ДАЛМАЦИЯ

Паское Примович (ок. 1565–1619) — Один из первых представителей литературного барокко в Далмации. Родился в Дубровнике, в семье потомственных служащих городского управления, и, подобно своим предкам, провел жизнь на сравнительно скромных должностях в канцеляриях Республики. Постоянно бедствовал, безуспешно пытаясь выбиться из нужды. Рано потерял единственного сына, на котором оборвался род Примовичей.

У современников поэзия П. Примовича пользовалась большим успехом, однако значительная часть его поэтического наследия осталась в рукоппсп, в том числе его вдохновенные и легкие, пронизанные озорством лирические стихотворения на злобу дня, а также острые, вдохновленные дубровницким патриотизмом сатиры против соседей Дубровника

—жителей острова Корчула и городка Котор. Выступал также с поэтическими переложениями церковных гимнов и молитв. П. Примович был создателем своеобразного жанра шуточных лирических стихотворений, так называемых фиок. Происхождение слова «фиока» не вполне ясно. По мнению одних исследователей, оно восходит к жаргонному дубровницкому выражению

—шутить, насмехаться, по мнению других, оно произошло от обязательного акростиха, заложенного в них (см. помещенные в томе переводы) и содержащего сокращенное женское имя от Филомена. Непринужденные и изящные фиоки П. Примовича вдохновлены дубровницкой повседневностью; в них много жаргонных словечек, локализмов, они хорошо отражают живой говор улицы той поры.

Стр. 289. Ускок. — Так в XVII в. называли людей, бежавших из занятых османами югославянских областей в Далмацию и отсюда, под покровительством Австрии или Венеции, продолжавших борьбу с завоевателями. При этом ускоки нередко нападали также и на корабли и имущество независимой Дубровницкой республики, вызывая ответные карательные меры. Интонация всего стихотворения П. Примовича весьма ироничиа по отношению к вооруженному кораблику и его экипажу, ибо опыт показывал, что с малыми силами ускоков не победить. В то же время автор, видимо, и сам не очень был склонен осуждать «разбойников»-ускоков, видя в них борцов за свободу.

Лопуд — остров и городок близ Дубровника, жители которого в XV–XVII вв. считались самыми богатыми в пределах Республики.

Вратник — горный перевал в массиве Велебит па пути из Приморья в глубь страны.

Вилы — мифические существа югославянского фольклора, прекрасные девы лесов, вод и полей. Поэты Дубровпика традиционно называли вилами своих возлюбленных.

Хорацие (Орацио) Мажибрадич (1566–1641) — Внебрачный сын известного дубровницкого поэта Марое Мажибрадича (1525–1591; см. сб. «Поэты Далмации эпохи Возрождения XV–XVI веков». М., 1959). Родился в Венеции, учился в Дубровнике, был подмастерьем в дубровницкой торговой колонии в Софии, затем жил в имении отца в Мочичах. Сложно и драматически сложилась личная жизнь поэта, рано овдовевшего и во втором браке имевшего тринадцать человек детей. В архивах дубровницкого Сената сохранилось множество его просьб о денежной помощи. Человек веселый и общительный, Мажибрадич имел много друзей (в их числе был поэт Иван Гундулич), к которым он часто обращался со стихотворными посланиями, где живописал тяготы своего существования. В этих эпистолах он касается широкого круга этических, религиозных, философских, общественных проблем, благодаря чему они являются, пожалуй, самой значительной и важной частью его поэтического наследия. Легкая и искренняя любовная лирика Мажибрадича представляет собой определенный этап на пути от петраркпзма к маринизму в Далмации. Постоянно бедствуя, поэт в течение почти пяти десятилетий служил в

отдаленной и пустынной дубровницкой провинции, вдали от литературной и общественной жизни Дубровника, и умер в городке Цавтат.

Стр. 291. «Как без сердца с жизнью слажу?..» — Первые буквы начальных строк каждой строфы образуют акростих — Кате.

