Глава 42

РАЗВИТИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА - СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ЗАДАЧА БЕЗОПАСНОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ

Ключевая характеристика современного этапа цивилизационного разви­тия - резкое возрастание роли человека в системе факторов производства, что диктует необходимость глубокой социальной переориентации экономических приоритетов. Человек ставится в центр социально-экономической системы, возможно более полное удовлетворение всего спектра его потребностей, включая потребность в самореализации, становится одновременно конечной целью производства и условием его устойчивого развития. На первый план выдвигается обеспечение возможно более полного развития и реализации че­ловеческого потенциала.

До недавнего времени при анализе воспроизводственной роли человека в экономическом процессе акцент делался на трудовом потенциале, т.е. сово­купности тех свойств, способностей, знаний и навыков людей, которые они применяют или могут применять в общественном производстве на данном этапе его развития. Человеческий потенциал характеризует население во всем богатстве его способностей, знаний, навыков и личностных характеристик.

Рассматриваемый по отношению к отдельному человеку, трудовой потен­циал соответствует его рабочей силе, человеческий потенциал - личности. В условиях возрастания роли творческого труда и увеличения доли творческих и личностных элементов в трудовых процессах круг способностей, знаний и на­выков, которые работник задействует в процессе труда, постоянно расширя­ется. Многие современные рабочие места в разных областях деятельности предъявляют требования не только к профессиональным навыкам, но и к личностным характеристикам работника. В результате грань между трудовым и человеческим потенциалом постепенно утрачивает былое значение, стано­вится более подвижной и размытой¹.

¹ «В развитых странах уже давно осуществляется оценка развития не трудовых, а человеческих ре­сурсов, и создание условий для такого развития - одна из актуальнейших научных и практичес­ких государственных проблем». (Занятость нас ления в кризисном обществе: социологические и психологические проблемы. Материалы к парл чентским слушаниям на тему «Концепция раз­вития и совершенствования законодательства о занятости населения в РФ». Новосибирск: ЦСА, 1998. С. 54.) В Канаде министерство, в ведении которого находятся вопросы труда и занятости, называется Департаментом человеческих ресурсов.

Различие трудового и человеческого потенциалов выступает в явном виде при рассмотрении вопроса об их реализации. Сфера реализации трудового по­тенциала - производство материальных и нематериальных благ и услуг. В со­временном обществе основное место, где осуществляется производство, занимает рыночный сектор, и большая часть производительного населения в той или иной мере включена в отношения рынка труда. В то же время суще­ствует сектор, где преобладает нерыночное производство (в том числе внутри­семейное), а также секторы, , це ослаблены рыночные отношения (некоммер­ческий, государственный). Ъким образом, экономическая неактивность в традиционном рыночном смысле не обязательно означает отсутствие реализа­ции трудового потенциала.

Человеческий потенциал реализуется в разнообразных сферах, ведущими из которых помимо производства являются потребление и досуг. В этой связи речь идет не только о платежеспособном спросе как о стимуле производства, но и об усложнении потребления¹, формировании структуры потребностей. Важнейшая функция человеческого потенциала - инициирование перспек­тивных потребностей, задающих стимулы и направленность экономического развития. Сферы реализации человеческого потенциала выступают одновре­менно сферами производства трудового потенциала.

Качество человеческого потенциала необходимо оценивать на основе как индивидуальных (средних) критериев, так и его характеристик как целого, включающих структурный аспект и аспект качества взаимодействия.

Рассматриваемый с точки зрения его экономической отдачи (действитель­ной или потенциально возможной, прогнозируемой), человеческий потенци­ал приобретает форму человеческого капитала. Накопленные человеком в процессе образования и трудовой деятельности знания и навыки, способнос­ти, которыми он обладает от природы и которые сумел в себе развить, т.е. его индивидуальный потенциал, способны приносить отдачу в трудовом процес­се, реализуясь в более высокой результативности труда и в более высоких за­работках. Впервые подход с позиций концепции человеческого капитала был предложен в 1950-1960-х гг. и быстро вошел в основной методологический арсенал как теоретических исследований, так и прикладных разработок.

В российской экономической литературе человеческий капитал иногда ха­рактеризуется как внеэкономическая составляющая общественного богатства². Такая трактовка неточна, так как уже сам факт капитализации трудового по­тенциала говорит о его равноправной включенности в единую систему эконо­мических, более того, рыночных (стоимостных) отношений. В данном случае правильнее говорить о нематериальном компоненте общественного богатства, включающем наряду с человеческим капиталом (образование, здоровье, трудо­вые навыки населения) накопленные научные знания и социальный капитал.

Иной подход к оценке уровня развития человеческого потенциала предло­жен в рамках ООН. Была разработана методология подсчета международно сопоставимого индекса развития человеческого потенциала (ИРЧП) на осно­ве показателей средней продолжительности жизни, охвата населения образо­ванием и ВВП на душу населения. При всем несовершенстве этого индекса его безусловное преимущество - стремление комплексно отразить человечес­кое развитие, отказ от подхода к человеку исключительно как к экономичес­кому ресурсу, фактору производства³.

