Глава IV

п ервая часть приведенной фразы читается еще и в другом месте Повести вр. лет, а именно за сообщением о заключении Олегом мира с Греками: «И живяше Олегъ, миръ имеа ко всемъ странамъ, княжа в Киеве. И п р и -спе осень, и помяну Олегъ конь свой » и т. д. Не может подлежать со­мнению, что в сущности мы имеем перед собою одну фразу, дважды повто­ренную; ей уместно быть именно перед походом Игоря за данью, ибо дань собиралась осенью (осеннее полюдье)⁷. Где же, в каком памятнике чита­лась эта одна фраза и почему в Повести вр. л. она удвоилась? Допустив, что фраза эта, и притом в том ее виде, как она читается перед походом Игоря, находилась в Начальном своде, из которого произошла Повесть вр. лет, для нас выяснится и судьба ее в Повести вр. лет. Во-первых, отмечаем, что уд­воение ее в Повести вр. лет доказывает, что составитель Повести, найдя ее в своем основном источнике и отнеся ее не к Игорю, а к Олегу, обратился уже к иным источникам, и вернулся к основному своему источнику только там, где повторил приведенную фразу, оставив ее на этот раз в том самом соединении, в каком она находилась в основном источнике. Отсюда следу­ет, что весь текст от слов «и помяну Олегъ конь свой» и до этой во второй раз повторенной фразы восходит в Повести вр. лет не к основному источ­нику (Начальному своду), а к другим вспомогательным источникам; дей­ствительно, это заключение оправдывается при ближайшем рассмотрении соответствующего текста, ибо мы находим здесь: а) народное сказание, не­сомненно неизвестное составителю Начального свода (о смерти Олега в Киеве от укуса змеи), б) заимствования из Амартола, также неизвестного составителю Нач. свода, в) договор Игоря с Греками (Нач. свод не знает ни одного договора)⁸. Во-вторых, удвоение приведенной фразы путем отне­сения ее сначала к Олегу, а потом к Игорю вполне согласно с общим харак­тером рассказов Повести вр. лет об Игоре и Олеге: Повести вр. лет пришлось в ряде случаев отнести к Олегу то, что Нач. свод приписывал Игорю, и во­обще дать двух князей — Олега и Игоря — вместо одного Игоря и воеводы его Олега (см. об этом ниже).

Итак, фраза «Игорь же нача княжити в Кыеве, миръ имея къ всемъ стра­намъ. И приспе осень» читалась в Начальном своде. Новгородская 1-я лето­пись младш. извода, не имеющая ее, отступила, очевидно, от текста Началь­ного свода. Отступление это, как можно думать, стояло в связи с тем, что Новгородская 1-я младш. извода составлена не по одному Нач. своду: в ос­новании ее лежит Соф. временник, дополнявший текст Нач. свода по тексту протографа Синод, списка, т. е. Новгородской 1-й летописи старшего изво-

7 Ср. об осеннем полюдье у Константина Багрянородного.

8 Фразы «Поча княжити Игорь по Олзе », «И Деревляне затворишася отъ Игоря по Ол-гове смерти, «Иде Игорь на Деревляны, и победивъ а, и возложи на ня дань болши Олговы», «а Игорь воеваше на Печенеги» представляются сочиненными составите­лем Повести вр. лет. Статья 6452 о несостоявшемся походе Игоря на Греков представ­ляется также сочиненною: надо было противопоставить поражению 6649 г. (ставше­му известным по Амартолу) последующий успех Игоря, его месть Грекам; Греки, узнав о движении Игоря, умилостивляют его данью и дарами.

79

да (ср. ниже); кроме того, самый текст Софийского временника местами до­полнен в Новгор. 1-й по своду 1448 г. (Соф. 1-й и Новг. 4-й), как будет указа­но ниже.

§ 70². Ввиду этого и принимая во внимание данные Повести вр. лет, предполагаю, что текст Начального свода должен быть восстановлен в ин­тересующем нас месте приблизительно следующим образом. После сооб­щения о смерти Олега, изложенного так же, как в Новгородской 1-й лето­писи младшего извода, читалось:

Игорь же седяше Кыеве княжа⁹ и поча воевати на Деревляны и на Уг-личе и примучивъ я, имаше на нихъ дань по чьре куне ¹⁰. Въ лето 6431. Въ лето 6432... въ леЬто 6447. Въ лето 6448. В се лето яшася Угличи по дань Игорю, и Пересеченъ взятъ бысть. В се же лето дасть дань на нихъ Свенел-ду. Въ лето 6449. В лето 6450. Въдасть дань Деревьскую Свенелду тому же. Въ лето 6451. Въ лето 6452. Въ лето 6453 ¹¹. И живяше Игорь, миръ имея къ вьсемъ странамъ, къняжа Kыеве. И приспе осень ¹², и нача мыслити на Де­ревляны, хотя примыслити большюю дань¹³. В се же лето рекоша дружина Игореви: «отроци Свенельжи изоделися суть оружьемь и пърты, а мы нази; пойди, княже, с нами в дань, да и ты добудеши и мы». И послуша ихъ Игорь¹⁴, и т. д.