Стр. 291. С острова Млет. — С 1595 по 1604 г. поэт жил на малонаселенном адриатическом острове Млет, ведя скудное и во всех отношениях убогое существование, чем и объясняются его элегические настроения. Дом X. Мажибрадича в селе Бабинополе стоял на самом берегу моря. Почетные строки образуют акростих — Орацпо.

Стр. 292. На смерть почтенного отца моего… — Поэт перечисляет друзей и современников своего отца. Бурина — поэт XVI в. Франо Лукаревич Бурина. Ранина — Динко Ранина (1536– 1607), дубровницкий поэт-лирик, прекрасный версификатор. Андрия — поэт Андрия Чубранович (1-я пол. XVI в.), автор известной поэмы «Цыганка», считающейся одной из вершин дубровницкой поэзии Возрождения. Джоре — Джоре Држич (1461–1501), известный поэтлирик (см. т. БВЛ «Европейские поэты Возрождения»).

Стиепо Джюрджевич (Джорджич) (1579–1632) — Происходил из старинного рода дубровницких аристократов. Учился в Дубровнике, где в конце XVI в. обитали известные итальянские гуманисты Камилло Камилли и Виктор Бесальи. Обладал ветреным и вздорным характером, часто вступал в конфликты с законом, нередко попадая в тюрьму. В 1612 г. был изгнан из города за помощь заговорщикам против Республики. Несколько лет провел в Неаполе, бывшем тогда центром маринизма, где, вполне вероятно, познакомился и с основателем этого направления Дж. Марино (чьи сонеты переводил). Затем, видимо, попал в Испанию. По возвращении в Дубровник состоял на государственной службе. Из любовной лирики С. Джюрджевича, активно поддержавшего маринизм в Дубровнике, до нас дошло очень немного. Наибольшую известность поэту принесла сатирическая поэма «Дервиш», остроумная и злая пародия на каноны обветшавшего петраркизма, а также, в известной мере, на традиции любовной боснийской лирики альхамьядо (см. ниже). Колоритная по языку, изобилующему турцизмами, в значительной степени построенная на игре слов, поэма «Дервиш» является одним из высших достижений старой хорватской литературы. В дальнейшем у С. Джюрджевича наметился поворот к религиозной лирике; он переводил также «Покаянные псалмы царя Давида», соперничая в мастерстве с И. Гундуличем.

Стр. 292. Благословение женщине… — Поэт преследовал своей любовью одну из дубровницких дам, пытаясь с помощью данного стихотворения добиться ее взаимности.

Из поэзии альхамьядо — Во 2-й пол. XVI–XVIII вв. в Боснии и Далмации широкое распространение получила так называемая поэзия альхамьядо. Этим восходящим к арабскому словом первоначально обозначали литературу на испанском языке, записанную арабскими или еврейскими буквами. В Боснии, которая была в 1463 г. включена в состав Османской империи, так называли литературу мусульман, создаваемую на сербскохорватском языке, но записанную арабскими письменами. «Наряду с католической религиозно-дидактической литературой это была единственная письменная литература в турецкой Боснии на нашем языке», — писал поэт и историк хорватской поэзии Иван Сламниг, включивший, подобно многим другим исследователям, образцы поэзии альхамьядо в свою «Антологию хорватской поэзии от древнейших записей до конца XIX века» (Загреб, 1960). Тесно связанная с традициями как христианской, так и мусульманской народной лирики, поэзия альхамьядо была популярна не только в областях, населенных преимущественно мусульманами, но и в Далмации, в частности в Дубровнике, чьи купцы, как известно, поддерживали традиционную торговлю с Боснией. «Не исключено, — пишет И. Сламниг, — что мусульманские поэты имели контакты с приморской базой тогдашней хорватской литературы». Косвенным доказательством устойчивости канонов

альхамьядо является и сатирическая поэма «Дервиш» С. Джюрджевича.

