Глава V

В ладимир оканчивает свою речь к боярам и старцам следующим во­просом: «Да что ума придаете? что отвещаете? » Мы видели, что бояре и стар­цы в ответ на это советуют ему послать мужей испытать чужие веры или точнее, «кто како служить Богу». Выходит так, что «закону» противопо­лагается «служба »; греческий «закон » одобрен князем, против него не воз­ражают и его советники; но последние советуют испытать еще «службу», т. е. обрядовую сторону. Никто не станет возражать против того, что такой ответ бояр и старцев на поставленный Владимиром вопрос совершенно не­уместен; впрочем, смысл его опровергается тотчас же тем поручением, ко­торое дано было с самого начала посольству: «идете первое въ Болгары и испытайте в е p у ихъ» (а не «съглядайте службу ихъ»). Не такого ответа мог ждать от своих советников Владимир, который еще раньше от­верг предложения болгар, немцев и жидов и который только что подтвер­дил свое отрицательное к ним отношение. Владимир ставит боярам и стар­цам определенный вопрос о греческой вере, о греческом законе; он ждет от них совета, принимать ли именно эту веру или нет? Бояре и старцы не могли уклониться от ответа ссылкой на необходимость испытать службу болгар, немцев, жидов и греков. Для меня очевидно, что по первоначальному за­мыслу рассказчика ответ бояр и старцев должен был быть иной. Ставлю вопрос, не сохранился ли этот первоначальный ответ их ниже, где читаем: «Отвещавше же бояре рекоша: аще бы лихъ законъ Греческий, то не бы баба твоя прияла Ольга, яже бе мудрейши всехъ человекъ>>? На этот вопрос от­вечаю утвердительно: во-первых, останавливаюсь на слове «отвещавше». Приведенные слова читаются вслед за отчетом вернувшегося в Киев посоль­ства. Кому же отвечают бояре, когда никто не задает им вопроса? Влади­мир не сделал по этому отчету ни одного замечания и не обращался с воп­росом к собранной дружине. Кому же и на какой вопрос отвечают бояре? Ясно, что на прежний, приведенный выше вопрос Владимира «Да что ума придаете? что отвещаете?» Следовательно, необходимо соединить вопрос с ответом и признать как совет бояр и старцев снарядить посольство, так и дальнейший рассказ о посольстве вставкой. Во вторых, бояре в своем отве­те говорят о законе Греческом; но именно о законе и спрашивал их рань­ше Владимир; между тем, мы видим между вопросом о Греческом законе и ответом относительно него же рассказ об испытании служб, ибо и посоль­ство в своем отчете сообщало исключительно о том, кто как служит. Сле­довательно, и в этом обстоятельстве видим доказательство того, что за во­просом Владимира должен был следовать непосредственно приведенный выше ответ бояр.

Таким путем мы подходим к предположению, что рассказ о созыве Вла­димиром совещания, окончившегося советом, данным боярами Владимиру — принять закон Греческий, подвергся вставке: в него вставлен эпизод с посыл­кой мужей для испытания служб. Этот эпизод, как указано, мы возводим к Корсунской легенде, а рассказ о совещании Владимира с боярами и старца­ми относим поэтому к Древнейшему своду. В Древн. своде этот рассказ имел иной смысл, чем тот, который придал ему редактор Начального свода.

113

В Древн. своде Владимир не отвечал философу «пожду еще мало», желая испытать о всех верах (которые он уже испытал и отверг, за исключением Греческой); он отвечал, по-видимому, философу, что должен посоветовать­ся с дружиною¹⁴. Созвав ее, он ставит ей определенный вопрос о Греческом законе и получает определенный и притом утвердительный ответ. Таким образом, созревшее во Владимире под влиянием беседы с философом реше­ние находит себе подкрепление в совете, данном дружиной. Такой ход рас­сказа представляется естественным и целесообразным, в особенности если примем во внимание, что за согласным решением князя и дружины по­следовало, по сообщению Древн. свода, всенародное крещение .

Таким образом нам приходится несколько изменить предложенное выше объяснение происхождения статьи 6495 года. Редактор Начального свода пожелал усмотреть в обращении Владимира к боярам и старцам за советом доказательство его сомнений и колебаний; последние же не толь­ко не рассеивают их и не борются с ними, а напротив, усиливают их фразой «веси, княже, яко своего никтоже не хулить, но хвалить», фразой, явно направленною против Греков (хуливших все законы, а свой восхвалявших). Логическим следствием такой точки зрение является новая поверка служб и веры, поверка на местах. Итак, смысл статьи 6495 года — оттянуть при­нятие веры до взятия Корсуня, но она далеко не вся сочинена, придумана; в ней только своеобразно скомбинированы данные обоих источников Началь­ного свода.

§ 107. В Древнейшем своде за совещанием князя с боярами и старцами следовал рассказ о крещении Владимира, его сыновей и дружины и затем рассказ о крещении всего народа. К крещению Владимира относилось в Древн. своде еще наставление в вере, преподанное Владимиру. Философ, обративши Владимира, не мог оставить его без подобного наставления. Возвожу поэтому наставление в вере (в чем оно состояло, скажу ниже) к тому же источнику, откуда взята Речь философа.

Что же это был за источник? Как мною было уже высказано в печати¹⁶, таким источником следует признать не дошедший до нас рассказ о креще­нии Болгарского царя Бориса от греков. Легенда о том, что Борис был об­ращен в христианство видом картины страшного суда, была очень распро­страненна; она перешла и в византийские хроники и сказания¹⁷. Не подлежит сомнению, что и она и все предание о крещении Бориса воплотились в са­мой Болгарии в письменный памятник. А это делает вероятным, что обсто-

1 4 Ср. опасения Святослава: «како азъ хочю инъ законъ прияти единъ? а дружина сему смеятися начнуть».

15 Ср. слова Киевлян, приглашенных Владимиром креститься: <<аще бы се не добро было, не бы сего князь и боляре прияли».

16 «Один из источников летописного сказания о крещении Владимира». Отт. из сборни­ка в честь М. С. Дринова.

17 Напр, у Скилиция (Кедрин II, 152—153, Боннск. изд.), продолжателя Феофана (ed. Bonn. 162—165), Симеона Логофета. Ср. свод известий в труде М. Соколова, Из древней истории болгар. СПб., 1879, приложение.

114