Глава XII

т ом Моисея. Возражая против возможного предположения, что связь Моисея Угрина с Георгием придумана Поликарпом на основании общего происхождения их, не допуская того, чтобы Поликарп заимствовал рассказ об убиении Георгия из летописи, мы указывали на то, что этот эпизод не является случайною и позднейшею вставкою в рассказ о Моисее Угрине: Поликарп сообщает, что Моисей спасся один от бывшего на Альте избие­ния и пришел к Предславе, сестре Ярослава; он пребывал у ней до тех пор, пока Ярослав не победил Святополка; но Святополк бежал в Ляхи и придя оттуда с Болеславом, изгнал Ярослава и сел в Киеве; Болеслав вернулся в Ляхи и взял с собой обеих сестер Ярослава, а также и бояр его, а с ними и блаженного Моисея. Таким образом, весь рассказ о начале подвижниче­ства Моисея тесно связан с указанным эпизодом; близость Моисея к Бо­рису (он был его отроком) связала его судьбу с Предславой, к которой он бежал после убиения Бориса и с которою он попал в плен к Болеславу. Правда, ни Начальный свод (Повесть вр. лет), ни Поликарп не говорят о том, что одною из обеих сестер Ярослава, взятых в плен Болеславом, была имен­но Предслава, но, как увидим, Житие Антония сообщало об этом совершен­но определенно.

Отмеченная нами связь Моисея Угрина с Предславой дает нам осно­вание думать, что Житие Антония послужило источником, если не прямо, то косвенно, для тех двух вставок Начального свода, о которых мы говори­ли в § 56: в первой вставке, сделанной в текст, восходящий к древнейшему своду, читаем: «в се же время пришла бе весть къ Ярославу отъ Передъсла-вы о отни смерти, и посла Ярославъ къ Глебу, глаголя: не ходи, отець ти умерлъ, а братъ ти убьенъ отъ Святополка »; вторая вставка сделана в текст Новгородского свода XI века (§ 162): «в ту же нощь приде ему весть ис Кыева отъ сестры его Передъславы си: отець ти умерлъ» и т. д.; вставкой мы признали слова «ис Кыева отъ сестры его Передъславы». Высказываем предположение, что Житие Антония приписывало Предславе активную роль в борьбе Ярослава с Святополком, и ставим это наше предположение в связь с дальнейшим указанием, извлекаемым из общерусского свода 1423 года.

§ 191⁴. Мы не решились бы утверждать так определенно, что вставки о Георгии Угрине и о Предславе заимствованы составителем Начального сво­да из рассказа о Моисее Угрине, читавшегося в Житии Антония, если бы не могли доказать на одной из статей Начального свода, что последний имел действительно в числе источников рассказ о Моисее Угрине. Мы читаем в Начальном своде (Повести вр. лет) под 6538 (1030) годом: «В се же время умре Болеславъ Великый въ Лясехъ, и бысть мятежь в земли ЛЯДЬСТе: встав-ше людье избиша епископы, и попы, и бояры своя, и бысть в нихъ мятежь ». Место это сближается с следующим отрывком в Поликарповом сказании о Моисее Угрине: «Въ едину убо нощь Болеславъ напрасно умре; и бысть мятежь великъ въ всей Лядской земле и въставше людие избиша епископы своя и боляры своя, якоже и в летописци поведаеть, тогда и cm жену уби-ша». Возможно, что Поликарп заимствовал приведенное известие из ле-

191

т описца, хотя ссылка его на последний может быть истолкована так, что об этом мятеже говорит не только Житие Антония (где было вписано житие Моисея), но и летописец. Обращаю внимание на другое обстоятельство — на соответствие обоих известий (о смерти Болеслава и о мятеже в Польской земле) в их последовательности исторической действительности и на хро­нологическое определение обоих событий, в них изложенных.

Белёвский в своем издании Несторовой летописи, в примечании к это­му месту, отметил, что Нестор не означает точно года смерти Болеслава, а говорит о ней неопределенно, что она имела место «в се же время» (Боле­слав умер 3 апреля 1025 года); год, поставленный Нестором в начале ста­тьи, относится, по мнению Белёвского, скорее к мятежу, описанному здесь: он действительно случился вскоре после смерти Болеслава и притом около 1030 года³. Этот мятеж есть основание относить к 1031 году, когда король Мешко должен был бежать, угрожаемый восстанием⁴; впрочем, польские источники дают основание думать, что русская статья имела в виду другой, еще более поздний по времени мятеж, случившийся уже по смерти Мешка, в 1034 году, во время малолетства Казимира ⁵.

Итак, с одной стороны, Начальный свод (Повесть вр. лет), а с другой, Поликарпово сказание о Моисее Угрине установили одинаково связь меж­ду двумя событиями, на самом деле между собою не связанными: между смертью Болеслава и мятежом в Польской земле. Спрашиваем, где было уместнее возникнуть этой связи: в летописи или в рассказе о Моисее Угри­не? В летописи связь эта случайна и необъяснима; в рассказе же о Моисее Угрине идет последовательное развитие следующих событий: пленения Моисея Болеславом, мучений Моисея, доставшегося некоей польской гос­поже, пострижения Моисея монахом Святой Горы, жалобы на Моисея, принесенной госпожой его Болеславу; «Болеславъ же усрамися величества жены и любве первыя потакви ей творя, въздвиже же гонеже велие на чер-норизци и изгна вся отъ области своея⁶. Богъ же сътвори отмщение рабомъ своимъ вскоре »; Божие отмщение выразилось во внезапной смерти Боле­слава и в мятеже, наступившем в Польской земле. Отсюда ясно, что в ска­зании о Моисее Угрине оба события — смерть Болеслава и мятеж постав-

³ Monumenta Poloniae historica, I, 857.

⁴ Bobrzycski, DziejePolski, 1,2 118.

⁵ Bobrzycski, I. c. 118—119. Bielowski, I. с. Соответствующее место в хронике Галла изложено так: Et cum tantam iniuriam et calamitatem ab extraneis Polonia pateretur, absurdius tamen adhuc et abominabilius a propriis habitatoribus vexabatur. Nam in dominos servi, contra nobiles liberati, se ipsos in dominium extulerunt... insuper etiam a fide catholica deviantes, quod sine voce lacrimabili dicere non valemus, adversus episcopos et sacerdotes Dei seditionem inceperunt, eorumque quosdam gladio quasi dignius peremerunt, quosdam vero quasi morte dignos viliori lapidibus obruerunt (1.1, c. 18 et 19). Длугош относит этот мятеж к 1037 году. Об этом же мятеже вспоминала жена Изяслава (сестра Казимира, дочь Мешка) в Житии Феодосия: «яко такоже бысть въ стране нашей; отбежавшимъ некоея ради беды чернцемъ, много зла створися ихъ ради въ земли той».

⁴ Итак, вот на какое изгнание чернецов из Польской земли намекала в Житии Феодо­сия жена Изяслава. Поликарп делает соответствующую ссылку на Житие Феодосия.

192