197

МАСШТАБНОСТЬ

Тем больше вероятность публикации сведений о событии, чем больше его масштаб. Пожар в доме без жителей, подготовленном к сносу, будет оттеснен пожаром (или наводнением) в доме, густо населенном. Встреча главы районной администрации с деятелями культуры останется на втором плане по отношению к встрече губернатора с руководителями предприятий и т.д. Для того, чтобы быть опубликованным, событие должно достичь «пороговой ценности», - термин, который определяет после какой степени значимости масштаба события оно становится интересно в качестве медиановости. При этом, масштаб события не является абсолютной величиной, а варьируется в зависимости от локализации издания, которое его отбирает и конкретной социальной ситуации. Гибель сотен людей в катастрофе, которая произошла где-нибудь в Сомали или на Таиланде будет восприниматься менее важным событием, чем авария на электроподстанциях столицы для российских газет, а та, в свою очередь, уступит в местной прессе место крупной автокатастрофе на местных дорогах.

С другой стороны, если в трагедии на острове Пукхет, Таиланд присутствовали российские туристы – пресса мгновенно ставит сообщения о ней на первую полосу. Наводнение в Нью-Орлеане, относительно которого было сказано, что российских граждан в городе не было, довольно быстро заменили иные, более важные с точки зрения прессы сообщения.

198

Рис.15 Террористический акт 11 сентября 2001 в Нью-Йорке

Масштаб же трагедии 11 сентября в Нью-Йорке, практически затмил собой локальные новости даже в региональной прессе. Таким образом, чтобы достичь пороговой ценности, событие должно иметь соответствующий масштаб, сопоставимый с локальными интересами или превосходящий его.

НЕДВУСМЫСЛЕННОСТЬ, ЯСНОСТЬ

Как ни странно, чем проще событие для понимания, тем охотнее о нем рассказывает пресса. Что-нибудь запутанное, туманное, что нелегко объяснить в коротком сообщении всегда окажется во второй или третьей очереди на публикацию, если есть простые и понятные сообщения. К такого рода явлениям относится множество событий, связанных с политическими

199

процессами, экономическими кризисами, промышленными проблемами и т.д., которые уступают место конкретным политическим встречам, решениям, заявлениям или чему-то подобному. Длительные противостояния финансовых и промышленных структур в середине 90-х пресса рассматривала время от времени, откладывая их на потом, перенося в разделы экономики или аналитики, зато первые полосы сообщали об очередном захвате завода «Кристалл» или чего-то подобного очередной группой владельцев.

Даже в том случае, если кризис нельзя обойти стороной, пресса постарается максимально упростить явление, свести его к двум-трем факторам, которые могут быть проиллюстрированы простыми и понятными событиями. При этом такое упрощение, разумеется, вполне вынужденная мера, поскольку аудитория стремится к максимально удобному, то есть понятному большей ее части представлению.

Упрощение кризисных социальных ситуаций в прессе диктуется скорее определенным давлением времени, нежели сговором с правительством, властными и иными влиятельными структурами, стремящимися сгладить ситуацию и снизить напряженность. Внутренние факторы, управляющие деятельностью СМИ, специфика представления и восприятия материала заставляют прессу дробить социальные явления на частные случаи – хорошим примером чего является освещение войны в Чеченской республике, которую широкая общественность видит скорее как череду локальных стычек и боевых и спецопераций, нежели как цельный негативный процесс. Вообще, кризисные ситуации придают новостям особый драматизм и особую ценность, что обеспечивает им большую популярность.

БЛИЗОСТЬ К АУДИТОРИИ

Своего рода этноцентризм в увеличении ценности новостей отмечают многие теоретики коммуникации, и это связано с естественным предпочтением близкого далекому, известного, неизвестному и т.д.

200

Масштабные зарубежные события почти всегда менее любопытны, чем череда местных незначительных событий, что и определяет содержание местной прессы. Журналистика «близкого прицела» - отнюдь не западное изобретение, она серьезно обсуждалась и в советские годы, поскольку это явление характерно для любой аудитории. Узнавание колоритных деталей, хорошо знакомых людей, заставляет пробуждаться наш интерес. Проблемы соседнего дома, двора или даже города – волнуют больше, чем такие же или даже большие проблемы в другой стране. «МАЛЕНЬКОЕ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ В ЧИЛИ – ЖЕРТВ НЕМНОГО», такой шуточный хэдлайн опубликовал в газете «Таймс» один из редакторов, чтобы показать, насколько новости далекие малозначимы для нас. При этом, конечно, будь такой заголовок опубликован в Чили, иронии никто бы не воспринял.

Здесь можно добавить и другой фактор, связанный с фактором

близости, который называется релевантность (уместность) для определенной аудитории. Культурная дистанция будет проще и незаметнее преодолена, как считают Галтунг и Руж, посредством актуализации именно релевантности, когда проблема отдаленной страны станет интересной в сравнении с конфликтом в собственной социальной группе. Понимание уместности станет более отчетливым, если еще раз вспомнить, как отреагировало мусульманское общество на публикацию безобидных и малозначимых для европейской аудитории карикатур на пророка Муххамеда. Таким же образом уместность информации для того или иного общества наступает всегда, когда задевает его непосредственные интересы. Уместность бомбардировок сербского Косова американская пресса легко объясняла массовыми этническими чистками, против которых США, как демократическая страна вынуждена выступить безотлагательно. Косовские публикации воспринимались не просто близкими американской аудитории, но и уместными в предлагаемых условиях. Таким образом, война шла в двух измерениях – физическом, на уровне бомбардировок, и информационном, на