2.2. Концепция разделенной собственности на имущество

государственных корпораций: критический анализ

Вышеизложенными позициями палитра мнений об исследуемой проблеме не исчерпывается. Значительный научный интерес представляет предпринятая в литературе попытка объяснения природы права собственности госкорпораций на основе концепции разделенной (сложноструктурной) модели права собственности. Несмотря на всю дискуссионность такого подхода, именно он позволяет глубже и обстоятельнее взглянуть на существо и специфику рассматриваемых отношений.

Впервые соответствующая гипотеза была выдвинута Ю.К. Толстым, который предположил, что применительно к госкорпорации использована модель разделенной собственности, при которой Российская Федерация олицетворяет верховную собственность (dominium directum), а госкорпорация - подчиненную собственность (dominium utile) <1>.

--------------------------------

<1> Толстой Ю.К. К разработке теории юридического лица на современном этапе // Проблемы современного гражданского права: Сб. ст. / Под ред. В.Н. Литовкина, А.В. Рахмиловича. М, 2000. С. 87.

В.П. Мозолин, будучи последовательным сторонником сложноструктурной модели права собственности <1>, также утверждает, что в данном случае сосуществуют два вида права собственности в отношении одного и того же государственного имущества - Российской Федерации и госкорпорации, которые находятся между собой в состоянии юридико-генетической связи и взаимодействия в составе единой субъектной структуры права собственности. В период существования госкорпорации право Российской Федерации на переданное ей государственное имущество приостанавливается, однако восстанавливается впоследствии <2>. Близкой точки зрения придерживается Е.В. Богданов <3>.

--------------------------------

<1> Мозолин В.П. Право государственной (общенародной) собственности в условиях совершенствования социализма // Советское государство и право. 1987. N 5. С. 39 - 42; Он же. Право собственности в Российской Федерации в период перехода к рыночной экономике.

<2> Мозолин В.П. Правовой статус государственной корпорации и юридическая природа права собственности на принадлежащее ей имущество. В другой своей статье ученый дополнительно называет вещное право рассматриваемой разновидности некоммерческих организаций правом целевой собственности, что вполне укладывается в концепцию сложноструктурной модели права собственности (Он же. К вопросу о неоконцепции гражданского права // Современная доктрина и гражданское законодательство: Сб. статей. М., 2008).

<3> Богданов Е. Указ. соч. С. 115.

Считается, что учение о разделенной собственности (dominium divisum), восходящее своими корнями еще к античной истории, было создано глоссаторами в Средние века при рецепции римского права путем своеобразного приспособления римско-правовых начал к феодальным правоотношениям, с помощью чего был решен вопрос о возможности сосуществования права собственности у нескольких лиц на одну и ту же вещь (прежде всего прав сюзерена и вассала на землю) <1>.

--------------------------------

<1> Венедиктов А.В. Правовая природа государственных предприятий. § 9.

Зарождение и развитие концепции разделенной собственности на высоком уровне было исследовано А.В. Венедиктовым <1>. По замечанию ученого, разделенную собственность (dominium divisum) не следует смешивать с так называемой двойственной собственностью (dominium duplex), примером которой является фидуциарная собственность. При разделенной собственности имеет место раздел власти и интереса между двумя субъектами, каждый из которых является неполным собственником; при этом и верховный, и подчиненный собственники являются собственниками и в отношении третьих лиц, и в отношении друг друга. При фидуциарной собственности и фидуциант, и фидуциар являются полными собственниками, но лишь в разных областях отношений: фидуциар - в отношении третьих лиц, фидуциант - в отношении самого фидуциара, за исключением тех случаев, когда и в отношении третьих лиц открывается "личность" действительного собственника <2>.

--------------------------------

<1> Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. С. 61 - 67, 102 - 126, 164 - 177 и др. Различие между фидуциарной и разделенной собственностью проводил и О.С. Иоффе (Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР. Ч. 2 // Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву).

<2> Там же. С. 66 - 67.

