Information Society. P. 56.

ния справедливое общество допустить не может; для него также

неприемлемо любое оправдание... существования подобного неравенства"

^[144]. Мы бы поставили вопрос несколько иначе. Именно становление

"справедливого", "совершенного" или, как мы его называем, постэкономического

общества, представляющее собой объективный и непреодолимый процесс, и

породило в конечном счете то современное неравенство, которого оно якобы не

может допустить. Неравенство уже "допущено" и продолжает нарастать в первую

очередь потому, что сам высший слой общества еще не в полной мере стал

постэкономическим по типу своей мотивации и жизненных установок; пока этого

не произойдет, неведомые нам сегодня механизмы саморегуляции, свойственные

постэкономическому социальному порядку, не смогут в полной мере проявиться и

изменить ситуацию.

Вместе с тем излишне долгое пребывание в рамках нынешнего "переходного

периода", который характеризуется, как теперь уже ясно, не преодолением

неравенства, а его быстрым и устойчивым нарастанием, способно взорвать устои

существующего строя. Вопрос о перспективах стабильного развития современных

западных обществ будет рассматриваться нами на протяжении всего дальнейшего

изложения. Сейчас же рассмотрим более подробно проблему неравномерности

распределения общественного богатства.

^[144] - Galbraith J. К. The Good Society. The Humane Agenda.

Boston-N.Y., 1996. P. 59,60.

Глава двенадцатая.

Имущественное расслоение в постиндустриальном обществе

История индустриального общества представляет собой не только историю

проявления принципа свободы предпринимательства и совершенствования

проявления различных форм частного материального интереса. В то же время она

является и историей формирования во все большей мере социально

сбалансированнного общества, обеспечивающего относительно равномерное

распределение богатства и поддерживающего тот уровень жизни его членов,

который считается в данное время в той или иной степени приемлемым.

Социологи, отражавшие в своих работах эволюцию индустриального общества,

всегда обращали на это особое внимание; так, английский исследователь

Т.Маршалл прямо указал на социальное обеспечение как главную черту

современного государства, отличающую его в той же мере, в какой для общества

прошлого столетия был характерен принцип политической свободы, а для

позапрошлого -- доминанта прав личности^[145]. Во многих работах

данная функция современного государства рассматривается как реализация

основных принципов эпохи модернити, а стремление к искоренению социального

неравенства -- как один из важнейших ориентиров современного социума.

Сегодня все более распространенной становится точка зрения, согласно которой

одним из главных залогов стабильности общественного организма является

поддержание некоторого относительного равенства между людьми. П.Крагман в

этой связи с обезоруживающей прямотой заявляет: "Люди стремятся не только к

повышению абсолютного уровня своего благосостояния; им свойственно

сравнивать его с уровнем жизни окружающих" ^[146]. Устранение

возможных деструктивных последствий подобного сравнения становится сегодня,

пожалуй, одной из самых актуальных задач во всех постиндустриальных странах.

Последнее подтверждается и реальным развитием событий в условиях

развитого индустриального строя. Если до начала первой мировой войны только

семь наиболее развитых стран мира в той или иной мере направляли на развитие

социальной сферы по 3 процента своего валового национального продукта, то к