ФРАНЦИЯ
ФРАНСУА ДЕ МАЛЕРБ
УТЕШЕНИЕ ГОСПОДИНУ ДЮПЕРЬЕ
(Фрагменты)
Доколе, Дюперье, скорбеть не перестанешь? Ужели вновь и вновь Упорной думою терзать ты не устанешь В душе своей любовь?
Иэта смерть, удел, для смертных непреложный,
Исумрак гробовой,—
Ужели лабиринт, где кружится тревожный, Заблудший разум твой?
Была она тебе отрадой, утешеньем — С тем спорить не хочу
И память светлую небрежным обхожденьем, Поверь, не омрачу.
Увы! Все лучшее испепеляют грозы, Куда ни посмотрю; И роза нежная жила не дольше розы — Всего одну зарю.
Но если б не теперь взяла ее могила, Когда б, как ты хотел, Она на склоне лет седая опочила,— Чем лучше сей удел?
Не мнишь ли, что она чем старей, тем любимей Была б на небесах, Что в старости укол червя неощутимей, Земной не давит прах?
О нет! Когда душа коснется крайней меты И Парки нить прервут, Исчезнут и лета, едва достигнув Леты, За нею не пойдут.
………………………………..
Напрасны жалобы и сетованья эти, Смири тоску души, Люби отныне тень, и о потухшем свете
О Боже праведный, ты, внемля нашим стонам, Встречаешь время смут с оружьем обнаженным, Чтоб дерзость отрезвить, бесчинства покарать, Незавершенное твоей противно Славе, Она твой труд вершит на благо всей державе, Целительную нам дарует благодать.
Наш нынешний король, разумный и великий, Учился ревностно премудростям владыки, Искусству управлять, вести отважных в бой, Вели он замолчать — мы покоримся власти, Он ограждает нас от всяческой напасти, И нет нужды тебя обременять мольбой.
Любой, кто слышит гром и видит, как над нами Потоки льют с небес и вспыхивает пламя От столкновенья двух враждующих сторон, Хоть в этом не узрел божественного знака, Но чудо явлено, и он поймет, однако, Сколь мощная рука хранит нас, как заслон.
Ну что бы мог свершить король в борьбе со скверной При всем старании и доблести безмерной, При всей своей любви к величью твоему, Как уберег бы нас во тьме ночей беззвездных
Среди подводных скал, неразличимых в безднах, Когда бы разум твой не помогал ему?
Неведомое зло среди людей блуждает, Внушает им вражду, спокойствия лишает: Доверишься словам — и попадешь впросак. Всеобщая беда, увы, иным во благо, Их козням счету нет, и посему отвага
Присуща лишь тому, в ком здравый смысл иссяк.
Но в злополучный час надежда не иссякла, Мы верим, что добру присуща мощь Геракла, Что приняла твой меч достойная рука,
Иесли бы мятеж стал гидрою стоглавой,
Иесли бы весь мир восстал кипящей лавой, Рассеял бы король несметные войска.
Дай нашим помыслам исполниться, Всевышний, Избавь от лютых бед, от горечи излишней, Печальной памяти сотри глубокий след. Смиряя ураган, наш вождь на поле боя Отвагу проявил и мужество героя,
Яви же, Господи, благоразумья свет.
Не уповал король на мощь огромной рати, Он знал: число — ничто, оно пьянит некстати И, застилая взор, лишь умножает мрак.
Нет, помощи земной не ждал он ниоткуда, Так пособи ж ему, и совершит он чудо, Все чаянья затмит и даст нам столько благ.
Разбитым полчищам не избежать расплаты, Найти убежище не смогут супостаты, Не скроют беглецов глухие дебри гор, Их тайные дела однажды станут явны,
Их извлечет на свет властитель достославный И злобным проискам немедля даст отпор.
При помощи своих установлений строгих Он кротких защитит и оградит убогих, Он праведным вернет и право и покой, Он дерзости лишит разбой и святотатство
И, не беря в расчет ни знатность, ни богатство, Любого устрашит карающей рукой.