Идея разделенной (или расщепленной, фидуциарной) собственности, как продемонстрировал А.В. Венедиктов, использовалась в 20-х годах XX столетия отдельными авторами (Б.С. Мартынов, А.В. Карасс, Я.М. Магазинер и др.) при анализе и объяснении прав треста на закрепленное за ним имущество <1>. При этом сам ученый подобный подход не разделял, предложив в чем-то родственную, однако оригинальную идею "товарной" формы собственности государства на имущество треста; другими словами, трест являлся гражданско-правовой маской государства и трактовался в качестве собственника имущества, находящегося в товарном обороте; это оборотоспособное имущество именовалось "гражданско-правовым" и противопоставлялось исключительной собственности государства, абсолютно изъятой из товарного оборота - "публично-правовой" собственности <2>. От данной теории, в которой отчетливо прослеживается влияние западноевропейской доктрины, подкрепленное ссылками на соответствующие литературные источники, А.В. Венедиктов впоследствии был вынужден отказаться под давлением официальной науки <3> и в итоге предложил концепцию оперативного управления, ставшего прообразом современных прав хозяйственного ведения и оперативного управления <4>.

--------------------------------

<1> Венедиктов А.В. Правовая природа государственных предприятий. § 10.

<2> Венедиктов А.В. Правовая природа государственных предприятий. § 10.

<3> Соответствующие теории, ставящие под сомнение единство права собственности на все принадлежащее Советскому государству имущество, были объявлены вредительскими и антимарксистскими в докладе А.Я. Вышинского на первом совещании научных работников права 16 - 19 июля 1938 г. (Вышинский А.Я. Основные задачи науки советского социалистического права // Сб. Института права Академии наук СССР. 1938. С. 56 - 57 и 188).

<4> Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. С. 323 - 353 и др.

В конце XX столетия учение о разделенной (сложноструктурной) <1> модели собственности получило в отечественной науке новых сторонников в лице В.П. Мозолина <2>, А.А. Рубанова <3>, Е.В. Богданова <4>, В.А. Савельева <5>, Н.Н. Пахомовой <6> и некоторых других авторов, которые применяют данный подход для объяснения природы и особенностей осуществления не только публичной, но корпоративной и общей собственности. При этом необходимость использования идеи расщепленной собственности усматривается учеными в том, что создание правовых институтов и механизмов, адекватных социально-экономическим реалиям, требует глубокого, гибкого и комплексного осмысления права собственности, а юридическая конструкция разделенной собственности может стать эффективным механизмом, регулирующим сложные правоотношения современного рыночного хозяйства <7>.

--------------------------------

<1> При всей близости концепций расщепленной и сложноструктурной моделей права собственности они имеют определенные отличия.

А.В. Венедиктов писал, что при разделенной собственности раздел власти и интереса между несколькими индивидуумами и коллективами либо между коллективом и индивидом происходит не "по горизонтали", как это имеет место при общей долевой (condominium) или совместной (Gesamteigentum) собственности, а "по вертикали", т.е. когда за каждым из носителей собственности признается не часть (определенная или неопределенная) одного и того же права собственности, а различные по своему характеру и объему правомочия (Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. С. 65).

Учитывая вышесказанное, сторонники так называемой сложноструктурной модели права собственности разделяют ее на горизонтальную и вертикальную. При этом расщепленная собственность рассматривается с позиции вертикальной сложноструктурной модели.

<2> См. упоминавшиеся выше работы В.П. Мозолина, посвященные сложноструктурной модели права собственности, которые по сути являются вариациями на тему расщепленного права собственности.

<3> Рубанов А.А. Проблемы совершенствования теоретической модели права собственности // Развитие советского гражданского права на современном этапе / Под ред. Н.С. Малеина, В.П. Мозолина и др. М., 1986. С. 77 - 111.

<4> Богданов Е.В. Моделирование права собственности в гражданском законодательстве Российской Федерации // Государство и право. 2000. N 11.

<5> Савельев В.А. Проблема разделенной собственности и современная теория российского гражданского права // Журнал российского права. 2008. N 4; Он же. Действующее право и некоторые сложноструктурные модели собственности // Государство и право. 2001. N 9.

<6> Пахомова Н.Н. Цивилистическая теория корпоративных отношений. Екатеринбург, 2005.

<7> Савельев В.А. Проблема разделенной собственности и современная теория российского гражданского права.

