Элитаризм

Распад старой социальной системы в России, просуществовавшей более семи с лишним десятилетий, поставил вопрос о наличии в стране элиты, способной управлять обществом. Действовавшая номенклатурная система выглядела как результат "негативной селекции". Отвергнув ценности прежних времен к власти были допущены люди присягнувшие исповедуемой идеологии, но при этом имевшие отнюдь не лучшее в стране образование. В Советском Союзе власть принадлежала геронократии - старым вождям, не обладающим способностью принимать правильные решения и реагировать на ситуацию.

Начавшаяся "перестройка" показала несостоятельность номенклатуры. Результатом стал развал системы и отказ от идеологических символов. Номенклатура быстро потеряла свою былую монолитность, продемонстрировав взаимоисключающие интересы. Особенно ярко это стало заметно в ходе приватизации собственности и начавшейся коммерциализации общества. Передовые позиции в условиях структурной дезинтеграции получили группы, сумевшие захватить политические и экономические высоты. И пока еще речь может идти только о протоэлитах, находящихся в стадии становления.

Но так ли важно, появится в России элита или нет? Это далеко не праздный вопрос, если мы хотим разобраться в системе властных отношений. Ведь следуя классическому определению В. Парето, элита должна состоять из "лучших (признаваемых лучшими) представителей" всех сфер деятельности общества.

Термин элита (от лат. eligre и фр. elite - лучшее, отборное, избранное) используется приблизительно с XVII века для обозначения товаров наивысшего качества. В XIX веке этим термин применяли при характеристики высших социальных групп в системе социальной иерархии. Корни этого подхода мы найдем уже в глубокой древности, в частности у древнегреческого философа Платона, построившего модель идеального полиса на основе социального неравенства.

Появление элитарных теорий, утверждавших господство меньшинства над остальным населением, связано с именами двух итальянских социологов - В. Парето (1848 - 1923) и Г. Моска (1858 - 1941). С этого момента вопрос о роли элит в либеральных обществах становится одной из ведущих тем политологии и социологии.

Согласно Гаэтано Моска, власть всегда находилась и должна находиться в руках меньшинства. В своей работе "Господствующий класс" он пишет: "Во всех человеческих обществах - от самых примитивных и едва приближающихся к цивилизации до самых развитых и могущественных - существовало два класса - правящих и управляемых. Первый, как правило, малочисленный, отправляет все политические функции, монополизирует в своих руках власть и наслаждается преимуществами, которые она дает, в то время как второй, более многочисленный направляется и контролируется первым". Народовластие, реальная демократия и социализм для итальянского исследователя не более чем утопии, не совместимые с законами общества и с человеческой природой.

Моска указывал на то, что управляющий класс стремится к оправданию своей власти, опираясь на некоторые моральные принципы. Как только происходит изменение в соотношении политических сил и начинает ощущаться необходимость в смене руководства, элита приходит в движение. Изменения происходят по двум направлениям (возможен вариант "увековечения" без обновления): в распределении сил и в способе формирования правящего класса. Изменение рядов элиты осуществляется путем пополнения из среды низших социальных слоев общества, путем инкорпорации новых социальных групп или в результате революции, когда к власти прийдет "контрэлита".

Вильфредо Парето считал, что термин "элита" лишен ценностного смысла. Элита включает в себя всех тех, кто занимает высокое место на шкале ценностей, служащей для измерения власти, богатства или знания. Элита - это избранная часть общества, состоящая, в свою очередь, из двух частей: одной - прямо или косвенно принимающей участие в управлении обществом ("правящая элита" или "правящий класс"), и другой - не участвующей в управлении, реализующей себя в науке или творчестве.

Парето утверждает, что элита находится в постоянном движении, циркулирует. Наиболее одаренные представители низов "поднимаются вверх", пополняя правящий класс, члены которого деградируя могут "опускаться вниз": "История человечества - это история постоянной смены элит; одни возвышаются, другие приходят в упадок". Данный процесс рассматривается мыслителем как встречный. Причем, в ряде случаев он может приобретать более интенсивный характер, как в случае войны. Война обычно уничтожает более значительную, по сравнению с остальным населением, часть элиты. Таким образом, история может быть признана "кладбищем аристократии", когда на поверхность выбираются новые представители элиты, не позволяя привести к упадку все общество. Циклы упадка и подъема элиты отражают постоянные колебания, действующие в человеческом обществе и связаны с психической природой людей.

Парето называет два главных качества, которыми должны обладать управляющие: умение убеждать и умение применить в случае необходимости силу. Основой этих методов является способность к целенаправленному использованию эмоций в качестве инструмента для манипуляций общественным сознанием.

