АБРАГАМ А САНТА КЛАРА

ЭПИТАФИЯ СТАРУХИ

Костылик, палочка, клюка Лежат со мною рядом. Моя могила глубока, Темна и пахнет смрадом. Дожив до старости, увы,

Явсе познала сроки: Парик свалился с головы И провалились щеки.

То жгло кишки, то ныла грудь, То мучила простуда:

И головы не повернуть, И горб, как у верблюда.

Тьфу! Право, оторопь берет, Как вспомню гнусный кашель. Пуст, что кошель, беззубый рот. Чего он просит? Каши ль? Горбушку три часа жуешь, И то когда намочишь…

Вот так-то в старости живешь, А умирать не хочешь!.. Судьбе покорные во всем («Си» жизнь сыграла в гамме), Мы в такт мелодии трясем Седыми головами.

Но, ощутивши ледяной, Смертельный холод в теле, Мы, старики, любой ценой Отсрочить смерть хотели.

Ястала господа молить,

К нему вздымая руки:

Не для того, чтоб жизнь продлить,— Из страха вечной муки!

ВОЙНА

Литавры бухают, и барабан рокочет, Труба не устает надсадно завывать.

Кто дюжий меч вострит, кто с жаром саблю точит. Вот если бы князьям самим повоевать!

Всех ненависть грызет и гложет, как вампир. Народ — убойный скот, а бойия — целый мир.

Под шлемом — голова. Грудь давит сталь кирасы. Железным пугалом стал ныне человек.

Железом чванятся мальчишки-лоботрясы.

В железе — старики… О, наш железный век!

Не от того ль нас бьет господь кнутом железным, Что нас увещевать почел он бесполезным?!

НОЧНЫЕ МУЗЫКАНТЫ

По улицам ночным, По переулкам спящим — Четыре дурака —

Мы инструменты тащим.

Почувствовав в груди Любовную истому, Мы с музыкой своей Бредем от дома к дому.

Едва взойдет луна, Мы серенаду грянем: Пиликаем, бренчим, Басим и барабаним.

«Прелестница, очнись Скорее от дремоты! Здесь, под твоим окном, Мы разложили поты.

Ах, осчастливит нас Одна твоя улыбка!» — Вздыхает барабан, Тихонько просит скрипка.

«Твой взгляд дороже всей Небесной благодати!» — Поет гобой д'амур, У лютни на подхвате.

«Мы будем здесь стоять Хоть до восхода солнца, Пока ты наконец

Не выглянешь в оконце!

Все арии тогда Тебе споем мы хором,

С закатываньем глаз, Со струнным перебором.

А коль ночной дозор Пройдется по кварталу, Мы ноги пустим в ход, Чтоб шее не попало!

Вот так мы и живем, Шатаясь где придется, И пусть честной народ Над дурнями смеется,

По улицам ночным Мы с музыкой кочуем, В надежде, что хоть раз С тобой переночуем!»

ГАНС АСМАН АБШАТЦ

ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ К ГЕРМАНИИ

Немецкий дух подпал под гнет нововведений. Мы наряжаемся, мы ходим, пьем, едим, Фехтуем, странствуем, поем и говорим На чужеземный лад… Взыскуешь восхвалений?

Так подчинись во всем дурацкой новой моде Иль будешь высмеян при всем честном народе.

Что стало с нравами, которые исконны? Усердье, преданность, честь немца — где они? Все это, говорят, не модно в наши дни.

Все нынче новое: фасоны и законы. Устои рухнули. Забыто постоянство.

И выскочки теснят старинное дворянство.

Презренье к старости… Зазнайство молодежи… Но голове моей любезна седина.

Ведь чем древней вино, тем слаще вкус вина. Монета, чем древней, тем ей цена дороже. О нет, не торопись зачеркивать былое.

Миг — и отцвел тюльпан. Сто лет цветет алоэ.

ВРЕМЯ И ВЕЧНОСТЬ

Вполночный час, повитый тьмой, Тревога жжет рассудок мой.

Что значит время: краткий век,

Вкоторый втиснут человек?

Под гнетом дел, трудов, невзгод Бывает день длинней, чем год. Недели страха!.. Скорби дни!.. И все ж проходят и они.

Страшись! Коварен каждый час! Как скоро смерть настигнет нас И мы, покинув хрупкий дом, Навечно в вечность перейдем?

С восходом солнца — день встает,

С заходом — вечер настает. Но как измерить долготу Дня, что не канет в темноту?

Луной, чей путь определен, Год на недели разделен.

Но сколько лет в себя вберет Бессчетных лун круговорот?

Друг друга месяцы сменить Спешат — и жизни тянут нить. Но вот один, подавшись вспять, Истек и начался опять.

Двенадцать месяцев пройдет, В году последний час пробьет. Но где, когда раздастся звон, Чтоб возвестить конец времен?

Всесильной мысли власть дана Измерить глубь морского дна. Но как безмерное обнять, Непостижимое понять?

Труд проникает в недр нутро, Кристаллы взяв и серебро.

В гор сердцевину путь прорыт, И только в вечность вход закрыт.

Что — время, жизнь? Лишь краткий час. Нещадно вечность гонит нас И заставляет перейти Туда, где нет конца пути.