Национальный принцип... Может быть

приведен в числе тех руководящих идей,

вредное влияние которых пришлось

испытать цивилизованному миру.

Г. ЛЕБОН

(См.: Абдулатипов Р.Г. Человек, нация, общество. М., 1991; Бромлей Ю.В. Этносоциальные процессы: теория, история, современность. М., 1990; Брук С.И. Население мира. Этнодемографический справочник. М., 1986; Тавадов Г.Т. Политика и национальные отношения // Социально-политические науки. 1991. № 10)

ПЕСТРАЯ МОЗАИКА

ЭРАЗМ РОТТЕРДАМСКИЙ

Но природа не только каждого смертного одарила личным тщеславием - она постаралась снабдить народы и даже отдельные города некоей общей Филавтией. Потому британцы заявляют исключительные притязания на телесную красоту, музыкальное искусство и хороший стол. Шотландцы тешатся своим благородством и родством с королями, а также тонкостью ума. Французы только себе приписывают приятную обходительность. Парижане уверены, будто они превыше всех стоят в науке богословия. Итальянцы присвоили себе первенство в изящной литературе и красноречии, а посему пребывают в таком сладостном обольщении, что из всех смертных единственно лишь себя не почитают варварами. Этой блаженной мыслью более всех проникнуты римляне, которым доселе снятся приятные сны о древнем Риме. Венецианцы счастливы сознанием своего знатного происхождения. Греки мнят себя творцами всех наук и приписывают себе достохвальные деяния древних героев. Турки, это скопище настоящих варваров, притязают на обладание единственно истинной религией и смеются над суеверием христиан. Но куда слаще самообольщение, иудеев, которые доселе упорно ждут своего Мессию и цепко держатся за Моисея. Испанцы никому не согласны уступить в том, что касается воинской славы. Немцы бахвалятся высоким ростом и знанием магии.

Полагаю, что вам и без дальнейших подробностей должно быть ясно, сколь великую отраду доставляет и отдельным смертным и всему человечеству вообще моя Филавтия, с которой весьма схожа ее сестра - Лесть. В самом деле, Филавтия есть не что иное, как самообольщение. (...)

Эразм Роттердамский. Похвала Глупости. М., 1991.

С. 89 - 90.

И. Кант

Под словом народ (populus) понимают объединенное в той или другой местности множество людей, поскольку они составляют одно целое. Это множество или часть его, которая ввиду общего происхождения признает себя объединенной в одно гражданское целое, называется нацией (gens), а та часть, которая исключает себя из этих законов (дикая толпа в этом народе) называется чернью (vulgus), противозаконное объединение которой называется скопищем (agere per turbas); это такое поведение, которое лишает их достоинства граждан.

Юм полагает, что если каждый отдельный человек в нации старается иметь свой особый характер (как у англичан), то сама нация характера не имеет. Мне кажется, что в этом он ошибается, ибо аффектация характера и есть именно общий характер народа, к которому Юм сам принадлежит; это прежде всего презрение ко всему иноземному, особенно потому, что, как ему кажется, только он один может хвалиться истинным государственным строем, сочетающим политическую свободу во внутренних делах с силой против внешних врагов. - Такой характер - это гордая грубость в противоположность той вежливости, которая легко переходит в фамильярность; это своенравное поведение по отношению к каждому другому из [сознания] мнимой самостоятельности, когда считают, что ни в ком другом не нуждаются, а следовательно, можно избавиться от необходимости нравится другим.

Так оба самых цивилизованных народа на земле, которые имеют противоположный друг другу характер и, быть может, главным образом поэтому находятся между собой в постоянной вражде, - англичане и французы - различны уже по своему природному характеру, лишь следствием которого оказывается приобретенный и искусственный характер; может быть, это два единственных народа, относительно которых можно признать, что они имеют определенный характер, и, пока они не смешиваются с помощью военной силы, характер неизменный. - То обстоятельство, что французский язык стал общим разговорным языком, главным образом в изысканном женском обществе, а английский язык - самым распространенным деловым языком людей коммерческих, объясняется различием в географическом положении этих двух народов: один живет на континенте, другой - на острове. Что же касается их природных свойств, которыми они действительно обладают в настоящее время, их развития с помощью языка, то их следовало бы вывести из прирожденного характера их далеких предков; но для этого у нас нет нужных свидетельств. - В прагматической антропологии для нас важно лишь дать, насколько возможно, систематическое изложение характера обоих народов, как они существуют в настоящее время, приводя некоторые примеры, что позволит нам судить о том, чего один народ может ожидать от другого и как один из них может использовать другого с выгодой для себя.

