2. Тенденции социальной трансформации современного российского общества

Современный этап радикальных экономических и политических реформ в Рос­сии сопровождается кардинальными преобразованиями социальной структуры рос­сийского общества. Социальная трансформация происходит путем формирования новых и изменения прежних социальных групп, слоев, отличных друг от друга по:

• отношению к власти и формам собственности;

• положению в профессиональном занятии (социально-профессиональным группам — учащиеся, крестьяне, рабочие, производственная и непроизводст­венная интеллигенция, руководители, военнослужащие, пенсионеры, безра­ботные, домохозяйки, прочие);

• принадлежности к сектору экономики (государственному — бюджетному, производству, сельскому хозяйству; негосударственному — полугосударст­венному, частному; науке, образованию и т.д.);

• уровню доходов (денежным доходам — ниже и выше прожиточного миниму­ма;

• распределению общего объема денежных доходов населения);

• ценностным ориентирам.

Постсоветский период развития России ознаменовался тем, что господствую­щим социальным слоем в обществе осталась номенклатура, многочисленные пред­ставители которой, будучи властвующей элитой, стали частными собственниками. Проблема собственности, личного накопления стали сверхценными идеями. Ис­пользованные технологии денационализации, приватизации практически обеспе­чили легальное отторжение большинства российских граждан от участия в пере­распределения совокупной общенародной, государственной собственности, ее реорганизации в индивидуальную собственность. Значительная часть высших фе­деральных и региональных чиновников, руководителей подведомственных им предприятий и организаций, отраслей, регионов, директоров предприятий, руково­дителей военно-промышленных комплексов, работников торговли и службы быта, а также теневики, «избранные» работники искусства перешли от роли управляю­щих государственной собственностью к положению реальных хозяев во власти, реальных собственников.

Существенный вклад в осмысление строения современного российского обще­ства как системы групп и слоев, являющихся либо активными субъектами реформ, либо адаптирующимися к ним и (или) страдающими от них «объектами», внесла Т.И. Заславская и руководимый ею коллектив. Согласно этим исследованиям, рос­сийское общество на данном этапе состоит из следующих слоев:

• верхнего (политическая и экономическая элита, крупные и- средние предпри­ниматели, высшая бюрократия, генералитет, лидеры «директорского корпу­са»);

• среднего (мелкие частные предприниматели, представители бизнес-профессий — работающие по найму коммерсанты, финансисты и пр., интеллигенция (специалисты);

• базового (полуинтеллигенция — помощники специалистов, работники массо­вых профессий торговли и сервиса, квалифицированные рабочие и крестьяне);

• нижнего (технические служащие, люди без квалификации и профессии, а так­же люмпены).

По мнению О.И. Шкаратан, переход от старого типа стратификации к новому в России происходит эволюционно, путем постепенной трансформации. Сущест­вующая социальная структура и расположение в ней тех или иных групп и слоев, носит транзитный характер, сплавляя воедино старые и новые группирования.

Противоположной точки зрения, придерживается известный российский уче­ный Б.В. Ракитский. Процессы перемен общественного устройства в России след­ствие антитоталитарной революции: «...в современной России, в отличие от соци­альных государств, антогонизм классовых интересов меньшинства и большинства не затушевывается, не смягчается компромиссом и не компенсируется уступками, а выпячен, обострен и даже намеренно демонстрируется.» (Концепция социальной политики для современной России. М.: Институт перспектив и проблем страны, 2000).

Несмотря на существенные различия в оценках социального развития России, подавляющее большинство исследователей признают, что привилегированное меньшинство стало господствующим классом в российском обществе, агрессивно заинтересованным в стабильности и правовом закреплении создавшихся общест­венных отношений, следовательно, и складывающейся социальной структуры. Со­циальные реформы в России приобрели деструктивный характер по отношению к социальному положению большинства населения страны.