¹ «Взаимоотношения между людьми уже не могут быть сведены к проблеме производства и потреб­ления благ; продукты творческой деятельности становятся неотделимыми от самого субъекта, а их воспроизводство и распространение требуют фактически не исследовавшихся в рамках тради­ционной экономической теории межличностных контактов и интерперсонального взаимодейст­вия. Развитие неэкономического сектора основывается на распространении новой мотивацион-ной системы, однако проявляется прежде всего в росте количества благ, не актуализируемых вне человеческой личности» (Иноземцев В. Структурирование общественного производства в систе­ме постиндустриальных координат (методолого-теоретические аспекты) •// Российский эконо­мический журнал. 1997. № 11. С. 65).

² Например, С.Д. Валентей и Л.И. Нестеров отмечают «качественное изменение структуры обще­ственного богатства, проявляющееся в беспрецедентном увеличении доли его внеэкономической составляющей, в том числе человеческого капитала» (Валентей С.Д., Нестеров Л. И. Накопление общественного богатства: Россия на фоне общемировых тенденций. М.: ИЭ РАН, 1999. С. 4).

³ Гуманистические ориентиры России. М.: ИЭРАН, 2002. С. 15-17.

Наряду с индивидуальными усредненными характеристиками (уровень об­разования, культуры, состояние здоровья, психоэмоциональное состояние отдельных людей) важным аспектом качества человеческого потенциала, обусловливающим возможность его эффективной реализации, являются структурные характеристики, отражающие соотношение различных профес­сионально-квалификационных категорий рабочей силы (например, предста­вителей технических и гуманитарных профессий, специалистов высшего и среднего звена), сбалансированность соответствующих пропорций с потреб­ностями экономики в рабочей силе разного качества. Дефицит той или иной категории означает снижение качества, избыток препятствует эффективной реализации. При общих высоких показателях накопленного человеческого капитала (измеряемого через суммирование индивидуальных накоплений) именно структурные диспропорции выступают на первый план и могут при­водить к существенному снижению качества.

Важнейший аспект человеческого потенциала, выходящий за рамки непо­средственно производства и охватывающий все сферы жизнедеятельности лю­дей, - качество взаимодействия, взаимоотношений людей в обществе. Много­численные исследования показывают, что качество взаимоотношений - важ­нейший фактор развития, позволяющий некоторым странам использовать имеющиеся в их распоряжении ресурсы значительно эффективнее других. В последнее время этот аспект, описываемый понятием «социальный капитал», привлекает повышенное внимание исследователей¹.

Изобилие социального капитала значительно снижает издержки бизнеса и посредством укрепления доверия, координации и кооперации на всех уровнях ведет к росту производительности труда. Следствие недостатка социального капитала - нарастание конфликтов и снижение эффективности. Переход к производству индивидуализированной и наукоемкой продукции принципи­ально изменяет содержание конкуренции по сравнению с ситуацией преиму­щественно массового производства и задает экономические императивы соци­ализации бизнеса. При всей важности образования и квалификации отдельных работников ключевое значение приобретает формирование эффективных со­циальных отношений, развивающих способность к взаимообучению, работе в команде, облегчающих передачу информации в масштабах экономики и тем самым увеличивающих объем человеческого капитала и способствующих его более эффективной реализации. Таким образом, формирование внутри- и меж­фирменного социального капитала становится более мощным фактором иннова­ционного процесса, чем рыночная конкуренция².

¹ См., например, Portes A. Social Capital: Its Origins and Applications in Modern Sociology // Annual Review of Sociology. 1998. № 24; Fukuyama F. The Great Disruption: Human Nature and Reconstitution of Social Order. N.Y.: Free Press, 1999; Social Capital. Critical Perspectives / Eds. S. Baron, J. Field, T. Schuller. Oxford: Oxford University Press, 2000; Social Capital: a Multifaceted Perspective / Eds. P. Dusgupta, I. Serageldin. Wash. DC: World Bank, 2000. Мировой банк запустил обширную исследовательскую программу по изучению и популяризации концепции социально­го капитала под руководством Джозефа Стиглица (Beyond Economic Growth. Meeting the Challenges of Global Development, http://www.worldbank.org.ru/wbimo/dep/global/chapterl7.html).

² Brown Ph., Lauder H. Human Capital, Social Capital and Collective Intelligence // Social Capital. Cri­tical Perspectives. P. 226-242.

Это обстоятельство заставляет пересмотреть традиционно разделяемые ли­беральными экономистами представления о соотношении экономической эффективности и социальной справедливости и диктует необходимость усиле­ния социальной направленности современных экономик. Чем менее равно­мерно распределены собственность и доходы, тем больше препятствий на пу­ти формирования отношений взаимного доверия. Порождаемое свободным рынком неравенство может негативно влиять на эффективность, так как оно разрушает социальный капитал.

Сегодня в развитых экономиках страховые и бюджетно-налоговые меха­низмы социальной защиты охватывают подавляющую часть населения и обес­печивают его базовую социально-экономическую безопасность. Через госу­дарственный бюджет в большинстве развитых стран перераспределяется от Уз (США, Япония) до 1/2 (Франция, Италия) ВВП. На долю социальных расхо­дов государства в США приходится более 20% ВВП, а в европейских странах -не менее 30%.