Пред грозным именем склонятся замки в страхе, И стены и врата окажутся во прахе, Посты сойдут с бойниц, тревожный минет час,
Оралом станет меч — такая роль достойней,
Франс Хальс. Цыганка
Народ, измученный жестокой долгой бойней, Заслыша барабан, пойдет беспечно в пляс.
Распутство и грехи в эпохе новой сгинут, И сластолюбие и праздность нас покинут, Немало из-за них мы претерпели бед.
Король достойнейших вознаградит по праву, Всем доблестным вернет заслуженную славу, Искусства возродит, лелея их расцвет.
Он сохранил в душе наследье веры старой, Любовь к тебе и страх перед твоею карой, Он жаждой благости и святости томим.
Служение тебе всех благ ему дороже, Он сам возвысится в твоем сиянье, Боже, Желая одного: быть подданным твоим.
Развеешь ты печаль, развеешь все невзгоды И отдалишь от нас те роковые годы, Когда счастливые узнали вкус беды.
Ты семьи одаришь, достаток умножая, Работу дашь серпам порою урожая, Цветенье дашь весне, а осени — плоды.
Страданиям конец придет и лихолетьям, С какою радостью мы это чудо встретим!
О Господи, твой мир — вместилище тревог: Несчастия, увы, таят угрозу счастью, Так сохрани же нам своей верховной властью
Того, кто в трудный час народ свой уберег.
Беспечным королем пренебрегают принцы, При нем одни льстецы в правителях провинций,
Асам проводит он в попойках день за днем, Не видя происков и плутней хитрых бестий.
Априхвостни его — могу сказать по чести — Когда такой умрет, не загрустят о нем.
Но, к счастью, не таков паш бравый повелитель, Заступник ревностный и ангел наш хранитель, Чья милость укротит и зависть и порок.
О, сколько на земле ты жить ему позволишь? Мы, слуги верные, желаем одного лишь: Продли, о Господи, его царенья срок!
Отродья деспотов безумны и ретивы, Им невтерпеж таить бунтарские порывы, Советы нам дают, но всё, увы, во вред.
Мы видим их насквозь и счет ведем особый, И пусть они идут на поводу у злобы, Нас бережет король, иной защиты нет.
Пусть благодетель наш подольше нами правит, Пусть подданных своих от ужасов избавит, И, удивляя мир блистательной судьбой,
Пускай он близится вседневно к высшей цели, И славою своей, невиданной доселе, Пускай затмит он всех, увенчанных тобой.
Его наследнику даруй до срока зрелость, Чтоб юноша обрел отцовский ум и смелость, Чтоб чести следовал всегда и доброте, Чтоб в летопись вписал достойные деянья,
Чтоб солнцем одарил тех, кто не знал сиянья,
И природа с искусством затеяла спор, Расстелив на лугах пестроцветный ковер.
Веет сладостными ароматами Над полями, покоем объятыми;
Нет, не миру светить вышел Феб-Аполлон, Но спешит на свиданье любовное он.
Ореолом лучей коронованный, Древней страстью своей околдованный, Не мечтает ли он, что настигнет теперь, В это дивное утро, Пенееву дщерь?
Все живущее тянется к радости, Наслаждайтесь утехами младости, Вы поверьте, и так слишком рано придет
Время горьких морщин, бремя тяжких забот.
А в жару полуденную томную Мы укроемся в рощу укромную,
И, всецело отдавшись фиалкам лесным, Позабудем курильниц мы приторный дым.
С ветки падуба или шиповника Торжествующей песнью любовника Будет тешить нам слух чаровник-соловей, И, внимая певцу, смолкнет шумный ручей.
А потом, пробираясь опушкою, Пастуха мы увидим с пастушкою,
Поглядим, как, устами друг к другу припав, Двое негу вкушают на ложе из трав.
Вечно юный Амур без усталости Там творит свои милые шалости,
И в помине там скучных условностей нет, В коих так погрязает изысканный свет.
Вдруг и я это счастье изведаю, Наслажусь долгожданной победою,
Вдруг страданья мои, моя преданность вам Побудят уступить неотступным мольбам!
Вы притворства ужель не приметили В гимнах скромности и добродетели? Но всесильна природы и разума власть,
И ответите — верю! — вы страстью на страсть.