357,6 Тыс. Иен в год на семью -- и это несмотря на пять пакетов экстренных

мер по сокращению налогов и повышению доходов, предложенных правительством

за этот период! Отметим, что общая стоимость самих этих оказавшихся столь

безрезультатными мер оценивается астрономической суммой, превышающей 800 (!)

млрд. долл. В 1998 году было объявлено о новых акциях правительства,

направленных на выделение 123 млрд. долл. дополнительных средств для

развития потребительского рынка; ответом стало резкое снижение трат, упавших

до минимального с середины 80-х годов уровня в 338 тыс. иен на семью в

год^[99]. С другой стороны, массовое банкротство мелких и средних

компаний выбрасывало на рынок труда множество работников (около 630 тыс.

только в промышленном секторе между 1990 и 1997 годами^[100]), что

вызывало быстрый рост безработицы. В условиях, когда государственные кредиты

уже не могли использоваться для решения этой проблемы, так как снижение

ставки при уже достигнутых ею близких к нулю значениях было очевидно

невозможным, правительству оставалось лишь наблюдать, как безработица

прибывала почти на 10 процентов в год на протяжении 1992-1998

годов^[101]; в результате впервые в послевоенной истории доля

безработных оказалась на том же уровне, что и в США^[102].

Тем не менее японское руководство было вдохновлено своими успехами в

деле оживления экономики в 1996 году и надеялось на лучшее. "Правительство

верило в реальность подъема экономики, в то, что с очередным падением курса

иены по отношению к доллару худшие годы Японии, последовавшие за бумом,

остались позади. На самом же деле источником роста служили огромные суммы

государственных средств, закачиваемых в экономику в качестве чрезвычайных

мер, принятых в стране в период с 1992 по 1995 год" ^[103]; в силу

этого основные ориентиры и цели экономического развития были сохранены

фактически в неизменном виде.

^[99] - См.: Maclntyre D. Spend, Japan, Spend. P. 30.

^[100] - См.: Poweil В., Kattoulas V. The Lost Decade. P. 17.

^[101] - См.: The Economist. 1998. September 26. P. 24.

^[102] - См.: The Economist. 1998. June 20. P. 23.

^[103] - The Economist. 1998. March 21. P. 26.

Между тем, на наш взгляд, японская экономика обладала бы шансами на

определенное развитие только в единственном случае: если бы ее руководители

сумели отказаться от той модели, которую Т.Сакайя очень удачно

охарактеризовал не как "развитый (advanced)", а как "доведенный до предела

(ultimate)" индустриализм и в которой "из-за отсутствия прогрессивных

элементов не возникает новых идей и понятий" ^[104]. Искусственная

стабилизация ситуации могла бы принести пользу только в том случае, если бы

Япония в середине 90-х годов отказалась от политики чисто индустриальной

экспансии и сконцентрировалась на внутренних проблемах, даже ценой снижения

своей роли в Азиатско-Тихоокеанском регионе при усилении влияния США. Однако

такой ход событий вряд ли был возможен -- как по чисто политическим

соображениям, и в первую очередь в силу привлекательности азиатских рынков,

так и по экономическим причинам, и прежде всего -- из-за отсутствия

научно-технической политики, способной в течение периода тактического

отступления перестроить структуру экономики настолько, чтобы она стала

саморазвивающейся и функционирующей без постоянных государственных дотаций и

искусственной накачки инвестиций.

Вместо необходимого пересмотра позиций творцы японской экономической

политики избрали вариант, казавшийся им наиболее эффективным из остававшихся

в их распоряжении: организовать новую волну экспансии в Азии и таким образом

добиться реванша за поражения в США и Западной Европе, а также трудности на

внутреннем рынке. Если в конце 80-х годов японские инвестиционные фонды

держали до 60 процентов своих активов в американских ценных бумагах, то к

1994 году их доля снизилась почти в пять раз, до 13 процентов; на этом фоне

вложения в акции и ценные бумаги наиболее быстро развивавшихся азиатских

"тигров" увеличились с 18 до 75 процентов^[105]. Уже в 1991 году

объем экспорта японских товаров и услуг в Юго-Восточную Азию, составивший 96

млрд. долл., превзошел экспорт в США; темпы роста стоимостной оценки

поставляемых в ЮВА товаров составили в период 1986-1991 годов не менее 25

процентов в годовом исчислении^[106]. За десять лет, с 1985 по

1995 год, основные японские производители электроники, такие, как "Сони",

"Мацусита" и "Саньо", увеличили долю своих продаж в Юго-Восточной Азии с 5-6

до 20 и более процентов, и до самого последнего времени

^[104] - Sakayia Т. What Is Japan? P. 264.

^[105] - См.: Hartcher P. The Ministry. P. 229.

^[106] - См.: Cargill T.F., Hutchison M.M., Ito T. The

Political Economy of Japanese Monetary Policy. P. 87.

большинством kelretsu страны региона рассматривались как крупнейший

рынок для уже разработанных массовых продуктов^[107].

С 1990 по 1996 год число японских банков, имеющих отделения в азиатских

странах, выросло с 83 до 161. Их прямые кредиты производственным фирмам

Таиланда, Индонезии, Малайзии, Филиппин и Южной Кореи оценивались в 1996

году в 97 млрд. долл., что в четыре раза превышало вложения американских

банков; при этом наибольшие суммы направлялись в наименее развитые и,

казалось бы, обладавшие максимальным потенциалом государства: так, на

Таиланд и Индонезию приходилось более 60 процентов общего объема кредитов в

страны ЮВА. На тот период он составлял около 119 млрд. долл., что почти на