НЕИЗВЕСТНЫЙ АВТОР
ПРИСКОРБНОЕ НАПОМИНАНИЕ О ГОЛОДЕ
Добрым хлебом кормиться Привык народ, а сейчас Мы видим бледные лица И блеск воспаленных глаз.
Огонь, что пылал на потребу Душистому тесту вчера, Теперь служит пойлу да хлебу, Где только трава и кора.
Раскалив каменья — не солод И не рожь на этом жару Мы сушим, а сушит голод Отбросы, ветви, кору.
Отмирают корни да сучья, Когда с деревьев подряд Сдирают в год злополучья Кору — их природный наряд.
Голод, нужды приспешник, Сосны раздеть норовит!
Без листьев оставшись, орешник Являет плачевный вид.
Хочешь знать, отчего мы эту Неизбывную терпим беду? На перо мое не посетуй, Если я причину найду.
Голод и гнет суровый, Воле творца вопреки, Изведали сироты, вдовы, Горькие бедняки.
Там, где бездольный, голодный Трудится в поте лица, Бьется в нужде безысходной, Мукам не видя конца,—
Там, золото бедных тратя,
Бездельем своим гордясь, Богач утопает в разврате, Убогие втоптаны в грязь.
НЕИЗВЕСТНЫЙ АВТОР
НАПОМИНАНИЕ О СВАДЕБНЫХ ХЛОПОТАХ
(Фрагменты)
Честью жениться — не грех, да бремя забот непомерных Взвалишь на плечи себе в столь беспокойное время. Свататься вздумал — дари юбки, кольцо да браслеты, Серой масти коня с пурпурным, в розах, седельцем, С чудно блестящей звездой — наборную, в бляшках, уздечку, Туфли, обшитые бархатом, шапку соболью и муфту, Пару чулок из Неаполя да башмаки и перчатки,
Жемчуг индийский на шею, безделок заморских побольше,—
ВНюрнберге их мастерят либо из Франции ввозят; Чистого злата запястья, что славны чеканкой искусной. Им красоты придают кораллы, янтарь, сердолики.
Вот почему произвол ювелиры чинят, обиралы!
Рад ли, не рад, а девице кульками подарки таскаешь, Лишь бы снискать, получить и сохранить благосклонность! Пусть без зазренья купцы набивают мошну чистоганом. Если невестится дева и жениху приглянулась, Сердце ее зафрахтовано! Медлить с оплатой не вздумай!
«Милый мой, — скажет она, — ступай, накупи мне нарядов, Тканей добротных — парчи, бархата, плюша, атласа. Кодеры ты побогаче в тюках облюбуй и на полках!
Часть оплати чистоганом, в долг забери остальное. Жалованье получив, расквитаться сумеешь с купцами! Сам посуди, разве можно сделать покупки дешевле? Хочешь скупиться — скупись! Пусть полюбуются люди! Ты бы взглянул на того, кто знает лишь дратву да шило, Кожи, колодки, смолу, кто в липкой от пота одёже Ходит неделю, затем щеголяет в немецком тубине, Цвета зеленой травы, да в сконской узорчатой ткани!
Вцерковь идет с ним супруга, блестя переливным атласом. Пуговок сколько стеклянных на плюшевом пышном жакете! Шапка соболья у ней из пушнины сибирской отменной.
Или ты хуже его? Кожи, колодок и жира Нет на тебе отпечатка! Следует помнить об этом.
Тканей таких бесподобных, отец мой, купи нам обоим! Щедрых даров не жалей, и заслужишь мою благосклонность: К сердцу прижму тебя крепко, тысячу раз поцелую!» Сладостные уверенья витают в купеческих лавках.
Бедный Пер Ерссон, теперь царить предоставь нареченной! Твой кошелек не глубок: на дне его светится дебет.
Тканей накупишь — припрячь свои опасения вместе
Спряжками из серебра, с пуговками золотыми,
Скружевом узким, с двойным, с шитьем золотым, с галунами, Где половина златых, половина серебряных нитей,
Слентами — ярко-зеленой, лазоревой, серой, вишневой,—
Сшелком, тафтой, бомбазином, тесьмой и другой дребеденью. Модный портной вам сошьет по самым последним фасонам: Нечто кроится по кругу — пятеро там уместятся; Нечто — и вовсе в обтяжку, так, что заходится сердце,—
Сплойкой, с подбойкой, с тугими крючками и ловкой шнуровкой.
Впогреб спеши да в аптеку — за рейнским, испанским, бургундским, За ярко-красным, в бутылках, голландским, что к свадьбе привозят. Деньги готовь — и найдешь в погребах фронтиньяк благородный; Есть аликанте, и мед, и светло-прозачное момма.
Доброе пиво нам Росток и старое горькое — Любек Шлют, но вкуснее всего превосходное шведское пиво! Сыщешь анис, аквавиту, вермут и тминную водку. Финики, фиги, миндаль купишь да свежих лимонов. Не забывай про гвоздику, перец, имбирь и корицу.
Встойлах уже откормили жирных быков и овечек.
Уйму гусей запасли, множество уток, индеек, Рябчиков, тетеревов, зайцев, косуль и оленей.
Время позвать мясника с ножом, топором и дубинкой. Повара кликнуть пора, чтоб на кухне котлы закипели. Пусть издалёка встречает гостей, приглашенных на свадьбу, Чад сковород раскаленных и запах скворчащего жира.