Взгляды Парето на "циркуляцию элит" разделял и другой итальянский политолог - Г. Дорсо. Он предложил конкретизировать идею обмена между различными сегментами элиты. По его мнению, существует три механизма обмена, от качества работы которых зависит стабильность и благополучие общества:

1) обмен между правящими и оппозиционными сегментами политического класса (имеет место при двухпартийной системе);

2) обмен между политическим классом и остальным правящим классом (снимает проблему превращения политического класса в закрытую корпорацию);

3) обмен между управляемым классом и правящим классом.

В данной типологии отмечается дробление элиты на правящий класс и политический класс. Последний, Дорсо рассматривает в качестве свеобразного "технического инструмента" правящего класса.

Немецкий политолог Р. Михельс (1876 - 1936) увязал власть элиты со способностью к организованности. Структуризация любого организованного общества способствует возвышению элиты. Михельс применил идеи Моски и Парето к проблеме исследования политических партий и вывел для них, так называемый, "железный закон олигархии". В соответствии с этим законом - партийный аппарат все более отрываясь от рядовых членов превращается в "партийную элиту". Самые демократические вожди со временем утрачивают свою связь с народом и "антидемократизируются". Демократия же превращается в олигархию, где "циркулируют партийные элиты".

В 1941 году появилась книга Дж. Барнхейма "Революция менеджеров", где автор делал вывод о том, что контроль над средствами производства открывает доступ к политической власти и социальному престижу. По словам Барнхейма: "Собственность означает контроль; если нет контроля, то нет и собственности. Если собственность и контроль отделены в действительности друг от друга, то собственность переходит в руки осуществляющих контроль, а изолированная собственность теряет смысл". Сосредоточение в руках управленцев в масштабах всего государства возможности контролировать и распределять собственность приведет к их монополии. Менеджеры превратятся в особую касту и в будущем это приведет к появлению единого технократического государства во главе с особым комитетом "директоров". Законодательная деятельность в таком государстве потеряет свой прежний смысл. Управление все больше будет связано с инициативами исполнительной власти под контролем бюрократического аппарата.

Разногласия в трактовке узкого социального слоя и приоритетов либеральной идеологии привели к тому, что в конце 50-х годов появляются концепции демократической направленности. Одним из первых термин "элитистская теория демократии" применил в 1962 г. С.М. Липсет. Предлагалось более широко взглянуть на функции элиты, которая была призвана не только отстаивать узкие (групповые) интересы, но и гарантировать сохранение демократических принципов. Это было особенно важно, так как основная масса населения, как показали, в частности, эмпирические исследования поведения американского электората, была политически некомпетентна, апатична и иррациональна (Гаджиев К.С. Эволюция основных течений американской буржуазной идеологии. М., 1982. С. 273).

На основе эмпирических исследований свой анализ элит предложил американский исследователь Ч. Райт Миллс (1916 - 1962). В своей работе "Властвующая элита", на основе институционального метода, он предложил рассматривать элиту как "тех, кто занимает командные посты". В эту категорию он включает руководителей промышленных корпораций, политических лидеров и военное руководство. Это сложная система группировок с частично совпадающими интересами. В основу их дробления легли "иерархические институты" - государство, корпорации и армия - образующие собой "орудия власти". "В каждом из этих необычайно разросшихся и централизованных институтов пришли к руководству те высшие круги, которые образуют собой экономическую, политическую и военную элиты" (Миллс Р. Властвующая элита. М., 1959. С. 131). По мнению Миллса, страной руководит своего рода директорат. Он принимает общие решения, имеющие "последствия для всего народа". При этом элита не несет какой-либо ответственности за свои решения, так как отсутствует организованная общественность. Возможное влияние могут оказывать только группы, занимающие промежуточное положение между элитой и массами. Но их потребности не выходят за рамки стандартов и легко могут быть удовлетворены.

"Властвующая элита" в условиях массового общества легко достигает своих целей оперируя общественным мнением "как одним из наиболее покорных факторов".

Идея Р. Миллса о постепенной концентрации власти в руках представителей элиты вызвала критику со стороны сторонников плюрализма в обществе - Рисмена, Белла, Глейзера и других. Они поставили под сомнение пункт о спаянности и исключительности правящей элиты. В соответствии с их выводами, власть в обществе распределяется между всеми конкурирующими группами. Р. Даль идет дальше и утверждает, что в современных демократических системах уже нельзя говорить о правящих элитах ни на местном, ни на общенациональном уровне. Принятие решений оказывается. в этом случае, в прямой зависимости от интересов групп, которые временно могут объединиться в коалицию. В силу временности коалиций и отсутствия постоянной иерархии, по мнению плюралистов, не представляется возможным говорить об элите, состоящей из представителей одного круга. При этом различия между элитой и массой будут относительны, условны и часто размыты. Как высказался в своей книге "Демократия и иллюзия" Пламенац, требуя пересмотра взаимоотношений между элитами и неэлитами, если "воля народа" или же "воля большинства" является мифом, то и "воля меньшинства, навязываемая большинству", также является мифом.