Не менее важное направление политики государства связано с его ролью в обеспечении производства социально значимых благ, создаваемых в отраслях нематериального производства, прежде всего в образовании, здравоохране­нии, культуре. Продукт этих отраслей не только обладает самостоятельной ценностью для непосредственных потребителей, но также дает социальный выигрыш для общества в целом и представляет собой инвестиции в человека, отдача от которых подчас превышает отдачу от инвестиций в материальную базу. Важность социального капитала для обеспечения конкурентоспособнос­ти - стимул для вступления акционеров и менеджеров корпораций в диалог с государством о способах избежания непродуктивного равновесия, базирую­щегося на малоквалифицированном труде, при котором низкое качество обу­чения и подготовки и соответственно непригодность для профессиональной деятельности в экономике полученных знаний обрекают население на прозя­бание¹. Наблюдаются возрастание роли государства как стратега, определяю­щего основные приоритеты и направления развития, становление и развитие наряду с рыночным обширного некоммерческого сектора и социализация бизнеса, принимающего на себя значительную часть функций, связанных с развитием работников.

Наличие существенного позитивного внешнего эффекта и длительный пе­риод окупаемости значительной части инвестиций в образование и здравоо­хранение обусловливают необходимость корректирующего вмешательства го­сударства в действие рыночных механизмов. Будучи отданы на откуп рынку, объем и структура этих сфер существенно отстали бы от реальных объектив­ных потребностей экономики и общества. Это обстоятельство во многом объ­ясняет приоритетность соответствующих расходов в бюджетной политике раз­витых стран, включая те из них, которые традиционно относят к странам с преимущественно либеральной моделью социальной политики. В США инве­стиции в развитие человеческих ресурсов составляют более 60% расходов фе­дерального бюджета и почти вчетверо превышают расходы на оборону².

Инвестиционная роль основных социальных отраслей различна. С эконо­мической точки зрения вложения в здравоохранение носят инфраструктур­ный характер, т.е. создают условия для нормального участия работников в производственном процессе (физически здоровые люди реже берут больнич­ный, могут работать с полной отдачей, не только дольше живут, но и дольше не выходят из состава рабочей силы). Инвестиции в образование, формируя рабочую силу более высокого качества, дают прямую экономическую отдачу через более высокую производительность труда.

¹ Maskell P. Social Capital, Innovation and Competetiveness // Social Capital. Critical Perspectives. P. 121.

2 Statistical Abstract of the US. 2001. P. 303.

Ключевая функция государства как субъекта социальной политики состоит в формировании социально-экономической среды, благоприятствующей актив­ной самореализации каждого члена общества в собственно экономической сфе­ре, гарантирующей достаточный уровень стабильности и возможности разви­тия. В социально ориентированной экономике все элементы экономической политики в меру своих возможностей решают эту задачу. Выраженный соци­альный аспект имеют антимонопольная политика, поддержка мелкого и сред­него бизнеса, программы сбалансированного развития территорий, создание благоприятного инвестиционного климата. Максимальная нагрузка лежит на политике занятости и политике заработной платы. Таким образом, в функции государства входят как непосредственная реализация мер по развитию челове­ческого потенциала, так и общее регулирование социальных параметров эко­номического процесса.

В России одна из ведущих, если не основная причина, инициировавшая реформы, состояла в невозможности обеспечить в рамках советской системы эффективную реализацию человеческого потенциала населения и возможнос­ти его устойчивого сбалансированного развития. Это не означает, что на про­тяжении советского периода человеческий потенциал не был востребован и его развитию не уделялось должного внимания.

Достижения модели советского типа в области развития человеческого по­тенциала были обусловлены прежде всего тем, что повышение уровня общего и специального образования населения было на всех этапах развития страны (начиная с решения триединой задачи индустриализации, коллективизации и культурной революции) включено в систему стратегических приоритетов. В результате в сравнительно короткие сроки удалось добиться относительно вы­соких по международным стандартам значений базовых показателей развития человеческого потенциала. За двадцать довоенных лет было обучено примерно 60 млн неграмотных. Перепись 1959 г. показала, что неграмотность в стране практически полностью ликвидирована¹. По данным микропереписи 1994 г., доля лиц, имеющих высшее (полное и неполное) образование, во взрослом населении составляла около 15%, в то время как доля лиц с недостаточным образованием (не более 8 лет) - 34,5%. Для сравнения: на старте реформ соот­ветствующие показатели составляли в Польше - 5,3% (54,6), в Венгрии - 5,8% (66,9), в Болгарии - 5,7% (75,7), в Чехословакии - 3,5% (57,3)². Высокий уро­вень образования населения - это огромное потенциальное преимущество Рос­сии в международной конкуренции, на сохранение и реализацию которого стоит потратить некоторые усилия, пока оно не полностью утрачено.

Определенную позитивную роль в развитии человеческого потенциала иг­рал и социальный контракт. Во-первых, стабильность системы базовых гаран­тий обеспечивала пусть минимально приемлемый, зато устойчиво растущий уровень потребления работников и членов их семей, а также создавала уве­ренность в будущем. Во-вторых, та же система выступала предпосылкой ди­версификации мотивационных механизмов в сфере труда (на современном этапе «все задавила» зарплата).

¹ Народное образование, наука и культура в СССР. М.: Статистика, 1971. С. 4.

² Дегтярь Л.С. Трудовой потенциал общества и социальная политика. М.: Наука, 1984. С. 15-16.

Наиболее существенные недостатки сформированного в советский период человеческого потенциала, с которым страна вступала в трансформационный процесс, связаны, во-первых, со спецификой менталитета населения, форми­ровавшегося не только на протяжении советского периода, но имеющего глу­бокие корни в истории России. Эта специфика проявляется в доминировании общественного, в том числе коллективного, начала над индивидуальным, привычке делегировать право выбора и принятия решений (вместе с ответст­венностью) наверх, склонности к оппортунистическому поведению. Все эти особенности «подпитывались» советским строем, а их негативная составляю­щая особенно обострилась в период «развитого социализма».

