Х. Ортега-и-гассет

(...) Ошибочно полагать, что существование партий как таковых - нормальное явление в человеческом обществе. В большей или меньшей степени всегда существовали борющиеся между собой группировки, но это вовсе не означает, что это были "партии". Некая личность формулирует и провозглашает некое желание, скрыто обитающее в других людях; эти последние группируются вокруг такой личности, и начинается борьба со всем остальным обществом, чтобы добиться исполнения своего желания. Борьба приводит к победе или к поражению. И то, и другое имеют один и тот же результат: эту борющуюся группировку распускают, а заодно и группировку противника. После одновременного их упразднения борьба исчезает также, и общество возвращается к мирному сосуществованию. Никому и в голову не приходит увековечивать враждебные группировки, тем более - сам враждебный дух после победы или поражения.

Существование "партий" в современном смысле слова предполагает переосмысление общественной жизни, уже очень далекой от той, что привела к этим преходящим боевым группированиям. Если в тех, минувших, основой было некое желание, неподдельный смысл - добиться того или иного преимущества, - и только ради этой цели группировались и сражались, то в нынешней "партии" основным является сама "партия" как таковая. Нужно, чтобы общество было как следует расколото на группы, есть к тому причина или нет. А если и нет, то можно придумать. Необходимо подпитывать партию, обновляя ее воинственную программу. Борьба отныне считается основной формой человеческого существования.

Ортега-и-Гассет Х. Не быть членом партии //

Социологические исследования. № 7. 1993. С. 109.

Э. Бенеш

Каждое свободное общество в своей политической, экономической, социальной и культурной деятельности формирует группы людей, имеющих общие и одинаковые интересы и одинаковые взгляды на них. Демократический режим может и должен осуществлять социальную, экономическую, культурную и прочую политику посредством этих организованных групп. Если говорить о политической жизни, то в демократическом обществе эти группы организуются как политические партии. Организация политических партий является существенной частью всякого демократического режима.

Всякая политическая борьба требует командиров, офицеров, младших офицеров и вообще огромного и сложного организационного и руководящего аппарата. Политические партии также требуют большого организационного механизма; его составляют руководители высшего и низшего рангов, председатели, вице-председатели, секретари, организаторы, доверенные лица и т. д. и т. д. Чем сложнее политические отношения, тем партии требуется более крепкая внутренняя организация, тем сильнее ощущаются потребности в руководстве и руководителях разных рангов, и организаторы приобретают все большее значение и авторитет; партия бюрократизируется, создает, как и государство, свой так называемый руководящий аппарат, или олигархизируется. В конце концов в повседневной жизни партии (и демократической) почти все существенные вопросы решает ограниченный круг людей - определенного рода олигархия. Вот этот партийный аппарат и является одним из главных факторов политической жизни государства вообще. Возникновение явления так называемого партийного аппарата, партийного секретарства и конфиденциальности со всеми его известными - положительными и отрицательными - последствиями для политической жизни страны вытекает из всего этого само собой.

Внутренняя тенденция организованных групп, тенденция к олигархизации, неудержимая и неустранимая, основывается на целом ряде факторов. Руководство означает возможность править, а в эгоистичном человеческом характере существует, всегда было и всегда будет, страстное стремление к власти и правлению. Некоторые хотят править и иметь власть по причине естественного эгоизма, более или менее вульгарного; однако есть также много претензий на руководство, по-человечески оправданных и морально обоснованных. Существуют люди, которые хотят быть ведомыми в силу характера индифферентного, пассивного и склонного к почтительности, или же характера, эгоистически рассчитывающего на выгоды, вытекающие из послушания либо из оказания поддержки признанным авторитетам в овладении ими остальными согражданами. Далее, есть много людей, которые вообще не имеют вкуса к участию в общественной жизни или не имеют склонности, нужды или возможности заниматься общественными делами, остаются к ним равнодушны и сознательно хотят отгородиться от них, чтобы избежать известных неприятных сторон участия в общественной жизни. Наконец, существует естественное физическое и духовное неравенство людей, разница в образовании и неравенство способностей, интеллекта и таланта, которые сами диктуют выбор для руководства организованным обществом и обуславливают нужное обществу руководство и его правильную организацию.

И с этой точки зрения необходимо рассмотреть нынешний кризис демократии. В партиях возникает вышеуказанным способом олигархия. Но и демократический парламент, этот орган, который должен быть просто символом и полным выражением идеалов чистой демократии, постепенно олигархизируется. (...)

Олигархизация политических партий ставит перед демократией следующий существенный вопрос: вопрос руководителей при демократии. (...) Свое исключительное положение (а тем самым и свою ответственность), выражающееся в том, что они принимают решения по общественным вопросам, политические руководители должны основывать на своих действительно глубоких познаниях и образованности, на понимании общественных отношений, на своих действительных политических способностях и политическом таланте, на осознании ответственности, на искренности, честности и преданности идеалам демократии, на своем нравственном достоинстве и величии, особенно на личной незаинтересованности и своей моральной непогрешимости.