А. Гидденс показывает, что исследования социального происхождения и взаимосвязи ведущих фигур в различных сферах американского общества в целом подтвердили выводы Миллса. Было выявлено, что удельный вес выходцев из высшего класса очень высок не только в трех ведущих сферах, но и в других (попечительные советы, благотворительные фонды, средства массовой информации). При этом высок процент тех, кто занимает высшие посты одновременно в нескольких сферах.

Среди средств служащих консолидации элитных групп называются: брачные узы; образование, получаемое в одних и тех же местах; поддержка дружеских связей; наличие специальных формальных каналов для выдвижения нужных кандидатов на высшие посты. За счет формального канала регулируется пополнение элиты новыми людьми, достигшими соответствующего положения в обществе (Гидденс А. Политика, управление и государство // "Рубеж". Альманах социальных исследований. 1992. № 3. С. 97 - 100).

В 70 - 80-е годы появляются теории "неоэлитаризма" (Т. Дай, Х. Зинглер, У. Корнхаузер). Причиной их появления стала возросшая политическая активность масс, которая рассматривалась как возможная угроза демократии. "Демократия участия, - отмечал Дай, - романтическая фикция. Массы некомпетентны в вопросах управления. Для этого у них нет ни времени, ни ума, ни информации, ни навыков, ни знаний ...массы авторитарны, нетерпимы, антиинтеллектуальны, дики, отчужденыы, злобны, склонны к насилию. Политика масс носит экстремистский характер, и невозможно предугадать, в каком направлении она может пойти.

...широкого участия народа в формировании общенациональных политических решений в современном индустриальном обществе не только невозможно достичь, но оно и несовместимо с либеральными ценностями индивидуализма, свободы личности и социальной справедливости... Ирония демократии состоит в том, что именно массы, а не элиты, представляют угрозу для сохранения демократических ценностей. Больше всего Америка нуждается сейчас в просвещенной элите" (Гаджиев К.С. Указ. соч. С. 277).

Тем самым делался вывод о целенаправленном формировании элиты, способной эффективно выполнять свою роль "защитницы свободы и собственности". В основе этого вывода, помимо указанных выше причин, лежит распространенное в западной политологии представление о необходимости поддерживать экономическое неравенство, являющееся непременным условием "иерархического структуирования" общества. Понятно, что такая абсолютизация значимости элиты для сохранения стабильности в государстве не отражает всей картины. Тем более, что подобные конструкции организации общества входят в противоречие с классической моделью демократии. Элита так или иначе испытывает давление со стороны широких социальных слоев общества, в том числе и моральное. Ведущие представители любых социальных групп, от профессиональных до локальных, могут вклиниться в принятие политически важных решений. В этой связи политологам сегодня приходится оперировать более широкими понятиями для адекватной оценки социальной структуры. Так используются термины: "субэлита" и "контрэлита" (для обозначения лидеров оппозиционных движений, главным образом, "социальных низов").

Сосредоточение внимания на дихотомии "элита - масса" позволяет получить представление о политической и культурной среде, действующих в обществе механизмах принятия общественно значимых решений.

Обычно политическую элиту рассматривают с трех позиций:

1) традиционная или современная элита. Власть традиционных элит опирается на обычаи, религию, семью и другие устоявшиеся культурные стереотипы (религиозная элита, родовая знать, военные касты). Современную элиту образуют представители чиновничества (бюрократия), бизнесмены, образованные политические лидеры, представители научных кругов, технократы, то есть все те кто прямо или косвенно занимает позиции власти;

2) высшие и средние элиты. Представители высшей элиты занимают стратегически важные в политической сфере посты, постоянно принимают решения (политические лидеры, члены правительств, лидеры политических партий, ближайшие официальные и неофициальные советники). Высшая элита оценивается по двум параметрам: по положению и по известности. По данным социологических исследований в США, Великобритании, Франции, ФРГ, на каждый миллион жителей насчитывается приблизительно 50 представителей высшей элиты. Таким образом, в США, стране с 200-миллионным населением, только 10 тысяч человек входят в круг высшей элиты.

Средние элиты оцениваются по трем критериям: по доходам, по профессиональному статусу и по образовательному уровню. В эту категорию попадает около 5% населения. Те, у кого отсутствует хотя бы один из указанных критериев, принадлежат к маргинальной элите;

3) административные элиты. Высшие служащие в системе бюрократического управления, занимая ведущие посты в министерствах, ведомствах и иных органах исполнительной власти образуют так называемые "административные элиты". По мнению автора книги "Европейская административная элита" Армстронга, пять основных факторов плодотворно влияют на активное вмешательство в экономическое развитие со стороны чиновников: а) влияние столицы, б) территориальный опыт, в) административная интеграция, г) научно-технологическое образование и д) систематическое экономическое обучение.

Административные элиты претендуют на монополию в управлении государством и стремятся к максимальной формализации общественных отношений.