Одним из лучших (и одновременно старейших) примеров поэзии альхамьядо является публикуемая в нашем томе «Хорватская песня» Мехмеда из Эрделя, относящаяся к 1588–1589 гг. По-видимому, Мехмед был славянином, принявшим мусульманство. Крупным представителем поэзии альхамьядо был и Мухаммед Хеваи Ускюфи (1601/1602 — после 1651 г.), автор многочисленных «иляхи» — религиозных стихотворений, а также одного из первых сербскохорватско-турецких словарей.

Наряду с иляхи в альхамьядо культивировались различные поэтические жанры: касыды — любовные стихи, хикяе — религиозные легенды, мазары — своеобразные коллективные обращения народа к властям и т. д. Особенностью поэзии альхамьядо было широкое использование моиоримов (стихотворений на одну рифму), а также повторение и варьирование одного стиха в каждой строфе, что придавало стихотворению и легкость, и своеобразную формальную изощренность. Первым европейским исследователем, еще в середине XIX в. обратившим внимание на поэзию альхамьядо, был известный русский славист А. Ф. Гильфердинг. Образцы поэзии альхамьядо представлены в сборнике современного боснийского писателя и ученого Алии Исаковича «Жемчуга», Загреб, 1972.

Переводы этой поэзии на русский язык публикуются впервые.

Иван (Дживо) Гундулич (1589–1638) — По традиции, считается центральной и, может быть, наиболее яркой фигурой дубровницкой литературы периода барокко. Родился в Дубровнике, в древнем и прославленном аристократическом семействе. В Дубровнике же без всяких потрясений и жизненных конфликтов прошла и вся жизнь поэта, «смиренно, набожно, невесело», как пишет один из современных исследователей, М. Пантич. Рано стал популярен благодаря любовной, маринистской лирике, вполне в духе барокко, со всеми ее особенностями, которую, однако, на склоне дней почти целиком уничтожил, раскаиваясь в грехах молодости. И. Гундулич — автор десяти возвышенно-платонических и помпезных мелодрам на античные (через итальянские источники) сюжеты, из которых до нас дошли лишь четыре («Ариадна», «Похищенная Прозерпина», «Диана», «Армида»). В 1622 г. написал лиро-эпическую поэму «Слезы блудного сына», целиком и полностью в традициях барокко, представляющую с точки зрения стихотворной техники вершину его творчества. Поэма неоднократно переиздавалась в XVII–XVIII вв., и по одному из ее изданий с дубровницкой литературой и со славянским стихосложением знакомился, в частности, В. К. Тредиаковский, упомянувший об И. Гундуличе в одной из своих работ. В 1628 г. была поставлена пастораль «Дубравка», где воспевалась вольность Дубровника, этого «гнезда сладкого свободы любезной», и в то же время в аллегорической форме содержались критические, даже сатирические суждения поэта о своих современниках. Творением всей жизни поэта является историко-романтический эпос «Осман», отражающий его раздумья над прошлым, настоящим и будущим славянства, его роли в истории. «Осман» интересен своими лирическими отступлениями, также носящими философскоморалистический характер. И. Гундулич — автор нескольких поэтически слабых и надуманных од: «О величии божьем» и «Во славу Фердинанда II», а также переводов «Покаянных псалмов царя Давида».

Изучением творчества И. Гундулича в течение многих лет занимался советский славист В. К. Зайцев, в 1969 г. выпустивший свой перевод поэмы «Осман» на русский язык (Минск, изд-во «Наука и техника»).

Стр. 295. Дубравка. — В настоящий том включены отрывки из первого и третьего актов пасторали, героями которой являются влюбленные друг в друга пастух Мпленко и вила Дубравка.

…радостно в дубравах… — Имеется в виду Дубровник.

Стр. 296. О с м а н. — Из этой поэмы для настоящего тома взяты фрагменты первой, второй и восьмой песен.