Для украшенья покоев не обойтись без фламандских Тканых обоев, что всюду ценятся женским сословьем. Вымытый пол устилают ветвями еловыми, в окнах Прибранных горниц для духу кладут пахучее зелье. Повару быть накажи расторопней да меньше браниться! Сбегаешь в погреб из кухни и сменишь у бочек затычки. Нужно для пира кувшины да кружки в порядке расставить, Вымыть стекло драгоценных бокалов и кубки до блеска. Клады Нептуна, что скрыты в пучине морской, в изобилье, Дань хлебородной Цереры, Помоны плоды наливные, Флоры букет разнотравный, дичь быстроногой Дианы Должно доставить сюда, как требует алчный Апиций. Все, чем Бахус владеет: испанской лозы и кандийской
Гроздья выжать в давильнях, чтоб глотку залить Филоксену. Ну-ка, жених и невеста, прикиньте, во что это станет? Лавки обегаешь в давке, покуда наполнятся блюда.
Бойтесь купцов-зазывал, обирал: не уступят, облупят! Рыбники сплошь торгаши: гроши им души дороже. Виноторговцы тебе наливают — мошну набивают: Этой подмоченной братье такое занятье по вкусу. Груда еды уничтожена, убраны блюда пустые.
Кружкам, да кубкам, да гордым бокалам раздолье в застолье! Будут размахивать ими, покуда рассвет не наступит.
Утром — опять за питье! Что толку, скажите на милость? Тот нализался, и этот под мухой. Иной пустомеля Всюду суется, дурит, зубоскалит, гостям на потеху.
Кто танцевать поволок девицу, да сам и отпрянул. Кто помрачнел, осовел, голову дурью повесив.
Этот — настырностью пьяной в горнице всем надокучил. Бахусов суп оплатив, тот помирает — и только!
Кто-то ревет в три ручья. Кому — ветчины подавайте! Этому до потолка нынче приспичило прыгать.
Тот, разомлев от любви, мурлычет вполголоса песни. Этот горланит, упившись, нет на него угомона.
В карты играет один, другой развалился на лавке. Этот буянит, а тот, с пьяных глаз, не дает ему спуску. После заката один биться задумал ножами.
На палашах поутру охота рубиться другому, Иль по-испански, на шпагах, драться при факелах, ночью.
Славно и сидя в седле противнику выпалить в сердце! Всякого можно наслушаться и наглядеться на свадьбе. Диву от этого дашься да перетрусишь порядком.
Если веселью конец — время гостям восвояси. Ищут пропажу — куда подевались ножи и перчатки? Сбруя исчезла, а лошадь прочь ускакала с луга.
Как тут вину не свалить на хозяина и домочадцев?
Вот и разъехались гости, на лестницах длинных безлюдье. Всюду царнт ералаш, пахнет пивным перегаром.
Стулья раскиданы в горнице, скатерти залиты пивом.
Нет ни подстилок, ни простынь, только солома в кроватях. Вдребезги окна разбиты, изгадили пол выпивохи.
Корм ускакал с лошадьми, яства с гостьми укатили! Сделались пеплом дрова, в погребе сухо и пусто. Бочки стоят на дворе. Серебро и посуду, постели,—
Все, что с трудом превеликим взято взаймы у соседей,— Вяжут поспешно в узлы, на телегах увозят из дома. Всюду осколки стекла. В кроватях — сапог отпечатки. Тут же отметины шпор оставили спавшие гости.
Где школяры ночевали — сущее там безобразье! Не оберешься хлопот, сызнова мойка да сушка!
Шарь по углам со свечой либо с лучиной коптящей — Нет ли вещей позабытых? То ли отыщутся поздно, То ль никогда, — если в доме были, да сплыли с ворами! Нынче жене молодой, чьи щеки слезами облиты, Надобно мать и отца оставить, уйти из-под крова, Где, без тревог и печалей, весело дни коротала, Где не успело познать сердце любовных томлений,
Где духовитыми яствами стол для нее уставляли,— Должно уехать к себе да крепко умом пораскинуть, Как ей удастся теперь окупить усадьбу и землю?
Выйдя вперед, раскошелиться — мужу черед наступает: Надо поставить забор тесовый да каменный погреб; Ждет на закате работник пищи и платы поденной; Нужно еды, не скупясь, отсыпать служанке в передник. Возишь на мельницу рожь — мельника ты удовольствуй: Если пошлешь пироги — быстро дождешься помола.
С молодоженами так случается, хоть не со всеми: Вдруг недостало еды ни господам, ни прислуге, Солода и желудей вовремя не закупили.
Жажда — помощник худой! Живее, с тремя кругляшами, Сбегай, кувшин захватив, — пусть пива трактирщик нацедит. В долг попроси у него, если деньги твои на исходе.
Либо взаймы у соседа пива возьми или браги. Утвари в доме нехватка или носильной одежды — Бедному молодожену малость любая в досаду!
Иу зажиточных тоже всякой заботы по горло. Шутка сказать! Запасти для хозяйственного обихода Грабли, каток, борону, серпы, топоры и мотыги, Лемех, и пилы, и вилы, клинья, лопаты, ухваты, Сверла, напильники, гвозди, и молотки, и зубила, &ади, решёта, и ведра, и кузовки из бересты,
Чаны, кастрюли, котлы, горшки, черпаки, сковородки, Терки, решетки для жарки, ушаты, корчаги, кувшины. Блюда из олова, камня, долбленные из древесины, Тьму оловянных тарелок да деревянных подносов; Не позабыть про столешницы со скатертями из тика,
Ипро обои фламандские, и про салфетки, подушки, Пологи да полотенца, стулья, просторные скамьи, Да про дверные замки, щеколды, крючки и затворы, Втулки, затычки, воронки, бочки, бочонки, лохани; Из виду не упустить хлебных корзин и кошелок. Веялок, мельниц ручных, мялок, чесалок, трепалок. Перечня нужд и потреб хозяйственных я не закончил:
Долго пришлось бы корпеть мне, холостому, над этим!