1953 И 1961 годами зарплаты инженерных работников удвоились, тогда как

средних рабочих выросли лишь на 20 процентов^[53]. Возникающий

слой профессионалов несколько улучшил общие показатели распределения

национального дохода. Кроме того, быстро росло влияние нового

управленческого класса^[54]. Если в 1900 году более половины

высших должностных лиц крупных компаний были выходцами из весьма

состоятельных семей, то к 1950 году их число сократилось до трети, а в 1976

году составило всего 5,5 процента^[55]. Начиная с 60-х годов,

когда информационный сектор хозяйства значительно расширился, открывая перед

инициативными и образованными людьми новые перспективы, состав высшего

класса резко и кардинально изменился: к концу 90-х годов 80 процентов

американских миллионеров были людьми, каждый из которых сам заработал свое

состояние^[56].

Таким образом, в период с начала 30-х и вплоть до 80-х годов основная

тенденция в распределении богатства среди населения США заключалась в

преодолении существовавших ранее масштабов неравенства.

Выравниванию доходов населения способствовали, с одной стороны, потери

в сфере бизнеса после кризиса 1929-1932 годов, в результате чего доля

доходов, присваиваемая высшими 5 процентами населения, сократилась до 24

процентов в 1941 году с 30 процентов в 1929-м, а также относительно

эгалитаристская политика и уменьшение интенсивности операций в финансовом

секторе в военный период. В результате к 1947 году приведенный показатель

упал с 24 до 20,9 процента (в эти же годы доля национального дохода,

приходившегося на беднейшие 40 процентов

^[51] - См.: Heilbroner R., Milberg W. The Making of Economic

Society, 10th ed. Upper Saddle River (N.J.), 1998. P. 102, 103.

^[52] - См.: Davis В., Wessel D. Prosperity. The Coming

Twenty-Year Boom and What It Means to You. N.Y" 1998. P. 54.

^[53] - См.: Hermstein R.J., Murray Ch. The Bell Curve.

Intelligence and Class Structure in American Life. N.Y., 1996. P. 93-94.

^[54] - Подробнее см.: Masuda Y. The Information Society as

Post-Industrial Society. Wash., 1981. P. 99-100.

^[55] - См.: Hermstein R.J., Murray Ch. The Bell Curve. P.

58.

^[56] - См.: Dent H.S., Jr. The Roaring 2000s. N.Y., 1998. P.

280.

американцев, последовательно росла -- с 12,5 до 13,6 и 16,8 процента)

^[57] . Еще более серьезно снизилась доля 1 процента наиболее

богатых граждан в совокупном богатстве страны: достигавшая в 1929 году 36,3

процента, она упала в 1939 году до 30,6, а в 1949-м -- до 20,8

процента^[58]. С другой стороны, важную роль сыграли и

целенаправленные усилия правительства, которое в 30-е годы, последовавшие за

Великой депрессией, а затем очень интенсивно и в 60-е пыталось решить

проблему бедности, активно наращивая социальные ассигнования. В период

пребывания у власти президентов Дж.Ф.Кеннеди и Л.Джонсона социальные расходы

неудержимо росли; демократическая администрация поставила своей целью

уничтожение бедности к 1976 году^[59]. Только с 1965 по 1972 год

расходы на социальные нужды выросли с 75 до 185 млрд. долл.; если в 1960

году на эти цели направлялось 7,7 процента ВНП, то в 1965 году -- 10,5

процента^[60], а в 1975-м -- 18,7 процента^[61].

Подобные процессы развивались и в других постиндустриальных странах, а

социальная политика их правительств также преследовала аналогичные задачи. В

результате период с начала века и вплоть до середины 70-х годов был отмечен

устойчивой тенденцией к сокращению разрыва между богатыми и бедными. Так, в

Великобритании доля 1 процента самых состоятельных семей в общем богатстве

снизилась с более чем 60 процентов до 29, а доля 10 процентов -- с 90 до 65;

в Швеции соответствующие показатели составили 49 и 26 процентов, 90 и 63

процента^[62]. Аналогичные данные приводит и Р.Хейльбронер,

отмечающий, что "в нашем столетии прослеживается тенденция к постепенному

переходу к более равномерному распределению доходов и богатства: например,

доля суммарного чистого дохода 5 процентов наиболее состоятельных семей

Америки упала с одной трети в 1929 году до одной шестой в начале 80-х;

концентрация богатства тоже снижалась, хотя и не столь резко, с конца XIX

века до 70-х годов" ^[63]. В результате к 1976 году 1 процент

наиболее состоятельных американцев владел 17,6 процента национального

богатства, что сос-

^[57] - См.: Thurow L.C. The Zero-Sum Society. Distribution

and the Possibilities for Economic Change. L., 1981. P. 199.

^[58] - См.: Elliott L., Atkinson D. The Age of Insecurity.

L., 1998. P. 244.

^[59] - См.: Davis В., Wessel D. Prosperity. P. 71.

^[60] - См.: Katz M.B. In the Shadow of the Poorhouse. A

Social History of Welfare in America. N.Y., 1996. P. 266-267.

^[61] - См.: Pierson Ch. Beyond the Welfare State? The New

Political Economy of Welfare. Cambridge, 1995. P. 128.

^[62] - См.: Pakulski J., Waters M. The Death of Class. P.

78.

^[63] - Heilbroner R. Visions of the Future. The Distant

Past, Yesterday, Today, Tomorrow. N.Y.-Oxford, 1995. P. 88.

тавляло самый низкий показатель со времени провозглашения независимости

США^[64]. Однако к середине 70-х годов данный процесс замедлился,

а затем, в период экономического кризиса 1978-1981 годов, и вовсе

остановился. С начала 80-х стала набирать силу однозначно выраженная

противоположная тенденция. В следующей главе мы подробно остановимся на

масштабах проблемы и рассмотрим различные ее аспекты; сейчас же обратим

внимание на тот фактор, который кажется нам наиболее принципиальным.

К середине 70-х годов сложилась ситуация, когда, во-первых,

технологические основы производства стали определять постоянно возрастающую

потребность в квалифицированной рабочей силе, во-вторых, распространились

новые компьютерные и коммуникационные технологии и, в-третьих,

информационный сектор стал значимой частью народного хозяйства каждой из

постиндустриальных стран. В этих условиях экономия на найме

квалифицированных специалистов стала недопустимо опасной, и их заработки

начали быстро расти. Период с 1973/74 до 1986/87 годов можно назвать первым

этапом данного процесса, когда его природа и масштабы могли быть в целом

вполне удовлетворительно объяснены действием на рынке труда традиционных

законов спроса и предложения.

Главным фактором растущей дифференциации доходов на этом этапе явилось

общее изменение структуры применяемой рабочей силы и возникновение новой

разделенности внутри трудящихся классов.

В качестве обособленной социальной группы стали выделять работников

интеллектуального труда. Сам термин knowledge-workers, как уже отмечалось,

был предложен в 60-е годы, однако с тех пор понятийный аппарат

социологической теории многократно уточнялся и совершенствовался. Существуют

три варианта классификации отдельных категорий работников внутри этой

социальной группы. Первый из них, наиболее традиционный, состоит в

различении активных и пассивных интеллектуальных работников

(knowledge-producing workers и knowledge-using workers) ^[65].

Согласно второму, она подразделяется на собственно творческих личностей

(knowledge-workers), технический персонал (data workers) и лиц,

осуществляющих первичную переработку полученной информации (information

workers) ^[66]. Третий вариант осно-

^[64] - См.: Linstone H.A., Mitroff I.I. The Challenge of the