За истекшие годы российских реформ при отсутствии репрезентативной дина­мики социально-профессионального состава произошла масштабная социальная трансформация населения Российской Федерации путем изменения принадлежно­сти людей к секторам экономики, а также перераспределения отдельных социаль­но-профессиональных групп между отраслям экономики. Численность работников государственного сектора уменьшилась более чем в 2 раза. Основные изменения произошли в производственном секторе: в 3 раза увеличилось число лиц, занятых на негосударственных предприятиях. На'селе, хотя все еще медленно, развивается фермерство, особенно существенно увеличилось число фермерских хозяйств в 1994-1995 гг. и к концу 1995 г. их насчитывалось 647 тысяч (0,6% населения), тогда как в 1990 г. таковых были единицы. Отмечается существенная динамика показателей в следующих отраслях непроизводственной сферы экономики: сокра­тилась численность работающих в науке на 66,0%, в здравоохранении на 5,0%, на транспорте и связи на 9,5%; возросла численность лиц, занятых в образовании на 5,0%, в сфере культуры на 57,9%, в жилищно-коммунальном хозяйстве и бытовом обслуживании на 18,6%. Кроме того, в образовании и культуре отмечается значи­тельное увеличение численности людей работающих в негосударственном секторе: в 2,5 и в 3 раза соответственно. Наряду с вышеизложенными тенденциями четко обозначилась характерологическая специфика работников, занятых в негосударст­венной и государственной сферах. Для первых свойственны предприимчивость, высокая активность, стремление к автономности труда, скептицизм к правопослу-шанию, высокая частота случаев несоответствия базового образования работника его деятельности. Для вторых — соответствие базовой профессиональной подго­товки занимаемому рабочему месту и более высокая законопослушность (у подав­ляющей части работников) по сравнению с теми кто трудится в негосударственном секторе, стереотип к работе с жесткой вертикальной субординацией, отсутствие или слабо развитая предприимчивость. Это в значительной мере повлияло на про­цесс резкого обособления этих секторов экономики и на положение занятых в них людей, в том числе и в материальном плане (на негосударственных предприятиях уровень доходов работников выше, чем на государственных). Но есть и общее для обеих групп — отстраненность людей от управления предприятием, кроме собст­венно владельцев или руководителей предприятий, а также слабая социальная за­щищенность, в том числе и владельцев и руководителей предприятий. Во многом поэтому для работников государственных предприятий не имеют принципиально­го практического значения деловые качества их руководителей и перспективы раз­вития производства, а для владельцев и руководителей негосударственных пред­приятий не столько важен профессионализм их сотрудников, сколько умение работать в автономном режиме. Приоритеты отданы сегодняшнему благополучию, пусть даже относительному. Все это, в условиях государственного патернализма в экономике, отсутствия должного правового регулирования экономической дея­тельности и защищенности социальных гарантий, является базой для теневой эко­номики и искажения норм морали, в том числе падения престижности профессио­нализма.

Социальная трансформация также сопряжена с процессом резкой поляризации населения по уровню доходов. В 2000 г. число людей, имеющих доходы ниже прожиточного минимума, составляло свыше 1/3 населения России. В самом худ­шем положении в нашей стране находятся семьи с детьми: подавляющее большин­ство бедных (имеющих доход ниже прожиточного минимума) — это семьи с деть­ми. В них живут свыше 17 миллионов детей. Особенно сложное положение там, где детей трое и более, в так называемых многодетных семьях, около 70% из них за чертой бедности. Продолжает увеличиваться дифференциация денежных дохо­дов отдельных групп населения и неравномерность их плотности распределения. В 1995 г. 1/5 часть населения страны обладала 47,3% общего объема денежных дохо­дов. Соотношение 10% наиболее и наименее обеспеченного населения в 1995 г. со­ставила 13,3, что в 3 раза превышает показатели 1990 г. в 1996-2001 г.г. эти тен­денции усилились. Это означает, что в России идет устойчивое формирование социального слоя супербогатых людей, наряду с устойчивым формированием социального слоя бедных. Вместе с тем стагнация характерна лишь для 11,0% лиц с высокими и 19,0% с низкими доходами (по 20% группам ). Тогда как остальные 70,0% граждан России по различным причинам могут за небольшой временной промежуток переходить из одной группы в другую, т.е. не имеют устойчивой эко­номической самостоятельности и устойчивого социального благополучия. Поэто­му для страны характерно отсутствие среднего класса. Временность «среднего» положения в обществе групп богатеющих и разоряющихся людей, когда они зани­мают его как бы транзитом, предопределяет отсутствие устойчивого социального мира. Все это вызывает состояние напряженности в обществе и негативных ожи­даний. Подтверждением являются результаты социологических опросов населе­ния. Ухудшение жизни за период 1990-2001 г.г. отмечают 47,2% людей , на отсут­ствие каких-либо перемен указывают 28,1% респондентов, улучшение жизни ощутили 24,7% опрошенных. При опросе людей по поводу их ожиданий измене­ний в последующие годы 78,0% из них отвечают, что ожидают только худшего, потому что считают себя незащищенными от всевозможных социальных и эконо­мических рисков. В свете таких жизненных ориентиров можно предположить о массовом крайне негативном отношении населения к рыночной экономике, как фундаменту происходящих в стране реформ. Однако по данным тех же социологи­ческих опросов более половины людей выступает за рыночный путь развития эко­номики России. При этом для каждой социально-профессиональной группы харак­терны определенные тенденции в оценках, в связи с чем, от плотности территориального расселения этих групп зависят, в том числе, и политические пристрастия того или иного региона России, что особенно четко обозначается в период различных выборных компаний.