Во-вторых, структура человеческого потенциала, с которой Россия всту­пила в процесс реформ, формировалась в соответствии с задачами и по­требностями милитаризованной центрально-управляемой экономики, ори­ентированной на ускоренное индустриальное развитие, наращивание средств производства, укрепление обороноспособности в ущерб развитию и диверсификации текущего и перспективного потребления. Отсюда неизбеж­ный «технократический» перекос: избыток научно-технических кадров при недопроизводстве специалистов гуманитарного, экономического, управ­ленческого профиля. В послевоенный период инженеры стабильно состав­ляли более Уз специалистов с высшим образованием, занятых в народном хозяйстве. На начало 1970-х гг. в СССР обучающиеся по инженерным спе­циальностям составляли почти половину всех студентов вузов, в то время как в США - лишь 7%¹.

Негативные явления постепенно накапливались и в сфере реализации че­ловеческого потенциала. Из них наименее болезненным для системы было чрезмерное экстенсивное расширение занятости в общественном производ­стве. Однако его оборотной стороной стала невозможность с определенного момента решать проблему нехватки трудовых ресурсов на конкретных произ­водствах путем привлечения дополнительных ресурсов из семейного сектора и личного подсобного хозяйства. С 1970-х гг. существенно обострились про­блемы накопления скрытой безработицы внутри предприятий, снижения мотивации работников, низкой отдачи от труда. Возрастал разрыв в уровне производительности труда между СССР и развитыми странами Запада. Все это послужило аргументом в пользу необходимости радикального реформи­рования экономики.

По-видимому, одной из причин обострения перечисленных проблем стала неадекватность сложившегося типа занятости, в основных чертах соответст­вующего потребностям индустриального общества, императивам дальнейше­го экономического развития. К этому времени в наиболее развитых странах мира произошел переход к новому типу занятости, предполагающему иное распределение ролей факторов производства и иные формы организации тру­довых отношений. В России нарастание негативных тенденций в сфере труда также задавало экономические императивы перехода к новой модели занято­сти, характеризующейся повышением роли творческого труда, ростом гибко­сти трудовых отношений, увеличением доли занятых в отраслях нематериаль­ного производства и услугах.

Если прежний тип занятости, характерный для массового производства, где труд был подчинен материально-технологическому фактору, очень хоро­шо, можно сказать, органично сочетался с центрально-управляемой эконо­микой, то новый тип занятости совершенно в нее не вписывался. Именно в этом причина отставания в соревновании двух систем, кризиса внутрипроиз­водственных отношений, а значит, неизбежности краха тоталитарной систе­мы и кардинальных преобразований.

¹ Народное образование, наука и культура в СССР. М.: Статистика, 1971. С. 214.

Однако переход к рыночным отношениям в сфере труда не самоцель, а средство выстраивания новой модели занятости, способной адекватно задей­ствовать человеческий потенциал. Как показал десятилетний опыт российских реформ, достаточно успешное рыночное преобразование сферы трудовых от­ношений само по себе не предполагает существенных подвижек в решении этой задачи. В России стихийное освобождение рынка не сопровождалось ни формированием дееспособной системы социальных амортизаторов, ни разработкой последовательной государственной политики, направленной на развитие нематериального инвестиционного комплекса и стимулирующей эффективную реализацию человеческого потенциала. В результате возникло и набирает силу противоречие между все еще достаточно высоким уровнем об­разования и профессиональной квалификации населения, с одной стороны, и ухудшением условий и качества занятости, с другой. Неизбежное в этих ус­ловиях нарастание социальных проблем во многом обусловлено усилением недоиспользования, обесценением и постепенной деградацией человеческого потенциала.

На всем протяжении реформ сужались возможности продуктивной заня­тости. При поверхностном взгляде на динамику структурных изменений за­нятости можно уловить, казалось бы, прогрессивные изменения, связанные с возрастанием доли сектора услуг, что приближает соотношение занятости в крупных секторах в России к соответствующему соотношению в наиболее развитых странах. Однако изменение соотношения занятости в крупных сек­торах - формальный, малоинформативный критерий (табл. 42.1). Для содер­жательной оценки тенденций развития структуры занятости существенное значение имеют два взаимосвязанных обстоятельства: причины, повлекшие за собой те или иные изменения, и конкретное наполнение крупных секторов.

Таблица 42.1

Распределение занятых по крупным секторам (1990-2001 гг.), %

Сектор	1990	1995	1997	1998	1999	2001	2002
Сельское хозяйство	13,2	15,1	13,7	14,0	13,6	13,4	12,7
Промышленность	42,3	35,2	31,8	30,2	30,3	30,4	30,5
Услуги	45,5	49,7	55,5	55,8	56,1	56,2	56,8

Рассчитано по: Социальное положение и уровень жизни населения России. М.: Госкомстат России. 2002. С. 74; Соци­альное положение и уровень жизни населения России. M.: Госкомстат России. 2000. С. 69.