Стр. 298. Чадо буйное Османов… — Имеется в виду главный герой поэмы, султан Осман II (1604–1622), свергнутый и убитый во время заговора янычаров.

Иван (Дживо) Бунич (Вучич) (1591–1658) — Крупнейший поэт-лирик далматинского барокко, чья поэзия с течением времени приобретает более углубленное звучание и новый смысл. Родился в знатной семье дубровницких патрициев, получал всестороннее образование, занимал видные должности в Республике — пять раз избирался ее князем, заседал в Сенате. Удачно выступал и на коммерческом поприще, считаясь одним из богатейших дубровницких горожан. К поэзии относился как к делу второстепенному, сугубо личному, писал стихи исподволь и без спешки, стремясь «к приятности». Лучшая и, видимо, большая часть лирики И. Бунича (около ста стихотворений) собрана в сб. «Безделки», отпеченном благозвучием и легкостью, местами в духе анакреонтической поэзии. Созданная в период расцвета барокко, лирика И. Бунича в общем лишена традиционной барочной пышности и эффектности, отличается искренней простотой и сдержанностью, емкостью поэтической формы. Выступал с элегантными пасторалями и эклогами. Во второй половине жизни в поэзии И. Бунича намечается очевидное влечение к философско-религиозной и дидактической лирике. Поэт скорбит по поводу бренности жизни, осуждает суету «человеков», устремляется «к небу». При жизни И. Бунича двумя изданиями (Анкона, 1630, 1638) выходила его эпическая поэма «Кающаяся Магдалина», для которой характерно своеобразное сочетание эротических и религиозных мотивов.

Стр. 304. Помрачнение дня… — 17 декабря 1631 года произошло солнечное затмение. Юние (Джоно) Палмотич (1607–1657) — Принадлежал к знатному и родовитому

аристократическому семейству, давшему Республике немало государственных и литературных деятелей. Воспитывался у иезуитов, получил прекрасное образование. Щеголь и кавалер, поклонник Тассо и Ариосто, широко черпавший из их наследия, он был, по существу, талантливым ремесленником в литературе, выступая с многочисленными произведениями самых различных жанров: от эпических религиозных поэм («Христиада») и эпиталам до похабных сатир. В 20—50-е годы XVII в. в Дубровнике пользовались чрезвычайной популярностью его мелодрамы, которые ставились различными театральными труппами. Незаурядный версификатор, Палмотич тщательно следил за языком своих сочинений, тяготея к сочному и богатому боснийскому наречию.

Владислав (Владо) Менчетич (1617–1666) — Родом из влиятельного, но обедневшего аристократического семейства. По профессии был военным, неоднократно возглавляя по приказу Сената воинские отряды, выступавшие против турок. Немногочисленная лирика В. Менчетича типична для дубровницкой поэзии XVII в. Был также автором эпической поэмы «Трубы славянские» (издана в Анконе в 1665 г.), воспевающей ратные подвиги хорватского полководца Петра Зриньского. До сих пор сохранила свое значение небольшая ироикомическая поэма В. Менчетича «Радоня», отмеченная неподдельной веселостью и сложенная отличным стихом.

Антун Гледжевич (1659–1728) — Происходил из небогатой буржуазной семьи, занимал скромные канцелярские должности. Сравнительно рано тяжело заболел и оставшуюся часть жизни прожил вне службы, испытывая немалые материальные затруднения. Будучи весьма плодовитым, выступал с любовной лирикой, переводил и обрабатывал итальянские мелодрамы

— без особого, впрочем, успеха. Однако своеобразный талант А. Гледжевича проявился в сатире, острой, зрелой, касавшейся больных мест жизпи общества. За свои сатирические стихотворения нередко подвергался различным «обидам и поношениям» со стороны городских

властей. Поэтическое наследие А. Гледжевича до сих пор изучено недостаточно; многие сатирические стихотворения разных поэтов до сих пор приписываются ему — без достаточно убедительных оснований. В дубровницкой поэзии XVII в. А. Гледжевич, думается, представлял то народное, остросоциальное ее крыло, к которому в период Возрождения принадлежали такие крупнейшие мастера, как М. Кабога и М. Држич.