Попытка показать врожденные или от долгой привычки превратившиеся как бы в природу и привившиеся на ней максимы, которые выражают чувственный характер народа, - это слишком рискованная попытка классифицировать разновидности естественных наклонностей у целых народов скорее для географов, эмпирически, чем для философов, по принципам разума.

Утверждение о том, будто характер народа зависит от формы правления, - это ни на чем не основанное и ничего не объясняющее утверждение; в самом деле, откуда же сам этот образ правления получил свой специфический характер? - Климат и почва тоже не дают ключа к этому: переселения целых народов доказали, что эти народы на новых местах не изменили своего характера, а только стремились приспособить его к новым условиям и что при этом в языке, в роде занятий, даже в одежде все еще видны следы их происхождения и тем самым и их характер. - Я набросаю их портрет (...)

1. Французский народ характеризуется наибольшим вкусом в общении; в этом отношении французы - образец для всех других народов. Они вежливы, особенно к чужестранцу, который их посещает, хотя в настоящее время уже вышла из моды придворная угодливость. Француз таков не из какого-либо личного интереса, а из присущей ему непосредственной потребности и вкуса к общению; а так как этот вкус главным образом проявляется в общении с женщинами высшего круга, то французский язык стал общим для этого круга; и вообще нельзя оспаривать того положения, что склонность такого рода должна содействовать услужливости, благоволению, готовому оказывать помощь, и постепенно должна способствовать общему человеколюбию из принципа и делать такой народ достойным любви.

Оборотная сторона медали - это их живость, недостаточно сдерживаемая обдуманными принципами, и при всей проницательности разума легкомыслие, ввиду которого те или иные формы жизни, только потому, что они стары или были чрезмерно расхвалены, у них не могут существовать долго, хотя бы при этих формах они чувствовали себя хорошо; сюда же относится и заразительный дух свободы, вовлекающий в свою игру даже разум и в отношениях народа к государству вызывающий все потрясающий энтузиазм, который переходит самые крайние границы. (...)

2. Английский народ. Старое племя бритов (кельтского народа) состояло, по-видимому, из деятельных людей; но вторжение немцев и французов (ведь кратковременное пребывание там римлян не могло оставить заметных следов), как это доказывает их смешанный язык, стерло оригинальность этого народа; и так как островное положение англичан, которое не только хорошо защищает от внешних нападений, но толкает их к завоеваниям, сделало их могущественным народом, ведущим морскую торговлю, то они приобрели характер, который они выработали себе сами, хотя от природы у них в сущности нет никакого характера. Стало быть, характер англичанина означает не что иное, как рано усваиваемое обучением и примером основоположение, что он должен выработать себе характер, т. е. делать вид, что он его имеет; при этом упорство в том, чтобы оставаться верным добровольно принятому принципу и не отступать от определенного правила (все равно какого), придает человеку значительность, так как он достоверно знает, чего могут ожидать от него другие и чего он сам может ожидать от других. (...)

3. Испанец, который происходит от смешения европейской и арабской (мавританской) крови, в своем поведении в обществе и в частной жизни обнаруживает какую-то торжественность; даже крестьянин проникнут сознанием собственного достоинства по отношению к начальству, которому он по закону повинуется. - Испанская grandezza и велеречивость даже в обычном разговоре свидетельствуют о благородной национальной гордости. Поэтому французская фамильярность для испанца совершенно невыносима. Это человек умеренный, искренне преданный законам, особенно законам своей старой религии. - Но такая серьезность не мешает испанцу в дни увеселений (например, по окончании жатвы) развлекаться (пением и танцами); и когда летним вечером музыканты заиграют фанданго, никогда не бывает недостатка в тружениках, теперь свободных от работы, которые начинают танцевать под эту музыку на улицах. - Это хорошая сторона испанца.