При нормальном поступательном развитии экономики изменение структу­ры занятости происходит в результате роста производительности и насыщения потребностей определенного уровня. Это позволяет высвободить часть работни­ков для удовлетворения более высоких потребностей и обусловливает изменения отраслевой и профессионально-квалификационной структуры рабочей силы как в экономике в целом, так и внутри крупных секторов. В частности, в отрасле­вой структуре промышленности получают развитие наукоемкие подотрасли ма­шиностроения, в профессионально-квалификационной - категории, стоящие за пределами производственного процесса и занятые содержательным творчес­ким трудом по его обслуживанию (специалисты, управленцы). В третичном секторе¹ ведущая роль переходит к отраслям, образующим лежащий в основе современной экономики нематериальный инвестиционный комплекс, - науке, образованию, информационным технологиям, а также к здравоохранению.

¹ Третичный сектор - нематериальное производство и услуги.

В России процесс шел совсем по другой схеме. Сокращение доли занятых в промышленности было вызвано кризисным спадом производства, в наи­большей степени затронувшим эту отрасль. При этом в структуре промыш­ленности наблюдаются отчетливые регрессивные сдвиги, направление ко­торых не изменилось с наступлением периода экономического роста. При увеличении доли занятых в сырьевых отраслях (с 12,5% в 1990 г. до 21,2% в

1998 г. и 23,0% в 2001 г.) сокращалась доля отрасли, где в первую очередь ма­териализуется НТП, - машиностроения (с 38,2% в 1990 г. до 30,1% в 1998 г. и 27,2% в 2001 г.) и отрасли, направленной непосредственно на удовлетворение конечных потребностей, - легкой промышленности (с 10,9% в 1990 г. до 6,7% в 1998 г. и 6,1% в 2002 г.)¹.

Изменения занятости в целом отражали изменение структуры производст­ва. Внутреннее производство основных продуктов питания и товаров массо­вого спроса на душу населения существенно сократилось. Не было никакого насыщения базовых потребностей. Работники вынужденно покидали промы­шленность в поисках заработка. В целом секторная структура занятости изме­нялась в направлении сокращения доли обрабатывающей промышленности за счет роста долей добывающих отраслей, примитивного сельского хозяйства и примитивных услуг. Рост занятости в третичном секторе происходил прежде всего с ростом числа занятых в торговле и государственном управлении, доля ко­торых увеличилась более чем в 1,5 раза.

Доля отраслей нематериального производства, обеспечивающих качество экономического роста - генерирование новых знаний и распространение ин­формации, развитие человеческого потенциала и предъявляющих спрос на наиболее квалифицированный творческий труд, устойчиво сокращалась с по­степенным уменьшением их и без того незначительного финансирования. Ежегодные совокупные государственные вложения в социальную сферу в те­чение последнего десятилетия не превышали 20% ВВП, а в 2001 г. их доля со­кратилась до 15,6%. При этом вложения в образование и здравоохранение со­кратились к 2001 г. до 3,1 и 3,0% соответственно². Для сравнения: в США пря­мые государственные вложения в здравоохранение (без учета инвестиций в научные исследования и строительство медицинских объектов) в 1999 г. со­ставляли 6% ВВП, а с учетом расходов страховых фондов эта доля превышает 10%. Государственные инвестиции в образование в 1998 г. составили 5,6% ВВП, а совокупные вложения в эту сферу также приближались к 10%.

За годы реформ снизилась занятость в сферах образования и культуры, рез­ко упала доля науки, стабильность доли занятых в здравоохранении, социаль­ном обеспечении и спорте связана с ростом административного аппарата со­циального обеспечения в условиях усложнившихся процедур предоставления социальных трансфертов (табл. 42.2). Таким образом, за некоторым внешне

Таблица 42.2

Доля занятых в отдельных отраслях нематериального производства и услуг (1990-2001 гг.), %

Отрасль	1990	1995	1997	1998	1999	2000	2001
Торговля и общепит	17,5	20,2	24,7	26,1	26,0	26,0	27,2
Финансы	1,2	2,5	2,2	2,1	2,1	2,1	2,1
Управление	4,8	5,7	7,3	7,8	8,0	8,1	7,8
Здравоохранение, спорт, соцобеспечение	12,6	13,5	12,5	12,5	12,5	12,4	12,3
Образование	18,1	18,7	17,1	17,0	16,6	16,2	15,9
Культура	3,5	3,4	3,2	3,1	3,1	3,2	3,2
Наука	8,4	5,1	4,1	3,7	3,4	3,3	3,2

¹ Рассчитано по: Промышленность России. М., 2002. С. 28-30.

² Социальное положение и уровень жизни населения России. М., 2002. С. 27, 161.

Рассчитано по: Социальное положение и уровень жизни населения России. M.: Госкомстат России, 2002. С. 74; Социальное положение и уровень жизни населения России. M.: Госкомстат России, 2000. С. 69.

позитивным сдвигом секторной структуры экономики не стоят качественные преобразования. Напротив, происходит примитивизация занятости.

Крайняя форма проявления примитивизации занятости - рост доли труда, затрачиваемого в подсобном сельском хозяйстве. Важнейшим источником жизненных средств для населения страны становится работа на приусадебных и дачных участках, на которую приходится значительная часть совокупного фонда рабочего времени. По данным обследования рабочей силы Госкомстата России, в весенне-летний период занятость в подсобном сельском хозяйстве до­стигает более 40 млн чел., из которых 17-18 млн заняты только этим. В пере­счете на полностью занятых условных работников в сезон (май-август) - это 16-17млн чел., т.е. примерно 1/4 совокупной официальной занятости^.

