ДИРК РАФАЭЛИСОН КАМПXЁЙЗЕН

* * *

Днесь преисподней миру быть, Днесь огненному пиру быть, Убиту командиру быть, Солдату злу и сиру быть, Песку от крови сыру быть,

В моленьях тщетных клиру быть — И лишь назавтра миру быть.

ЖАЛОБА НА ТЩЕТУ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ПОЗНАНИЙ

Нам сумму знаний хочется постигнуть! Увы! В самих себя никак не вникнуть.

Впучинах ищем мы и на вершинах, А ближнее — подчас недостижимо. Во всей природе разобраться разом Пытается, презрев себя, наш разум.

Вперед и ввысь стремятся человеки — До сердца не дойдет черед вовеки.

Мы внемлем, зрим, мнем, нюхаем, вкушаем, Читаем, пишем, голову ломаем — Познанья всеобъемлющего ради.

Но все равно со смертью мы не сладим.

Впоследний миг на ум приходит всем Вопрос один-единственный: зачем?

Вневеденье, ничтожном и премногом, Любой из нас предстанет перед богом.

СУЕТА СУЕТ

1

Мир! как ты летуч! Беглое виденье! Словно зыбких туч Видоизмененье! Как туман морской! Как беседы с эхом!

Счастье сменится тоской, Слезы — смехом.

Есть в покое страх — и лютый, В наслаждении — покой; И мгновенья и минуты Одержимы суетой!

2

Вот цветет цветок И пчелу дурманит, Но его росток Вскорости завянет. Вот лиса в лесу Носится беспечно; Но затравят и лису Бессердечно.

Нам отсчитанное счастье Быстротечно, как свеча: Угасает в одночасье Все, что вспыхнет сгоряча.

3

Вот земная власть. Как она державна! Суждено ей пасть Низко и бесславно. Тот, кто был велик, Станет жалким нищим;

Усыпальницы владык — Пепелищем.

Те, кто шли путем дерзаний Ради счастья всех вокруг, Ожидают приказаний От своих недавних слуг!

4

Ах! Душа глупа — Не хитра, вернее.

Истоит толпа Злобная над нею. Сердце хочет мук

Ивысокой боли.

Мне на раны враг и друг Сыплют соли:

«Если неблагополучъе — Твой священный идеал, Получай венец колючий О котором ты мечтал!»

5

Яброжу сейчас Брошен и оставлен, Но на этот раз От забот избавлен! Не принадлежит

Мне ничто на свете; Пусть другой посторожит Клады эти.

Суету сует отринув И томление земли,

Ягосподних паладинов Вижу, веруя, вдали.

6

Боже! Моего Зренья врачеватель! Мира торжество Ты явил, Создатель!

В вихрях суеты И всемирной фальши

Показал, Спаситель, ты, Как жить дальше. Слышу ангельские хоры! Вижу горний свет в раю! Но увы! потупя взоры, Вижу родину мою.

ЯКОБ РЕВИЙ

САМСОН ПОБЕЖДАЕТ ЛЬВА

И в день седьмой Самсон сказал своей жене:

Явижу, что открыть загадку должно мне, Хотя упреками и плачем непрестанным Ты вред несешь себе и всем филистимлянам.

Яжалобам твоим внимать уже устал:

«Ядущий стал ядом, и сладок сильный стал».

Вблизи Фимнафы лев, чудовищный и дикий. Уже давно блуждал, и вред чинил великий, Живущих иль губя, иль ужасом гоня — Но довелось ему наткнуться на меня.

Возрыкал грозно он окровавленной пастью — Но безоружен я в ту пору был, к несчастью. Мне истребить Господь велел сию чуму —

Яльва узрел — и вот противостал ему. Тогда взъярился лев, познав мою отвагу, Тогда постиг, что я не уступлю ни шагу, Победа — он считал — за ним наверняка, Он распаленно стал хлестать хвостом бока, Он поднял голову — надменно, горделиво,— Натужился хребет, восстала дыбом грива. Порой бывает так: несильный древодел Согнул тяжелый прут, однако не сумел

Скрепить его концы — и тотчас прут упругий Со свистом прочь летит, презревши все потуги. Так точно взвился лев, себе же на беду Признавши плоть мою за добрую еду.

Яшуйцей плащ ему, летящему, подставил, Десницу я вознес, я свой удар направил Промеж его ушей, и лев, силен, свиреп, Стал на мгновенье глух, а купно с этим — слеп. Никак не чаявший приветствия такого, Он снова поднялся, и он возрыкал снова,

Не столь, как прежде, нагл, не столь, как прежде, яр: Не много сил ему оставил мой удар.

Он прыгнуть вновь хотел, воспомня свой обычай, Но тотчас же моей содеялся добычей:

Яна него упал, чтоб он воспрять не мог,

Всей тяжестью своей я вмял его в песок, Я был безмерно рад подобной схватке доброй!

Трещал его хребет, хрустя, ломались ребра,

Язнаю, был в тот час со мной Господень дух!

Яльва убил! Порой так юноша-пастух,

Когда его нутро тяжелый голод гложет, Козленка разорвать двумя руками может.

Немного дней прошло, — я, шедши налегке, Нашел пчелиный рой во львином костяке, Я соты преломил, разъяв костяк блестящий, И ел чудесный мед, — а что бывает слаще? Теперь, ты видишь, я загадку разгадал:

«Ядущий стал ядом, и сладок сильный стал».