ МАССОВОЙ АУДИТОРИИ

Хуже всего, когда журналист пишет текст для абстрактной массовой аудитории. Некая усредненная общность, к который мы попытаемся обратиться, станет тем шлифовальным камнем, который сточит все углы и

432

неровности нашего текста, сделает его гладким, как отполированный шар, уничтожит фактуру, естественную красоту материала. К массе подсознательно обращаются монологическими оборотами, поскольку она в своей абстрактности совершенно молчалива и не способна вести диалог. Тоталитарная журналистика советских лет, которая пропагандировала «вечные ценности» довольствовалась представлением о новом типе людей – «советский народ», который хорошо знаком нам по плакатам, который легко усваивает любой лозунг и готов скандировать его на площадях без усталости и сомнений. Если вспомнить похожие лица этих плакатов, то сразу станет понятно, о чем идет речь – люди изображенные на них столь же неестественны, как поза девушки, обреченная вечно держать в парке весло, пока не осыплется гипс, из которого ее изваял скульптор.

ПИСАТЬ ДЛЯ КОНКРЕТНОГО ЧЕЛОВЕКА

Профессиональный журналист никогда не пишет для «кого-то там», чье имя ему неизвестно, а лицо представляется идеальной маской с чертами сотен людей. Он пишет каждый раз, как если бы обращался к конкретному человеку, у которого есть собственное имя и собственное лицо и который автору хорошо знаком. Важно видеть этого человека, понимать, что ему нужно, чего он хочет и чего стремится избежать. Именно этого человека нужно убедить в своей правоте, поразить фактами, поделиться сомнениями, что бы из его уст услышать удивленное «Вот это да!» или восторженное

«Ого, а я и не догадывался!».

ПИСАТЬ ДЛЯ ОППОНЕНТА

Западные пособия советуют выбирать в качестве такого слушателя или читателя не того, кто охотно поверит вам или будет внимать без критического взгляда, а непримиримого оппонента или строгого, придирчивого босса, которые готовы вцепиться в каждое неверно сказанное слово, в неточно сформулированную мысль или не совсем достоверный факт, раскритиковать вас, выразить вам свое сомнение. Это не только

433

дисциплинирует и заставляет быть внимательнее к мелочам, это заставляет искать по-настоящему веские аргументы и использовать только те факты, которые действительно способны работать на вашу идею.

Подобный подход избавит от многих ошибок, к которым журналисты иногда подсознательно склонны – от снисходительности, поспешности, легковесного отношения к проблеме, от неверного тона и т.д. Нет ничего более отталкивающего читателя, чем снисходительное похлопывание по плечу в стиле «ничего, дружок, ты, конечно, мало что знаешь, темный ты, но я здесь как раз для того, чтобы тебе рассказать и тебя просветить». Общение с аудиторией должно происходить на ее уровне, ее языком в ее системе понятий. Снисходительность и упрощение, высокомерие и развязный тон – все это только отпугнет, заставить отложить в сторону газету, переключить канал, испытать неловкое чувство, а то и вызвать раздражение. Хороший текст воспринимается органично и естественно, его интонация понятна, а слова, будто бы услышаны только что. Хороший текст это то, о чем каждый может сказать – «я и сам думаю так же », с чем легко согласиться и что приятно понять.

ПИСАТЬ ДЛЯ РАЗНОЙ АУДИТОРИИ

При этом хороший журналист всегда почувствует разницу между аудиторией цветного глянцевого журнала, ежедневной газеты и выпуском телевизионных новостей. Говоря об одном и том же, он легко выберет нужный и уместный в данной ситуации тон и язык. Конечно, образ аудитории должен всегда быть перед вами, когда вы пишите что-то для разных изданий. Не следует думать, что единый стиль – это всегда хорошо. Чаще всего это признак снобизма, подобного высокомерию которое ведет в конечном итоге не к уважению, а к непониманию. Писать для детей сложнее, чем для взрослых, – это известный феномен, поскольку в той простоте, которая нужна детям кроется огромная сложность предварительного осмысления. Если мы стремимся приблизиться к аудитории, то и она идет нам на встречу. Это процесс обоюдный. В конечном итоге мы всегда