Одной из ключевых причин недоиспользования и постепенной деградации человеческого потенциала выступает низкая цена труда в сочетании с искажен­ной дифференциацией оплаты, не соответствующей реальным различиям в уровне квалификации. В России низкая цена труда сложилась исторически в результате поздней отмены крепостного права, многочисленных войн, револю­ций, стихийных бедствий, на протяжении длительного отрезка времени сфор­мировавших заниженные притязания наемных работников. Однако в условиях свободы действия рыночных рычагов низкая цена труда приводит к последст­виям, обратным тем, на которые рассчитывали. Угрозу для формирования и развития человеческого потенциала страны представляют по меньшей мере три обстоятельства, отличающих современную ситуацию от дореформенной.

Во-первых, в советский период существенная часть затрат на рабочую силу возмещалась централизованно. Предприятиям труд обходился дешево, но го­сударство обеспечивало бесплатное образование и здравоохранение, дешевое жилье, бытовое обслуживание, транспорт, а также доступ к культурным цен­ностям - музеям, театрам, кино, книгам. Существенно дешевле обходились рождение и воспитание детей, а принцип равенства стартовых возможностей осуществлялся значительно более последовательно, чем сегодня. Резкое уменьшение бесплатной и дотируемой составляющих затрат на рабочую силу в процессе реформ создало угрозу нормальным условиям воспроизводства ра­бочей силы, причем сильнее всего это затронуло ее наиболее квалифициро­ванные категории.

Во-вторых, экономика стала открытой. Наиболее квалифицированные, отвечающие требованиям современного производства работники выходят на мировой рынок, где цены на рабочую силу несопоставимо выше, чем в Рос­сии. Сохранение элиты человеческого потенциала возможно лишь при суще­ственном росте финансирования, позволяющем обеспечить оплату и условия труда, сопоставимые с общественно нормальными (можно несколько ниже -за вычетом компенсации издержек миграции).

¹ Обследование населения по проблемам занятости. Август 2002 г. М.: Госкомстат России. С. 152.

В-третьих, еще в советский период низкая цена труда оказывала дестиму-лирующее влияние на замещение труда капиталом. Однако в условиях, когда решения об инвестициях принимались централизованно, а рыночные рычаги играли подчиненную роль, значение этого фактора было не столь ощутимо, как в настоящее время. В современных условиях в полном соответствии с за­конами рыночной экономики традиционно низкая цена труда ведет к ослабле­нию рыночных стимулов технологических преобразований, а следовательно, к закреплению диспропорций, консервации отсталой структуры производства, накоплению подавленной безработицы внутри предприятий. Наиболее отчет­ливо эта тенденция проявляется в промышленности.

По данным опроса работодателей в рамках обследования по проблемам трудовых отношений, проведенного Центром исследований рынка труда (ЦИРТ) ИЭ РАН в 1999 г., заработная плата работников соответствовала тру­довому вкладу на 35,7% государственных предприятий, на 46,9% приватизи­рованных и на 61,1% частных¹. Нивелируется шкала заработной платы. По данным обследования гибкости рынка труда (ОГРТ), на протяжении 1994-2000 гг. существовала устойчивая тенденция сближения заработков ква­лифицированных и неквалифицированных рабочих. Заработная плата специ­алистов ненамного превосходит заработную плату квалифицированных рабо­чих и значительно отстает от заработной платы руководителей даже среднего звена. Напрашивается вывод, что в российской промышленности образовал­ся избыток специалистов, связанный с упрощением производства.

Ухудшение условий занятости сопровождалось трехкратным сокращением средней реальной заработной платы при ее перераспределении в пользу акку­мулирующих ренту экспортно-ориентированных добывающих отраслей и финансово-кредитной сферы². В результате падение заработной платы в фи­нансируемых преимущественно из бюджета отраслях, ответственных за вос­производство человеческого потенциала и инновационное развитие, было значительно глубже, чем по экономике в целом. В отдельные периоды вся та­рифная сетка бюджетников опускалась ниже прожиточного минимума. В 2000 г. работники таких важных специальностей, как врачи, фельдшеры, преподавате­ли, учителя, воспитатели, зарабатывали практически на уровне прожиточного минимума}. По данным обследования социальной защищенности населения (PSS-2002), проведенного ЦИРТ ИЭ РАН в 2002 г., среди работников с зара­ботной платой ниже прожиточного минимума 28,8% имели высшее, а 43,3% среднее специальное образование. Таким образом, прослеживается отчетли­вая тенденция обесценения человеческого потенциала, прежде всего у наибо­лее квалифицированной части работников.

¹ Оценивать эти данные следует с учетом того, что субъективный интерес работодателей в том, чтобы преуменьшить масштабы проблемы.

² В 2001 г. заработная плата в нефтедобывающей промышленности превышала среднюю по Рос­сии в 4,4 раза, а в газовой - в 4,9 раза. В то же время в машиностроении заработная плата со­ставляла 97% средней, в легкой промышленности - 54%, а в основных социальных отраслях -56-62%. См.: Социальное положение и уровень жизни населения России. М., 2002. С. 109.