Однако в действующем российском законодательстве господствует моноструктурная, элементарная модель права собственности: одна вещь - одно право собственности на нее. Именно такой подход, по мнению Е.А. Суханова <1>, С.В. Скрябина <2> и большинства других ученых, является правильным и соответствующим романо-германской правовой традиции. Так, Е.А. Суханов пишет, что теория ограниченных вещных прав успешно заменила в континентальной Европе феодальную идею земельной собственности, расщепленной между сюзереном и вассалом. Последняя сохранилась лишь в консервативном английском праве. Поэтому автор предлагает решительно отвергнуть призывы к признанию различных "сложноструктурных" и иных "моделей права собственности", призванных заменить "господствующую элементарную модель" данного права, как игнорирующие исторически сложившуюся и общепринятую в европейском континентальном праве категорию вещных прав <3>. При этом в качестве неизбежно неудачного примера сближения континентального и англо-американского подходов ученый указывает на попытку перенесения на европейскую почву "доверительной собственности" - "траста" (trust) <4>.

--------------------------------

<1> Гражданское право: В 2 т. / Под ред. Е.А. Суханова. М., 2000. Т. 1. С. 491.

<2> Скрябин С.В. К вопросу о теоретических моделях вещного права // Журнал российского права. 2009. N 4.

<3> Суханов Е.А. О понятии и видах вещных прав в российском гражданском праве // Журнал российского права. 2006. N 12.

<4> Е.А. Суханов имеет в виду отторгнутый наукой и практикой и впоследствии утративший силу Указ Президента РФ от 24 декабря 1993 г. N 2296 "О доверительной собственности (трасте)" (Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1994. N 1. Ст. 6).

Доверительная собственность, широко используемая в англо-американской системе права, обычно рассматривается именно в контексте разделенной (расщепленной) собственности (см., например: Беневоленская З.Э. Доверительное управление имуществом в сфере предпринимательства. М., 2005). Однако, следуя замечаниям А.В. Венедиктова, в данном случае более точно было бы говорить о фидуциарной собственности, относящейся к dominium duplex.

К сожалению, аргументация противников внедрения концепции разделенной собственности не всегда отличается достаточной глубиной. Прежде всего, речь идет о приписывании этого института только феодальному обществу, а также о его мнимом отмирании при рецепции в Европе римского частного права и разработке современной континентальной системы вещных прав. Однако еще А.В. Венедиктов отмечал, что "необходимо решительно предостеречь против смешения двух понятий: 1) общего понятия разделенной собственности как особой формы разделения власти и интереса в одном и том же имуществе между двумя собственниками и 2) понятия феодальной разделенной собственности как специфической формы разделенной собственности, присущей именно феодальному строю со всеми его специфическими - социальными и политическими особенностями..." <1>. Именно это дает основания говорить о разделенной собственности не только при феодализме, но и в рабовладельческом обществе, современном англо-американском праве, а также "примерять" рассматриваемое учение к сложным вещным правоотношениям в странах континентальной правовой системы.

--------------------------------

<1> Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. С. 65.

В условиях описанной выше научной дискуссии появление и развитие в России института госкорпораций только подлило масла в огонь. Как мы видим, редкие авторы настаивают на полноценности права собственности госкорпораций на принадлежащее им имущество, при этом немало авторитетных ученых выдвинуло гипотезу о том, что здесь вполне уместно говорить о совмещении права собственности Российской Федерации и госкорпораций на передаваемое им в качестве вклада имущество.

На наш взгляд, элементарная (моноструктурная) модель права собственности не способна в данном случае не только объяснить экономическую сущность отношений, но и учесть сугубо юридическую специфику: временный характер вещного права госкорпорации (госкомпании); возможность трансформации в любой момент права федеральной собственности в собственность госкорпорации или госкомпании и обратно (путем принятия федерального закона или внесения в него изменений); формирование государством волеобразующих органов госкорпорации и госкомпании; обременение переданного им имущества необходимостью выполнения публичных задач и т.д.

Однако и это еще не все: в случае с "Росатомом" и "Ростехнологиями" законодатель собственноручно в корне подорвал сложившуюся систему регулирования отношений собственности. Применительно к "Росатому" Правительство РФ утверждает перечень имущества корпорации, совершение сделок с которым подлежит с ним согласованию (ч. 3 ст. 17 Федерального закона "О государственной корпорации по атомной энергии "Росатом"). Такой перечень существует, и в него вошли три расположенные в г. Москве здания <1>. Наблюдательный совет "Ростехнологий" по согласованию с Правительством РФ принимает решения об отчуждении третьим лицам находящихся в собственности акций организаций, указанных в отдельном перечне <2>.

--------------------------------

<1> См.: п. 4 Постановления Правительства РФ от 6 мая 2008 г. N 346 "О мерах по реализации Указа Президента Российской Федерации от 20 марта 2008 г. N 369" // СЗ РФ. 2008. N 19. Ст. 2182.