(...) Во многих предвоенных демократических государствах политические партии, с одной стороны, из-за своей излишней численности, с другой - из-за своего гипертрофированного партийного самомнения и эгоистической эксплуатации государственной власти в своих интересах и интересах своих членов зашли так далеко, что по-настоящему разлагали государственную и национальную политическую жизнь, приводя народы на порог гражданской войны и анархии. Из этого вытекала реакция авторитарных режимов на политические партии, приходивших к абсурдному заключению, что должны быть ликвидированы все партии, авторитарно создана единая партия, с помощью которой политическая диктатура должна овладеть государством и нацией. Популярно это называлось: навести порядок в партийном хаосе. На практике это означало: уничтожить гражданские свободы современного гражданина и править диктаторски с помощью одной тоталитарной партии.

Политические партии являются социальными организмами, особенности, психология, методы действия и вообще наклонности которых могут представлять действительную опасность для политической жизни. В определенном смысле политическая партия - это неизбежное зло. Настоящие демократы сознают и должны сознавать отрицательные свойства и склонности политических партий, так же, как они должны сознавать то, что политические партии просто необходимы для гражданской свободы и демократии. Таким образом, не имеет смысла их проклинать или возражать против их существования. Надо просто принять к сведению необходимость их существования и политически действовать так, чтобы исходящее от них зло ограничить до минимума.

Жизнь политической партии - это борьба. Принцип большинства во время выборов и голосования в парламент дает ей либо почти абсолютную власть и свободу действия в государстве и в обществе, часто совершенно не считаясь ни с кем, либо заставляет ее подчиниться такому же произволу со стороны враждебной партии. Поэтому партия, если она хочет осуществить свои главные требования, должна стремиться к власти и правлению; а если уж она получила власть, то она имеет склонность эту полученную власть использовать как можно более полно. Это означает, что она имеет постоянную склонность быть беспощадной, абсолютистской и почти деспотической по отношению к другим.

Эта беспощадность, грубость и неукротимый эгоизм как всей партии, так и отдельных ее членов, эта тенденция к диктаторству является самым естественным свойством политической партизации. Оно проявляется не только в политических институтах, но и везде, куда партизация проникает и где решает простой принцип эгалитарного большинства. Правда, эти отрицательные стороны партизации здесь и там бывают и самой партией ограничены; но опять прежде всего из-за партийного эгоизма и по тактическим соображениям: чем более беспощадной будет партия в использовании власти, тем быстрее может расти сопротивление других партий, значит, и опасность для самой партии быть лишенной власти.

Принцип большинства допускает лишь одну правду, одно право, одно решение. Принцип демократического большинства дает также правящей партии полномочия осуществлять почти любое политическое мероприятие. Он легко ведет также к нетерпимости, неуступчивости, фанатизму: партия, которая получает большинство, как правило, не желает договариваться со своим потерпевшим поражение противником. Нетерпимость, неуступчивость, непогрешимость вытекают, таким образом, из сути каждой партизации. Нетерпимость и фанатизм так свойственны членам партии, что сама партия в своих суждениях становится совершенно необъективной.

(...) Проступок члена партии в рядах его партии расценивается как совершенно обычный способ экономической борьбы, коммерческих манипуляций, промышленных и финансовых спекуляций, которые случаются тысячами ежедневно и которые ничего не значат. Тот же проступок другая сторона расценивает как преступление самого худшего свойства, для которого нет даже достаточно строгого и устрашающего наказания. (...)

Последствием указанных психологических склонностей членов партии является другой, совершенно особый вид партийной необъективности: ужасно быстрое забвение недостатков и плохих деяний противников, как только они по тем или иным мотивам сближаются с этой партией. Из политической практики известно, что возникали самые невероятные альянсы и коалиции политических партий, которые непосредственно перед этим точили друг на друга ножи и которые после развала коалиции становились еще более рьяными противниками. Естественно, что моя любовь к собственной партии заранее притупляет остроту всех моих иных чувств к врагу, как только он начинает оказывать услуги предмету моей любви - моей партии. Поэтому так легко и быстро прощается враждебной партии все ее прошлое.

Необъективность, сначала бессознательная, переходит почти неощутимо в необъективность более или менее осознанную; и она проявляется у члена партии сначала в форме неискренности и лицемерия, прежде чем перейти в прямую ложь, мошенничество и обман. (...) Каждый член партии связывает часть своей личности со своей партией. Поэтому борьба против его партии, упреки в ее адрес и ее ошибки касаются и его лично. Как во время дебатов и дискуссий он чувствует, что упреки, адресованные его партии, относятся и к нему лично, точно также, адресуя упреки другим партиям, он обращается к своим противникам лично, агрессивно и бесцеремонно. Ошибки, проступки и преступления, совершенные каким-либо членом партии, он вдруг преподносит так, что сваливает их на своего противника лично. При этом он сам часто преувеличивает и перебарщивает.