³ Согласно данным Госкомстата России, заработки зубных врачей, фельдшеров, среднего мед­персонала, воспитателей дошкольных учреждений были за чертой бедности, а у представителей других указанных специальностей превышали прожиточный минимум менее чем в 1,1-1,4 раза. Рассчитано по: Труд и занятость в России. М., 2001. С. 382-386; Социальное положение и уро­вень жизни населения России. М., 2001. С. 140.

Снижение уровня дохода и жизненных стандартов значительной части насе­ления в результате недоиспользования и обесценения человеческого потенциа­ла - наиболее очевидное негативное следствие реформ. Однако существуют и другие аспекты проблемы. Существенны потери, связанные с возможностями самореализации личности, упрощением мотивационных механизмов в сфере труда и формированием «стратегий выживания». Это ведет к примитивизации структуры потребностей, задающей ориентиры экономического развития. Се­рьезную угрозу представляет подрыв принципа равенства стартовых возможно­стей в связи с сокращением масштабов и качества бесплатного образования. Резкое снижение социальной защищенности населения сопровождается ощу­щением несправедливости происходящего, утратой веры в себя и доверия к го­сударству. По данным PSS-2002, лишь 8% опрошенных считают, что их инте­ресы защищает государство, в то время как 56,4% полагаются лишь на себя и свою семью, а 33,6% заявили, что им не на кого и не на что положиться.

Существует точка зрения, объясняющая нарастание негативных явлений в социально-трудовой сфере занятости медленными темпами рыночных преоб­разований и классифицирующая их как «проявление нерыночных элементов развития»¹. На наш взгляд, дело не в недостаточности или непоследователь­ности преобразований, а в том, что освобождение рынка само по себе недо­статочно для прорыва в новую экономику. Для решения этой задачи необходи­мы целенаправленная государственная политика реформирования ключевых секторов экономики, формирующих систему воспроизводства человеческого потенциала, а также последовательная политика занятости.

В кризисной российской ситуации рыночные рычаги в сочетании со слабо­стью государства неизбежно должны были стимулировать нежелательные про­цессы. Освобождение рынка в условиях серьезных структурных диспропор­ций, монополизации экономики, незрелости гражданского общества, отсут­ствия у работников навыков отстаивания своих интересов при заниженном уровне заработной платы уже на старте реформ привело к кризису, разруше­нию человеческого и социального капитала, восполнение которого все более проблематично.

Выправление диспропорций предполагает разработку системы мер по предотвращению деградации накопленных знаний и навыков и адаптации ра­бочей силы к меняющимся потребностям экономики и общества, целена­правленное воздействие на структуру как спроса, так и предложения труда, условия занятости различных категорий работников. При этом политика за­нятости и развития человеческого потенциала естественно «встраивается» в промышленную политику и стратегию развития инфраструктурных отраслей. Последние в значительной мере функционируют в рамках общественного и некоммерческого секторов, а потому направления и темпы развития каждой из них в значительной мере зависят от политического выбора. Отдавая кор­рекцию структурных диспропорций на откуп рынку, мы, во-первых, закрыва­ем дорогу к учету перспективных потребностей (рынок не заглядывает впе­ред), во-вторых, обрекаем значительную часть накопленного в населении человеческого капитала на деградацию и обесценение, добровольно отказав­шись от модернизации, вполне реальной при выборе альтернативной страте­гии, в-третьих, теряем «сливки» человеческого капитала в результате утечки умов, неизбежной в открытой экономике.

В сложившейся критической ситуации основные усилия государства долж­ны быть направлены на сохранение и восстановление человеческого и соци­ального капитала. Не решив эту задачу, невозможно предотвратить отток из страны ни финансового капитала, ни элитных человеческих ресурсов. Реше­ние этих задач требует пересмотра как места социальной политики в системе государственных приоритетов, так и ее общей концепции, а следовательно, предлагаемых форм и методов реализации.

¹ Занятость и рынок труда: новые реалии, национальные приоритеты, перспективы / Под ред. Л.С. Чижовой. М.: Наука, 1998. С. 15.

Принципиален вопрос о субъектах социальной политики, распределении их ролей и механизме взаимодействия. Конкретное решение этого вопроса за­висит от социально-экономической ситуации в той или иной стране, зрелос­ти гражданского общества и уровня благосостояния граждан. В устойчивой и динамичной экономике с большой долей инновационных предприятий, до­статочно высокими и равномерно распределенными доходами основной мас­сы населения инвестиционные отрасли нематериального производства могут быть в значительной мере инкорпорированы в негосударственные секторы. Однако и в этом случае соответствующие структуры некоммерческого и част­ного секторов получают существенные дотации из государственного бюджета и налоговые льготы. В российских условиях, когда большое число предприя­тий преследует стратегию выживания, институты гражданского общества и некоммерческий сектор развиты слабо; вне сферы прямого воздействия госу­дарства нет достаточных ресурсов и стимулов для долгосрочных вложений в развитие человеческих ресурсов. Поэтому так важны социальные отрасли го­сударственного сектора.

Необходимы последовательное укрепление социальной составляющей эко­номической политики и восстановление на этой основе доверия к государст­ву¹. Ключевые компоненты такой политики - ориентация на обеспечение продуктивной занятости, защиты слабых партнеров в социально-трудовой сфере, регулирования общих основ оплаты труда, реализация принципа ра­венства стартовых возможностей через облегчение доступа к качественному бесплатному образованию на всех уровнях. Первым шагом в направлении формирования активной социальной политики должен стать кардинальный пересмотр бюджетных приоритетов в направлении увеличения социальных инвестиций и улучшения общих условий занятости населения.

