Глава IV

х отя примыслите большюю дань» с последующим рассказом, где Игорь идет на Древлян по требованию своей дружины и не для того, чтобы при­мыслить большую дань, а для того, чтобы дать дружине возможность по­живиться этой данью.

§ 70⁷. Сравнивая оба рассказа — рассказ Начального свода и рассказ древнего Новгородского свода, ставим себе вопрос: который же из обоих рассказов древнее? Ответ, конечно, ясен: более древний рассказ сохранил­ся в древнем Новгородском своде; он полнее рассказа Начального свода, он последовательнее его, он теснее связан с последующим, т. е. с сообще­нием о ропоте Игоревой дружины, приведшем к трагической развязке. Чем же вызваны отличия рассказа Начального свода от рассказа Древнего ки­евского свода, точно переданного в древнем Новгородском своде? Прежде всего вставкой хронологической сети. Составитель Нач. свода отнес вступ­ление Игоря на стол и его войны с Древлянами и Угличами к 6430 году; между тем смерть Игоря отнесена была им (под влиянием тех или иных данных, см. ниже, § 71) к 6453. Чтобы заполнить длинный ряд годов, он разбил рассказ своего источника на три года: сказав под 6430 в общем о покорении Древлян и Угличей, он под 6448 повторил еще раз о покорении Угличей, взятии Пересечена и уступке Углической дани Свенельду, а под 6450 он сообщил об уступке Деревской дани тому же Свенельду. Дойдя, наконец, до 6453 года и видя себя вынужденным рассказать о походе Иго­ря на покоренных им Древлян, составитель Начального свода, утративший, благодаря переделкам текста основного своего источника, твердую почву для объяснения этого Игорева похода, придумал для него свое объяснение: «и приспе осень и нача мыслити на Деревляны, хотя примыслити большюю дань ». После того он начал опять списывание своего источника и привел из него часть (конец) речи дружины Игоревой, из которой можно заключить, что составитель Нач. свода поспешил со своим объяснением Игорева похо­да, упустив из виду, что подходящее объяснение было дано в его источни­ке, источнике Нач. свода — в Древн. киевском своде.

§ 71. Ставим себе новый вопрос. Какое могло быть у составителя На­чального свода основание отнести смерть Игоря к 6453 году? Отметим, что начало Святославова княжения он отнес к 6454, следующий затем 6455 год заполнил рассказом о поездке Ольги к Новгороду и Пскову; годы же 6456— 6462 оставлены пустыми; под 6463 находим рассказ о крещении Ольги; годы 6464—6471 оставлены пустыми. Таким образом, после двух извлеченных из греческого источника годов, 6362 и 6428, и двух присочиненных к после­днему годов, 6429 и 6430, оказывается ряд пустых годов: 6431—6471, он прерывается только двумя указаниями — на 6453—6455 гг., где говорит­ся о смерти Игоря и первых годах княжения Святослава и Ольги, и на 6463, где сообщается о крещении Ольги. Оставляя в стороне вопрос, откуда мог быть извлечен год крещения Ольги, перехожу к вопросу о 6453 годе.

Думаю, что составитель Начального свода, поставленный в затрудне­ние относительно того, как определить год Игоревой смерти и начало кня­жения Святослава, обратился и здесь к источнику, давшему ему возмож-

83

ность установить две предыдущие даты — 6362 и 6428 годы — а именно к хронографу. В этом хронографе под 6453 годом сообщалось о сведении Ро­мана с царства; но Роман признан составителем Начального свода за совре­менника Игоря. Конец царства Романова принят им за конец княжения Игоря. Что до 6454 и 6455 годов, то признаю их присочиненными к извле­ченному из греческого источника 6453 году, как выше присочинены 6429 и 6430 годы к 6428, извлеченному из того же источника.

Итак, мы получаем основание утверждать, что в Древнейшем своде рассказ о начале Русской земли, об Игоре и Олеге, о смерти Игоря и о кня­жении Святослава не был разбит на годы.

§ 72. После убиения Игоря в Начальном своде читалось: «Ольга же бяше въ Киевт, съ сыномъ своимъ съ детьскомъ Святославомъ, и кормилець его Асмудъ, и воевода бе Свенелдъ, тъ же отьць Мьстишинъ ». После этого ука­зания мы ожидали бы такого продолжения, где бы выступили все назван­ные четыре лица; между тем рассказчик переходит к изложению мести Ольги, начинающемуся с присылки к ней Древлянами посольства. Ожида­емое же нами продолжение видим ниже; а именно после заглавия «Начало княженья Святославля» читаем: «В лето 6454. Ольга съ сыномъ своимъ Святославомъ собра вой многи и храбры и иде на Деревьскую землю. И изи-доша Деревляне противу, и сънемъшемася обема полкома наскупь, суну копьемъ Святославъ на Деревляны, и копье лете сквозе уши коневи и уда-ри в ноги коневи, бе бо детескъ. И рече Свенелдъ и Асмудъ: князь уже по-чалъ; потягнемъ, дружино, и мы по князи. И победита Древляны и возло-жиша на ня дань тяжку». Думаю, что оба приведенные отрывка читались некогда в связи, причем второй отрывок не содержал названия года и в на­чале был изложен несколько иначе (быть может: «и собраша вой многы и храбры и идоша на Деревьскую землю »). Основания для такого предполо­жения, кроме уже указанной внутренней связи между обоими отрывками, следующие. Во-первых, допустив, что заглавие «Начало княженья Свято­славля» издавна отделено от приведенного выше сообщения, естественно помещенного после рассказа об убиении Игоря, нам пришлось бы думать, что летописец считал моментом вступления Святослава на стол не смерть Игоря, а следующий затем год, причем месть Ольги относилась им ко вре­мени какого-то междукняжья. Во-вторых, поход против Древлян не согла­сован с сообщением об избиении Древлян (в числе 5000 на тризне, совер­шенной у Игоревой могилы); правда, летописец указывает, что Ольга двинулась в поход против оставшихся Древлян, для того чтобы добить их («и исъсекоша ихъ 5000; а Олга възвратися в Киевъ и пристрой вой на прокъ их»), но объяснение это явно затянуто и устанавливает лишь внешнюю связь между избиением Древлян и походом против них. В-третьих, сравнение Начального свода с Повестью вр. лет показывает, что рассказ о четвертой мести Ольги вставлен составителем Повести вр. лет. Приведенные выше

84