Глава XIII

п ев имя Варягов ^п. Думаю, что указанных элементов было достаточно для того, чтобы сложиться рассмотренному выше введению к киевскому пре­данию о завладении Киева Олегом.

§ 204. Когда Древн. Киевский свод перешел в Новгород, там было об­ращено особое внимание на это введение. Новгородский сводчик решился развить его в самостоятельный и цельный рассказ о древнейшей судьбе родного города; в него вставлены им данные, извлеченные из местных пре­даний. И в Новгороде помнили и знали о владычестве Варягов; но народное предание вспоминало и о свержении варяжского ига и о самостоятельной жизни Новгорода во времена Гостомысла; надо было объяснить, как же исчезла впоследствии эта политическая самостоятельность, как попал Нов­город в зависимость от киевского князя. На памяти народной совершился ряд событий, подсказывавших правдоподобное объяснение; в моменты опасности новгородцам приходилось не раз обращаться за помощью к за­морским Варягам; вспомним Владимира, бежавшего из Новгорода при тре­вожных известиях с юга, Ярослава, не один раз обращавшегося за варяж­ской помощью; и Владимир и Ярослав шли затем с призванными ими Ва­рягами на юг и утверждали там свое господство; и если Древн. Киевский свод рассказывал о подобном же движении северного князя на юг во главе Новгородцев и Варягов, то появление Варягов, с точки зрения новгородца, можно было объяснить только их призванием, приглашением самим Нов­городом. Итак, сравнительно недавнее прошлое давало новгородскому ле­тописцу возможность прибегнуть к объяснению появления Варягов в Нов­городе и их похода на Киев в союзе с Новгородцами призванием их самим Новгородом. Но летописцу приходится идти дальше: из Древн. Киевского свода ясно, что во главе Варягов, овладевших Киевом, находился варяж­ский князь и что этот самый князь обложил между прочим и Словен данью в пользу Киева; сообщение о дани в пользу Киева соответствовало и совре­менной действительности (§ 268¹); не отрицал новгородский летописец и сообщения о варяжском происхождении княжеской династии: оно под­тверждалось многочисленными данными; но он сделал из этого сообщения свой собственный вывод, соответствовавший политическим воззрениям, приобретавшим в Новгороде, все большую силу: князь новгородский есть призванный самим Новгородом князь; княжеская власть в Новгороде име­ла и должна иметь юридическое основание в призвании, предполагающем известное соглашение и соблюдение князем дорогих для города вольностей. Новгородский летописец выходит с честью из тех затруднений, которые создавались темным, запутанным рассказом киевского свода: Новгород не был покорен Варягами; Новгородцы свергли варяжское иго; они управля­лись самостоятельно, имели свою власть; и в силу этой своей самостоятель­ности они по свободному решению обратились к Варягам и призвали отту-

1 1 В Калужской Губернии Мещовцы называют жителей Мосальского уезда Поляками, в свою очередь Мосали называют Поляками жителей Рославльского уезда Смоленской губ., и т. д. Дальнейшие соображения о Варяго-Словенах сообщены ниже.

225

д а князя. Политические права создаются на исторических прецедентах: Новгородские люди лет через сто после предположенного призвания пер­вого князя приглашают на стол, по сообщению того же Новгородского ле­тописца, малолетнего Владимира и сажают впоследствии Владимирова сына Ярослава («и посадиша Ярослава»). Кто знает, быть может, Новгородцы, державшие в 1102 году речь к Святополку, в которой отстаивали свое пра­во удержать у себя князем Мстислава и не принимать Святополкова сына¹², уже ссылались на прошлое, уже приводили свидетельства своего летопис­ца в пользу того, что Новгородцы издавна имели свободу приглашать себе князя.

Но перед новгородцем развертывался, когда он вспоминал древнейшие судьбы родной земли, ряд любопытных местных преданий о варяжских князьях. Каждый значительный центр на севере, и притом не в одной Нов­городской земле, был связан или своим именем или воспоминаниями с ва­ряжскими князьями: на Белоозере вспоминали о варяжском князе Синеу-се; память о нем была жива еще в XVI столетии, когда указывали даже погост, где он сидел ¹³; Изборск помнил о Труворе; Ладога вспоминала Олега, и в ней показывали Олегову могилу; в Новгороде говорили о князе Рюрике, указывали Рюриково городище¹⁴; в Полотске вспоминали о Рог-володе, и т. д. Составитель Новгородского свода не счел нужным воспроиз­водить все известные ему предания о князьях варяжских; он остановился на новгородском предании о Рюрике, изборском — о Труворе, белозер-ском — о Синеусе. Эти предания о трех князьях варяжских он решил при­ладить к киевскому рассказу о трех племенах, порабощенных Варягами — Словенах, Кривичах и Мери. Для этого в области Словен новгородских ле­тописцу, казалось бы, не требовалось больше одного предания — предания о Рюрике; дальше он, казалось бы, должен был бы втянуть в свой рассказ и то или иное Мерское или Кривичское предание о древних варяжских кня­зьях, но области Мери и Кривичей отстояли далеко от Новгорода, и туда не заходили их предания; пришлось прибегнуть к преданиям соседних обла­стей; Белозерцы помнили о князе Синеусе; правда, на Белоозере сидит Весь,

^{1 2} «И реша Новгородци Святополку: се мы, княже, прислани к тобв, и ркли ны тако: не хочемъ Святополка, ни сына его; аще ли 2 главве имееть сынъ твой, то пошли и; а сего ны далъ Всеволодъ, а въскормили есмы собе князь, а ты еси шелъ отъ насъ».

¹³ Ср. рпсь Публ. библ. Q IV, 216: «умре Труворъ в ызборске, и Синеус на Белеозере в Кистеме». В Кириллобелоз. сборнике XVI в. (хранящемся в И. Археогр. Комиссии) про Синеуса сказано, что он сидел «у насъ на Кистеме».

14 Ср. Бураковский, «Путеводитель по Новгороду и его окрестностям» (Новгород 1891), с. 119—120: «В двух верстах от города на правом берегу Волхова, близ его истока, рас­положено так называемое Рюриково Городище. Здесь, как говорит предание, посели­лись славяне, пришедшие с юга, часть которых впоследствии, по причине увеличения населения, перешла несколько ниже и основала Новый город или Новгород. В Горо­дище жили самые влиятельные из славян, вследствие чего здесь же поселился первый русский князь Рюрик, когда призван был на княжение. Впрочем, никаких памятников не сохранилось на Городище... и о пребывании здесь Рюрика говорят только преда­ние, да самое название местности».

226