2. Мистическое манипулирование

Неизбежный следующий шаг после средового контроля — далеко заходящее личностное манипулирование. Это манипулирование принимает не стесняющийся в средствах характер и использует все возможные приемы и механизмы, находящиеся в распоряжении данной среды, независимо от того, насколько они причудливы или болезненны. Инициированное сверху, это манипулирование стремится провоцировать определенные паттерны поведения и эмоций таким образом, чтобы казалось, будто они спонтанно возникают изнутри самой среды. Этот элемент спланированной спонтанности, направляемой, по видимости, всезнающей группой, должен приобрести для манипулируемого почти мистическое качество.

Идеологические тоталитаристы придерживаются этого подхода вовсе не исключительно с целью поддержания ощущения власти над другими. Скорее их побуждает к этому особый вид мистики, которая не только оправдывает подобное манипулирование, но и делает его обязательным. В эту мистику включено ощущение «более высокой цели», «непосредственного восприятия некоего неизбежного закона социального развития» и себя как авангарда этого развития³. Становясь таким образом инструментами собственной мистики, они создают мистическую ауру вокруг манипулирующих институтов — Партии, Правительства; Организации. Они являются агентами, «избранными» (историей, Богом или какой-то другой сверхъестественной силой) выполнить «мистический императив»⁴, следование которому должно вытеснить все соображения приличия или немедленного (непосредственного) человеческого благосостояния. Точно так же любая мысль или действие, которые подвергают сомнению более высокую цель, рассматриваются как стимулируемые низшей целью, отсталой, эгоистичной и мелкой перед лицом великой, наиважнейшей миссии. Этот же самый мистический императив порождает очевидные крайности идеализма и цинизма, имеющие место в связи с манипулированием со стороны любой тоталитарной среды: даже те действия, которые кажутся в высшей степени циничными, могут рассматриваться как имеющие в конечном счете отношение к «более высокой цели».

На уровне отдельной личности психологические реакции на этот манипулятивный подход вращаются вокруг базальной полярности доверия и недоверия. Человеку предлагают принять это манипулирование на основании абсолютного доверия (или веры): «подобно ребенку в руках (423:) матери», — как точно заметил отец Лука. Тот, кто верит до такой степени, может переживать манипулирование в рамках особой мистической манеры выражения, стоящей за ним: то есть, он может приветствовать его таинственность, находить удовольствие в причиняемой им боли и ощущать его необходимость для осуществления «более высокой цели», которую он одобряет как свою собственную. Но подобное стихийное доверие трудно поддерживать; и даже самую сильную веру можно разрушить постоянным манипулированием.

Когда доверие уступает недоверию (или когда доверия вообще не существовало), более высокая цель не может служить адекватным эмоциональным хлебом насущным. Индивидуум тогда отвечает на манипулирование выработкой того, что я буду называть психологией пешки. Чувствуя себя неспособным скрыться от сил более мощных, чем он, человек подчиняет все приспосабливанию к ним. Он становится чувствительным ко всем видам сигналов, экспертом по прогнозированию средового давления и квалифицированным специалистом по управлению им таким образом, что его психологическая энергия скорее сливается с течением, чем болезненно обращается против него. Это требует от него активного участия в манипулировании другими, а также в бесконечном круговороте предательств и измен самому себе, которые предписываются ему.

Но независимо от его реакции — радостен ли он, когда им манипулируют, глубоко возмущен или ощущает комбинацию того и другого, — он был лишен благоприятной возможности реализовать свои способности для самовыражения и независимого действия.