(...) Нет, вероятно, надобности и добавлять, что эта психология негодной демократии и негодной партизации является прежде всего психологией ее печати. Печать партии бывает такой, какой является она сама; в ней деятельность партии отображается наилучшим образом, она является ее представителем, ее воплощением, ее выражением. Мощное влияние печати все мы ощущаем именно потому, что за ней видим силу партии, значительную часть так называемого общественного мнения, некоего великого целого. Поэтому печать является самым страшным оружием в партийной политической борьбе. Достаточно, чтобы перед решающим голосованием, выборами, общественной акцией враждебная печать принесла лживые сообщения, бросающие в лицо противника наихудшие обвинения, - и представление, что об этом говорит не отдельный человек, а много людей, воплотившееся в газете или журнале общественное мнение и душа толпы, немедленно влияет на каждого человека, так что он верит в правдивость нападок: подвергаемая им партия терпит поражение, даже если в последующие дни следует опровержение; цель достигнута. (...)

Из среды, где этот партийный дух формируется и где создается нарисованная выше психология партии, неизбежно родится неприкрытый и чрезвычайно аморально воздействующий личный эгоизм и цинизм членов партии как в вопросах личных, так и общественных; из этого проистекают и всем известные отвратительный карьеризм, поощряемый партией, безоглядная погоня за обогащением, допускаемая партией, протекционизм, выстроенный партией в целую систему, и т. д. Член партии опирается на свою партию и знает, что она его защитит и должна его защищать во всех его деяниях. Он приносит ей за это определенные жертвы и оказывает услуги посредством своего влияния, своей деятельности, своей работы.

Все эти рассуждения о демократии, несмотря на все то, что я здесь, вероятно, чересчур резко критически говорил о политических партиях и духе партийности, являются однако лишь поверхностным, небрежным, бесплодным и временно модным критиканством демократии. Социально и политически оно сегодняшнюю демократию никак не оздоровит. Из этих трудностей нет иного выхода, как сохранить демократию как систему, но попытаться политическую партизацию как необходимый инструмент свободной политической жизни улучшить, усовершенствовать, возродить. Это одна из труднейших политических проблем сегодняшней демократии.

(...) а) Политические партии всегда без исключения являются, остаются и всегда должны оставаться фактором лишь относительной ценности по отношению к своему более высокому целому - государству и нации и, следовательно, все, что они делают, должно быть подчинено интересам этого целого.

б) При любой попытке критики и совершенствования политических партий и демократии мы в конце концов всегда упираемся не в вопрос о том, насколько демократия и партия как система и институт или весь демократический государственный организм хороши или плохи, а в вопрос, хороши или плохи демократы как люди. Если демократы будут настоящими демократами, если демократический гражданин будет действительно демократически на высоте, то партийные амбиции и отрицательные свойства партий будут автоматически элиминированы или же, по крайней мере, сильно ограничены, и их негативные последствия устранены до такой степени, что до упреков по их адресу со стороны авторитарных систем чаще всего дело не дойдет.

(...) Ограничение числа политических партий - средство оздоровления демократии. Чем больше число политических партий при демократическом режиме, тем более усиливаются все отрицательные свойства политической партизации и последствия этого возрастают многократно. Их борьба становится более упорной, количество руководителей всех рангов, секретарей, доверенных лиц, так называемых партийных бонз, более масштабным и, следовательно, партийные отношения более сложными, число споров и конфликтов гораздо большим, национальная и государственная жизнь более раздробленной, а государство - более слабым.

(...) Принципы создания партий были со времени возникновения современных демократических институтов весьма различны: принцип консерватизма и прогрессивности, принцип монархизма и республиканства, принцип религиозного мировоззрения, принцип принадлежности к тому или иному экономическому и социальному классу, принцип государственной централизации и децентрализации и т. д. (...)

Принцип консервативности или прогрессивности можно считать основным принципом создания партии по двум доводам:

а) Каждое общество всегда и уже структурно делится на тех, кто хочет изменить существующий режим, и тех, кто хочет его сохранить - пусть по тем или иным причинам.

б) Человеческий характер сам имеет склонность - пусть прирожденную или выработанную воспитанием - или к новаторству, или к приверженности всему старому, традиционному, ко всему, созданному обстоятельствами либо привычками.

Этот принцип таким образом при создании партий, необходимых для политической организации общества, в отличии от всех остальных является самым естественным и самым основным.

Созданием эфемерных партий (например, лиц наемного труда, чиновников, крестьян и т. д.) общественная жизнь лишь атомизировалась, и делалось это обычно лишь для того, чтобы обозначить временную оппозиционность по отношению к какой-либо партии или же тому или иному руководителю и чтобы удовлетворить тщеславие или личные интересы одного или нескольких других политиков. (...)

Необходимы будут партии объединенной левицы и партии объединенной правицы. Партия центра могла бы быть фактором равновесия, а тем самым - смягчителем политической борьбы; она помогла бы воспрепятствовать тому, чтобы дело не дошло до диктатуры или до попыток тоталитаризма одной или другой существующей партии. Все идейные потребности, интересы и программы отдельных составных частей и групп национального и государственного целого (интересы рабочего класса, интересы крестьянства, ремесленников, интеллигенции и т. д.) могут хорошо вписываться и уложиться в рамки этих трех партий.

Бенеш Э. Демократия сегодня и завтра // Вопросы истории.

1993. № 3. С. 129 - 130, 131, 135 - 138, 139, 140 - 141, 143, 144.