Более слабая сторона: испанец ничего не перенимает от иностранцев, не путешествует, чтобы познакомиться с другими народами, и в науках отстал от других на целые века; он враждебно относится ко всяким реформам и гордится тем, что может не работать; у него романтическое расположение духа, что доказывает бой быков; он жесток, как об этом свидетельствует прежние аутодафе, и в своих вкусах обнаруживает отчасти внеевропейское происхождение.

4. Итальянец сочетает французскую живость (веселость) с испанской серьезностью (твердостью); его эстетический характер - это вкус, соединенный с аффектом, так же как вид с его Альп на прекрасные долины дает; с одной стороны, материал для мужества, а с другой - для спокойного наслаждения. Его темперамент здесь не смешанный или скачкообразный (ведь в таком случае не было бы и характера), а есть расположение чувственности к возвышенному, поскольку оно совместимо также с чувством прекрасного. - В мимике итальянца отражается сильная игра его ощущений, и лицо его выразительно. Речи его адвокатов перед судом столь страстны, что кажется, будто слышишь декламацию на сцене. (...)

Более слабая сторона итальянцев: они, как говорит Руссо, ведут беседы в роскошных залах, а спят в крысиных норах. Их салоны подобны бирже, когда хозяйка дома угощает большое общество, где гости могут поделиться друг с другом новостями дня, для чего вовсе не нужно между ними дружбы; и только с небольшой избранной частью этого общества едят перед сном. - Их дурные стороны - это привычка хвататься за нож, бандиты, право убежища для убийцы из-за угла в священных местах, презренная должность сбиров и т. п., что следует приписать не столько римской крови, сколько двуглавому правлению римлян. - Впрочем, я вовсе не беру на себя ответственности за эти обвинения; обычно их распространяют англичане, которым не может понравиться никакое другое устройство, кроме их собственного.

5. Немцы пользуются репутацией людей, отличающихся честностью и домовитостью - свойствами, которые не ведут к блеску. - Из всех цивилизованных народов немец легче всего и продолжительнее всех подчиняется правительству, под властью которого он живет, и больше всех далек от жажды перемен и сопротивления существующему порядку. Его характер - это соединенная с рассудительностью флегма, и он не умствует относительно уже установленного порядка, как и не пытается придумать новый. Но при этом немец - человек всех местностей и всех климатов, легко переселяется в другие места и у него нет страстной привязанности к родине; но там, в чужих землях, куда он приходит как колонист, он скоро заключает со своими земляками нечто вроде гражданского союза, которые благодаря единству языка, а отчасти и религии превращает переселенцев в небольшой народ, который под началом высших властей при спокойном, справедливом управлении выгодно отличается от переселенцев других народов прилежанием, чистоплотностью и бережливостью. - Так хвалят даже англичане немцев в Северной Америке.(...)

Его невыгодная сторона - это склонность к подражанию и невысокое мнение о себе относительно оригинальности (в чем он прямо противоположен своенравному англичанину), а главным образом некая страсть к методичности, стремление к педантичной классификации себя и других граждан не по принципу приближения к равенству, а по степени превосходства и субординации; и в этой табели о рангах он неисчерпаем в изобретении титулов (благородных и неблагородных, высокородных и т. д.) и таким образом, холопствует из чистого педантизма; все это можно отнести за счет формы государственного устройства германской империи; но при этом нельзя не отметить, что сама эта педантическая форма все же вытекает из духа нации и из естественной склонности немцев - между теми, кто должен властвовать, и теми, кто должен повиноваться, ставить целую лестницу, на которой каждая ступень обозначается особой степенью авторитета, ей подобающего. (...)

* * *

Россия еще не то, что нужно для определенного понятия о природных задатках, готовых к развитию, а Польша уже не то; национальности же Европейской Турции никогда не были и не будут тем, что необходимо для усвоения определенного народного характера(...)

Кант И. Сочинения в шести томах. Т. 6.

М., 1966. С. 562 - 572.