<2> См.: подп. "о" п. 4 Указа Президента РФ от 10 июля 2008 г. N 1052 "Вопросы Государственной корпорации по содействию разработке, производству и экспорту высокотехнологичной промышленной продукции "Ростехнологии" // СЗ РФ. 2008. N 28. Ст. 3362. Обратим внимание на то обстоятельство, что рассматриваемее ограничение (в виде необходимости получения согласования) установлено не законом, который признает "Ростехнологии" полноправным собственником имущества, а Указом Президента РФ.

Выходит, что, с одной стороны, "Росатом" и "Ростехнологии", будучи собственниками имущества, не вправе им распоряжаться самостоятельно, а с другой - Правительство РФ, которое не является органом управления корпорации, участвует в распоряжении имуществом, не относящимся к федеральной собственности. Но это нонсенс, абсолютно не вписывающийся в действующее гражданское законодательство и прямо противоречащий господствующей в цивилистике доктрине! Однако закон есть закон, а следовательно, госкорпорации в описанных ситуациях не являются полноправными собственниками, а Российская Федерация (видимо, на правах учредителя), напротив, сохраняет обширные имущественные правомочия.

Еще более любопытная ситуация складывается с Фондом "РЖС" (государственная квазикорпорация), которому по решению или поручению Президента РФ может быть предписано распорядиться определенным имуществом путем его безвозмездной передачи в собственность юридических лиц, определяемых распоряжениями Правительства РФ (ч. 9 ст. 4 Федерального закона от 24 июля 2008 г. N 161-ФЗ "О содействии развитию жилищного строительства" <1>). Вопрос о том, кто в указанных случаях реализует правомочия собственника в отношении объектов, формально принадлежащих Фонду "РЖС", видимо, риторический.

--------------------------------

<1> Федеральный закон от 24 июля 2008 г. N 161-ФЗ "О содействии развитию жилищного строительства" // СЗ РФ. 2008. N 30. Ст. 3617.

Кроме того, в соответствии с ч. 18 ст. 4 Федерального закона от 5 февраля 2007 г. N 13-ФЗ "Об особенностях управления и распоряжения имуществом и акциями организаций, осуществляющих деятельность в области использования атомной энергии, и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" все акции ОАО "Атомный энергопромышленный комплекс" находятся в федеральной собственности или собственности "Росатома". Любое распоряжение указанными акциями осуществляется на основании федерального закона, кроме их передачи по решению Президента РФ в качестве имущественного взноса Российской Федерации в собственность "Росатома". Другими словами, акции ОАО "Атомный энергопромышленный комплекс", по существу, отнесены к имуществу, изъятому из оборота, которое, по идее, должно являться объектом исключительной государственной собственности.

Аналогичный режим установлен и в отношении 100% акций ОАО "Рособоронэкспорт", переданных в качестве имущественного взноса Российской Федерации в собственность "Ростехнологий", принимая во внимание то, что дальнейшее распоряжение указанными акциями (продажа и иные способы отчуждения, передача в залог и доверительное управление и т.п.) осуществляется только на основании федерального закона <1>.

--------------------------------

<1> Пункт 1 Указа Президента РФ от 26 ноября 2007 г. N 1577 "Об открытом акционерном обществе "Рособоронэкспорт" // СЗ РФ. 2007. N 49. Ст. 6131. Здесь опять же обращает на себя внимание то, что ограничение оборотоспособности акций установлено не федеральным законом, а указом Президента РФ.

Исключения, сделанные в отношении "Росатома", "Ростехнологий", Фонда "РЖС", в очередной раз убеждают нас в особом характере их вещного права на переданное имущество и несколько искусственном его обособлении от права государственной собственности. Если анализируемые положения законодательства не являются недоразумением, а представляют собой осознанный шаг, то иного доктринального объяснения подобного новаторства помимо использования концепции разделенной собственности найти трудно. Формулирование окончательного вывода осложняет то обстоятельство, что в отношении других госкорпораций и квазикорпораций законодатель не предусмотрел аналогичных ограничений при распоряжении имуществом и его обороте.

Концепция разделенной (а точнее фидуциарной) собственности представляется вполне адекватной для объяснения сущности исследуемых отношений на теоретическом уровне. Однако в условиях действующего законодательства и господствующей правовой доктрины она не может быть официально принята, что заставляет предложить иной подход.