Стр. 307. И гало — местечко в Далмации к югу от Дубровника.

Город на Плаце — Дубровник. В стихотворении А. Гледжевича осуждаются современные ему модницы, любительницы легкой наживы, в результате своих похождений получившие «французскую» болезнь, то есть сифилис.

Неизвестный автор. — Поэт-сатирик 1-й пол. XVII в.

В Дубровнике, как известно, наряду с «высокой» поэзией возвышенных чувств испокон веку существовала другая, богатейшая, народная, живая и непосредственная поэзия, нередко содержавшая в себе все элементы общественной сатиры. Стихотворения такого рода представляли немалую опасность для тогдашних властей, поэтому, как указывают современные исследователи, они в большинстве случаев оставались анонимными: если автора удавалось обнаружить, ему грозило строгое наказание, чаще всего тюрьма. Жители Дубровника по утрам нередко находили на стенах своих домов сатирические листки со стихами, в которых крепко доставалось отцам города. Полиция срывала их, безжалостно уничтожая такого рода сочинения. Поэтому так мало сохранилось до наших дней образцов народной дубровницкой сатиры, которая, вне всякого сомнения, представляла собой одну из важнейших сторон в развитии всей дубровницкой литературы.

Публикуемая небольшая поэма «Торговки-хлебницы», написанная на простонародном жаргоне, представляет собой одну из так называемых «маскерат», стихотворных пьес, которые на улицах и площадях города разыгрывали молодые люди, переодетые, как в данном случае, торговками. Для этой — впервые публикуемой по-русски — поэмы характерно точное воспроизведение деталей быта далматинского города, в ней упоминаются конкретные представители городских властей, которых народ награждал вполне выразительными и недвусмысленными прозвищами.

Игнят Джюрджевич (Джорджич) (1675–1737) — Считается последним крупнейшим поэтом дубровницкой литературы, как бы заключающим ее блистательное, более чем двухсотлетнее развитие. Принадлежал к влиятельному буржуазному семейству Дубровника, которое после землетрясения 1667 г. было причислено к сословию аристократов-патрицпев.

Учился в Дубровнике у иезуитов, затем в течение нескольких лет преподавал в иезуитских коллегиях в Италии, а также занимал административные должности в дубровницкой провинции. В 1698 г. (приняв имя Игнят вместо прежнего Никола) вступил в орден иезуитов, из которого вышел спустя почтп десять лет и перешел к бенедиктинцам. Занимал высшие церковные должности в бенедиктинских монастырях, конфликтуя время от времени и с духовными и со светскими властями. Неоднократно и подолгу живал в Италии, где были напечатаны его барочная поэма «Стенания кающейся Магдалины» (1728) и «Псалтырь славянский» (1729). Поэт славился своей образованностью и эрудицией.

Книга стихотворений «Песни различные» была создана поэтом преимущественно в молодые годы, однако он возвращался к ней на протяжении всей своей жизни. Это сверкающая, веселая и радостная, достигшая высокого уровня версификации поэзия, в которой отчетливо ощущается влияние и народной лирики, и античных писателей (в частности Овидия). Поэзия И. Джюрджевича очепь быстро стала известна в Европе (Италии и Франции), где еще при его жизни появились первые переводы.

Стр. 312. Любовная история. — Это стихотворение под названием «Светляк» было впервые

переведено прозой — при посредстве итальянского и французского переводов — русским филологом и переводчиком А. С. Шишковым (журн. «Северная Минерва». СПб., 1832, № 9), который, ссылаясь на мнение французов, назвал поэта «морлавским Анакреоном».

А. Романенко