Приоритеты в распределении бюджетных денег - важнейший индикатор социальной направленности политики государства. На протяжении послед­них лет в России на первом месте стоит финансирование таких направлений, как государственное управление всех уровней, оборона, обслуживание внеш­него долга. Что касается социальной сферы, то она рассматривается, скорее, как некий резерв экономии бюджетных средств, которые могут быть перерас­пределены на другие, более важные нужды государства.

¹ «Опыт многих стран показывает, что то или иное направление государственной политики ре­форм может быть устойчивым и последовательным лишь в том случае, если его поддерживает большинство населения. Только если перемены, сопровождающие эту политику, не противоречат ценностным установкам и чувству справедливости основной массы граждан, данный процесс можно характеризовать как развитие» (Beyond Economic Growth. Meeting the Challenges of Global Development. Chapter XVII. http://www.worldbank.org.ru/wbimo/dep/global/chapterl7.html).

² Фактические государственные вложения в образование и здравоохранение меньше норматив­ных в 3-5 раз.

Увеличение государственных вложений в основные инвестиционные от­расли социальной сферы в соответствии с нормативами федерального зако­нодательства, которые в целом отвечают международным стандартам, но игнорируются на практике², позволит решить ряд ключевых задач для обеспе­чения устойчивого социально-экономического развития. Во-первых, расши­рение доступа к образованию и здравоохранению обеспечивает накопление и, что не менее важно, равномерное распределение человеческого и социально­го капитала. Во-вторых, это позволит существенно улучшить условия занято­сти и оплату труда в бюджетных отраслях, где все еще сосредоточено около 20% совокупной рабочей силы, в основной массе обладающей высокой ква­лификацией. В-третьих, повышая заработную плату в бюджетных отраслях, государство как крупнейший работодатель дает импульс общему укреплению позиций квалифицированной рабочей силы на рынке труда, в том числе и вне рамок бюджетного сектора. Таким образом будут запущены механизмы посте­пенного преодоления социального кризиса, восстановления доверия населе­ния к государству и заложена основа системы воспроизводства человеческого потенциала, адекватной требованиям современного этапа цивилизационного развития.

ВЫВОДЫ

1. Современный этап общественного развития характеризуется качествен­ным изменением роли человека в воспроизводственном процессе. Сегодня конкурентоспособность национальных экономик все в большей мере опреде­ляется такими факторами, как способность к инновациям и восприятию но­вейших технологических достижений. В основе этой способности - качество рабочей силы и мотивированность работников, т.е. состояние человеческого потенциала страны. В этих условиях приоритетное развитие социальных от­раслей становится экономическим императивом, без которого стабильное развитие невозможно и который предоставляет преимущества в международ­ной конкуренции.

2. По качеству человеческого потенциала и уровню индустриальной куль­туры наша страна сопоставима скорее с развитыми, чем с развивающимися, странами; в последних до 60% занятых сосредоточено в неформальном и тра­диционном секторах экономики. Существенное потенциальное преимущест­во России - относительно высокий уровень образования населения. В то же время резкое снижение социальной защищенности населения, ухудшение ка­чества занятости и сложившаяся система финансирования социальных отрас­лей оказывают разрушительное влияние на человеческий потенциал и пред­ставляют собой угрозу национальной безопасности. Наиболее тревожные тен­денции в этой связи - деградация накопленного на протяжении советского периода индустриального и научного потенциала, отток квалифицированных кадров из национальных анклавов высоких технологий (за рубеж и в секторы, обеспечивающие возможность выживания внутри России), обострение про­блем бедности, социальной изоляции и деградации территорий.

3. В российских условиях массированные вложения в отрасли, обеспечива­ющие сбалансированное воспроизводство человеческого потенциала и разви­тие социального капитала, - ключевой фактор создания благоприятного ин­вестиционного климата. Только так можно стимулировать приток в страну финансовых и интеллектуальных ресурсов, необходимых для модернизации материального производства.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. На основе каких критериев можно оценить человеческий потенциал страны?

2. Каковы, на ваш взгляд, сильные и слабые стороны человеческого по­тенциала России?

3. Какие факторы оказывают в современной России разрушающее влия­ние на человеческий потенциал?

4. Что представляет собой нематериальный инвестиционный комплекс и какова его роль на современном этапе экономического развития?

Рекомендуемая литература

1. Валентей С.Д., Нестеров Л.И. Человеческий потенциал: новые измерители и но­вые ориентиры // Вопросы экономики. 1999. № 2.

2. Валентей С.Д., Нестеров Л.И. Развитие общества в теории социальных альтерна­тив. М.: Наука, 2003.

3. Гуманистические ориентиры России. М.: ИЭ РАН, 2002.

1. Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации. 2002/2003. М: Весь мир, 2003.

4. Марцынкевын В.И., Соболева И.В. Экономика человека. М.: Аспект Пресс, 1995.

5. Нуреев Р. Теории развития: новые модели экономического роста (вклад человече­ского капитала) // Вопросы экономики. 2000. № 9.

6. Human Development Report 2003. Millennium Development Goals: A compact among nations to end human poverty. UNDP. Oxford University press, 2003.

7. Social capital. Critical Perspectives / Eds. S. Baron, J. Field, T. Schuller. Oxford: Oxford University press, 2000.