15,7 До 27,8, а в Индонезии -- с 11,3 до 22,5 процента

населения^[286].

Не менее драматично обстояло дело и в связи с государственным

вмешательством в решение экономических проблем. Азиатская модель

индустриализации, как мы отмечали выше, основывалась на сращивании

государства и экономики. Этот процесс принимал различные формы -- от

централизованного регулирования в Малайзии и государственной поддержки

крупных компаний в Южной Корее до организации целой сети полугосударственных

компаний в Индонезии, позволившей семье Сухарто сколотить самое большое

состояние в Азии, по некоторым оценкам достигающее 40 млрд. долл.

^[287] Однако в любом случае меры, предложенные МВФ в качестве

условия оказания финансовой помощи, были встречены явно оппозиционно, если

не сказать -- враждебно. В Таиланде одним из важнейших условий выделения

кредита стало закрытие 57 крупных финансовых компаний, находившихся на грани

банкротства, но близких к власть предержащим; в Южной Корее еще более

болезненным оказалось требование расформирования ряда крупных конгломератов,

в том числе "Хюндаи", а также применение процедуры банкротства к некоторым

мощным компаниям, включая "Киа моторе"; в Индонезии делегация МВФ

акцентировала внимание на удалении от дел членов президент-

^[283] - См.: Ignatius A. Asia's Bad News // Time. 1998. May

18. P. 33.

^[284] - См.: Lee E. The Asian Financial Crisis. P. 40.

^[285] - См.: Larimer Т. No Place For Strangers // Time.

1998. April 6. P. 26.

^[286] - См.: Emerson Т. Asia's Agony. P. 26.

^[287] - См.: Mayer M. Suharto Family Values // Newsweek.

1998. May. 18. P. 41

ской семьи. Как показывает практика, все эти требования не имеют

реальной перспективы быть выполненными. В Таиланде до сих пор продолжают

работать более половины предназначавшихся к закрытию финансовых компаний;

требования МВФ по отношению к Малайзии вызвали резкие заявления премьера

Махатхира и фактически привели к самоизоляции страны; торг с индонезийским

президентом Сухарто занял несколько месяцев^[288] и закончился

только с его свержением; в Южной Корее (где накануне кризиса до 12 процентов

топ-менеджеров пяти крупнейших компаний состояли в тесном родстве друг с

другом^[289]) большинство условий также не были выполнены, и

неудивительно, что "Киа моторе" в результате инвестиционного "конкурса"

перешла не к "Форд мотор", предложившей самую высокую цену, а к корейской же

"Дэу". Летом 1998 года все страны, получившие помощь, нарушили

договоренности с МВФ в той их части, которая касалась необходимости

сбалансирования бюджета. Если во второй половине 1997 года МВФ согласовал с

Таиландом, Южной Кореей и Индонезией показатели профицитов их бюджетов в

размере 1 процента^[290], то уже в мае 1998 года Таиланд допустил

дефицит в 3 процента, Южная Корея в июне -- 4 процента, а Индонезия -- 8,5

процента. Хотя эти нарушения формально объяснялись необходимостью

поддержания ряда социальных программ, значительная часть средств была в

действительности израсходована на финансовые вливания в промышленный

сектор^[291].

Характерно, что даже сегодня, два года спустя после первых кризисных

явлений в азиатских странах, доминирующей остается точка зрения, согласно

которой главной причиной разрушительного кризиса стали проблемы чисто

финансового характера -- в первую очередь массированный отток капитала из

стран региона и последовавший за этим так называемый "эффект домино"

^[292]. Более того, большинство экспертов полагают, что

значительная часть причин, породивших кризис, лежит вне хозяйственных систем

самих этих стран. Дж.Сорос риторически спрашивает в своей книге: "Как

получилось, что такая успешная модель экономического развития так скоро

потерпела крах?" -- и отвечает, что "основным источником нестабильности

является сама международная финансовая система" ^[293]. Мы

полагаем, что в этом утверждении

^[288] - См.: McCarthy Т. Indonesia on the Brink // Time.

1998. March 23. P. 36-37.

^[289] - См.: Cough L. Asia Meltdown. The End of the Miracle?

P. 20.

^[290] - См.: Phongpaichit P., Baker Ch. Thailand's Boom and

Bust. P. 124.

^[291] - См.: Lee E. The Asian Financial Crisis. P. 53.

^[292] - См.: Griffith-Jones S., Kimmis J. Stabilizing

Capital Flows to Developing Countries // Michie J., Smith J.G. (Eds.) Global

Instability. P. 71-72.

^[293] - Soros G. The Crisis of Global Capitalism. P. 141.

гениальный финансист ошибается, серьезно смешивая причину и следствие.

Безусловно, зависимость азиатских экономик от развития событий на

мировых финансовых рынках не следует недооценивать. Однако, на наш взгляд,

то огромное внимание, которое в последние два года развитые страны уделили

азиатскому кризису, не означает, что он был порожден действиями

международных финансистов. Качественное отличие азиатских стран от той же,

например, Мексики состоит в том, что правительства и лидеры делового

сообщества этих государств стремились за чужой счет (как международных

инвесторов, так и собственных граждан) индустриализировать свои страны,

отнюдь не теряя при этом контроля над собственной экономикой. В отличие от

Мексики, возможность инвесторов не только принимать принципиальные решения,

но даже получать достоверную статистическую информацию о положении дел

оставалась здесь весьма низкой. Теперь известно, что Таиланд перед кризисом

продал фактически все свои валютные резервы в обстановке полной

секретности^[294], а "Ямайичи Секьюритиз" создала несколько

фиктивных компаний, на которые для улучшения своего баланса перевела

просроченных долгов "всего лишь" на 2,1 млрд. долл. ^[295] Но кто

поручится, что статистические данные о масштабах корейского долга,

определявшие его весной 1997 года в сумме около 40 млрд. долл. и затем

"скорректированные" до 60, 100 и, к концу 1997 года, до 119,7 млрд. долл.

^[296], не остаются в несколько раз заниженными? Развитие

азиатских экономик не было естественным и самоподдерживающимся; на

протяжении десятилетий правительства de facto обеспечивали поступление

дополнительных инвестиций по меньшей мере пятью путями: во-первых,

посредством прямого дотирования предприятий в самых различных формах;

во-вторых, через покровительство гигантским промышленно-финансовым

консорциумам, мобилизировавшим внутренние ресурсы через подконтрольные им

банки; в-третьих, искусственно поддерживая курс национальной валюты на

уровне, позволявшем эффективно импортировать технологии и комплектующие

из-за рубежа; в-четвертых, привлекая и гарантируя кредиты для поддержки

национальной промышленности и, в-пятых, поддерживая относительно низкую цену

рабочей силы, делавшую продукцию этих стран конкурентоспособной.

Достигавшиеся при этом темпы роста не могли быть обеспечены иначе как

массированными инъекциями средств из-за рубежа; последние поддер-

^[294] - См.: The Economist. 1998. April 11. Р. 64-65.

^[295] - См.: Gibney F. The Last, Best Hope // Time. 1997.

December 22. P. 25.

^[296] - См.: Henderson С. Asia Falling. P. 244.

живали рост и позволяли привлекать новые инвестиции. В результате в