Таким образом, политические и экономические перемены, происходящие в Рос­сийской Федерации, ведут к формированию новых для страны слоев населения, для которых ценностью становятся рыночные типы поведения. Вместе с тем, рыночная переориентация российской экономики основывается на недооценке, а точнее игно­рировании социальной компоненты. Отсутствие устойчивых экономической само­стоятельности и социального благополучия большинства граждан, а также действен­ной правовой и социальной защиты вызывает у подавляющей части населения состояние незащищенности и неуверенности в будущем. Убежденность этих людей в том, что государство сознательно отстраняется от нужд граждан, заставила многих из них пересмотреть свое отношение к органам власти и правопорядка, нормам мо­рали и этики. Широко распространенным стал разрыв слова и дела. Стяжательство, взяточничество, деньги «любой ценой» превратились в массовые мотивы поведения. Меркантильность, криминальность, эротизм выступают устойчивыми чертами обы­денного сознания немалого числа молодежи. Людям явно не хватает достойных эта­лонов социального поведения, нравственных нормативов общения. Массовым явле­нием стало бродяжничество и безнадзорность детей. Около 150 тыс. детей ежегодно убегают из дома, спасаясь от жестокого обращения родителей и невыносимой пси­хологической обстановки в доме. По официальным данным, свыше 2 тыс. детей в год заканчивают жизнь самоубийством. За последние три года почти в 3 раза вырос­ла детская преступность в России. Массовым явлением стало попрошайничество лиц пожилого и старческого возрастов, инвалидов. Изменяются ценностные ориентации людей в сторону негативизма и индифферентности. Идет снижение не только уров­ня, но и качества жизни россиян. Так, по данным многочисленных разноисточнико­вых исследований 77% опрошенных стали реже, чем раньше ходить в театры и ки­нотеатры, 66% — посещать культурно-увесилительные мероприятия, 58% — зани­маться спортом, 48% — встречаться с друзьями, 43% — читать газеты, 42% — вы­езжать на природу, 39% — читать книги, 28% — слушать радио. Более трети населения России живет в условиях высокого уровня хронического психоэмоцио­нального стресса (35,2%0), средний уровень фиксируется у 35% населения. Более 70% населения России испытывает состояние хронического дистресса и отмечается тенденция к его нарастанию. Причем более 1 млн. лиц, страдающих тяжелыми нев­розами, составляют дети.

Очевидно, что путь социального развития России означает отсутствие равных возможностей в реализации прав, свобод, реализации потенциальных способно­стей и интересов граждан

Пребывание людей в подобных социально-экономической и социально-психологической ситуациям крайне негативно сказывается на их гражданском са­мочувствии, определяющим самоидентификацию граждан, их отношение к своей стране, к власти, к правопорядку, к социально-трудовым и межличностным отно­шениям. Гражданское самочувствие народа предопределяет процессы, следствием которых являются социальная напряжённость и социальные конфликты, ставшие характерной, почти обыденной чертой российского государства и общества. Исто­рические коллизии России показывают, что народы, ее населяющие, не обладают достаточно выраженной способностью к самоорганизации. Поэтому в российском обществе всегда существовала и существует в настоящее время проблема построе­ния многосубъектного гражданского общества. Традиционное формы пассивного сопротивления всегда были присущи россиянам, и нередко в историческом мас­штабе выливались в «бунты», революции, сопровождающиеся затяжными репрес­сиями, кровавыми гражданскими войнами, тяжелыми материальными и мораль­ными издержками для всей'нации.

Таким образом, социальная трансформация — это сфера социальной жизни общества и государства, требующая изучения, формирования механизмов управ­ления. Пренебрежение к процессам изменения социальной структуры общества обуславливают угрозу социальной безопасности, являющейся неотъемлемой ком­понентой национальной безопасности страны.