13.224 С. Испания Форлендер: Общедоступная история философии, 122

С. ИСПАНИЯ И ФРАНЦИЯ

Даже в правоверной Испании гуманизм пустил свои корни. Здесь друг Эразма, Людовик Вивес, переселившийся впоследствии в Нидерланды, в своей борьбе с авторитарной схоластикой и ее учителем Аристотелем, стремился обосновать науку на опыте, прежде всего науку о душе и педагогику. Не следует ломать голову над тем, что из себя представляет душа, а нужно на основании фактов (которые он сам, конечно, большей частью черпает из книг) установить, как она действует. Низшие формы органической жизни образуют основу для более высшей формы, одаренной сознанием. Познание зависит от движения частиц мозга, от жизненной силы и от внутреннего движения сердца. Человеческая душа, по его мнению, конечно, непосредственно создана Богом. Вивес не только выступил реформатором в области педагогики, но и одним из первых выступил за организацию государственного призрения нищих с тем, чтобы удерживать их от обращения к милостыне.

Даже и старая церковь, тщательно очистившая свое учение на Тридентском соборе (1546–1563) от всяких новшеств, была отчасти затронута

13.225 С. Испания Форлендер: Общедоступная история философии, 123

духом гуманизма. Хотя философией церкви, взлелеянной новым орденом иезуитов, и оставалась схоластика, однако, эта схоластика, благодаря испанскому иезуиту Суарец (с 1548 до 1617) получила, во всяком случае, "очень привлекательную форму изложения, которую ценил даже Шопенгауэр. Вместе с ним другие члены иезуитского ордена в Испании, как например, Марианна (с 1537 – по 1624), Белармин и другие защищали, также как и протестант Альтус, одно и то же основное политическое положение, а именно: государство возникло на основании договора между князьями и народом; последний поэтому имеет право сменить дурного властителя и даже убить его в случае, если он подрывает основу государства и не признает публичных законов и святости религии. Под "народом" почти все они разумели исключительно высшие сословия.

Франция во второй половине ХVI-го столетия была слишком занята внутренней борьбой, а именно религиозными войнами, чтобы науки могли в ней процветать. Можно упомянуть пожалуй Петра Рамуса (Петр из Рама с 1515 по 1572 г.), известного своей реформой логики, которая имела много сторонников в соседних странах. Более важным, однако, для истории

13.226 С. Испания Форлендер: Общедоступная история философии, 123

мысли является светский скептицизм, который в общем гармонирует с чувством человечности и индивидуализмом, свойственным гуманизму, и рaспaдaeтся на три различные типа: на скептицизм дворян, духовенства и сословия врачей.

Мишель Монтень (с 1533 по 1592 г.) на первый взгляд кажется остроумным болтуном на всевозможные темы. Он впервые ввел литературную форму Essais (еще теперь ценимую во Франции), как он называет свои общедоступные легкие и полные настоящего французского остроумия эскизы; на протяжении столетий он и в Германии оставался любимым писателем образованных людей, между прочим, Канта, и еще по сей день высоко ценится на своей родине. Но в его произведениях скрывается, однако, одна серьезная мысль – мысль, родственная Горацию – а именно: "ничему не удивляться" (nil admirari). Так как нет никакого вполне достоверного знания (самым любимым изречением Монтеня является: "а что я знаю?"), то ценность каждой мысли зависит от того, какой смысл мы сами в нее вкладываем.

Мы должны смотреть на мир, как на проходящее мимо нас зрелище и не позволять ему нарушать нашего ясного спокойствия, оставаясь,

13.227 С. Испания Форлендер: Общедоступная история философии, 124

конечно, честными, как по отношению к себе самим, так и к другим, и верными нашей собственной природе. Во всяком случае, эта жизнерадостная философия была связана с воздержанием от всякой серьезной борьбы современности, а сомнение в возможности истинного познания справедливого и божественного отнюдь не исключало подчинения существующим порядкам церкви и государства.

Религиозные войны, с их отрицательными нравственными последствиями произвели отталкивающее впечатление на друга Монтеня, парижского священника Пьера Шаррона (с 1541 по 1603 г.), гуманного человека, и замечательного кафедрального проповедника. Эти войны заставили его задуматься над истинной мудростью, которой он посвящает свое главное произведение ("О мудрости"); это произведение является первой морально-философской книгой нового времени, написанной на французском языке. Он считает мудростью сознание ограниченности нашего знания, это сознание приводит нас к естественности, справедливости, благочестию, душевному спокойству и хладнокровию. Верный сын своей католической церкви, он поднимается, однако, до смелого утверждения: "я хотел бы чтобы люди были

13.228 С. Испания Форлендер: Общедоступная история философии, 124

добрыми, независимо от того, существует ли рай, или ад – или нет". Наиболее вольнодумные места

всвоих сочинениях он, правда, впоследствии удалил, и самым высшим началом для него осталось религиозное откровение.

Родом из Португалии Франциск Санхец (с 1552 по 1632 г.), который уже 22 лет получил звание профессора при медицинской высшей школе в Монпелье на юге Франции, известной еще в средние века; в своем сочинении о том, что "мы ничего не знаем", он выдвинул скептическую точку зрения более ярко и основательно, чем оба предыдущих мыслителя; однако, по отношению к схоластическому словесному хламу он ограничивается общим требованием о необходимости вернуться к исследованию самих вещей; сам же лично он не сделал никакого вклада

вновую науку.

Во Франции того времени занимались также и теориями о государстве. Так, например, ученый правовед Боден (1530–1596) издал сочинение "О государстве", проникнутое этическим духом, в каковом труде он, вопреки Маккиавелли, требует монархического правления, руководствующегося законами и требованиями природы. Более важная его заслуга состоит в том, что он в особом сочинении философски-исторического хаpaктepa

13.229 С. Испания Форлендер: Общедоступная история философии, 125

один из первых указал на географические причины, обусловливающие народный хаpaктep и способ производства различных стран, и признавал известную закономерность в историческом развитии. Еще замечательней та

религиозно-философская позиция, на которую он становится в своем позднейшем сочинении: "Collegium heptaplomeres", т. е. разговор семи:

лютеранина, кальвиниста, католика, иудея, магометанина и двух прeдстaвитeлeй естественной религии. Он приходит к заключению, что последняя религия составляет корень и существо всякого познания, вера же в Бога, в свободу и бессмертие присущи каждому человеку от природы. Государство должно проявлять терпимость и защищать прeдстaвитeлeй всяких веровании, за исключением атеистов. И даже это умеренное сочинение распространялось нелегально в отрывках, еще в XVIII столетии о нем упоминали часто с чувством страха и только в 1857 г. оно было полностью издано одним гессенским ученым!