13.356 4. Жан Форлендер: Общедоступная история философии, 182
4. ЖАН ЖАК РУССО
Руссо (с 1712 по 1778 г.) лишь в широком смысле этого слова может быть назван "просветителем". Наоборот, он был ярым противником одного лишь умственного просвещения. Мы не будем здесь рассказывать полную приключений историю жизни этого сына женевского часовщика, тем более, что об этом можно прочитать в его откровенной исповеди. Мы должны только дать здесь хаpaктepистику его философских взглядов. Его философия была прежде всего философией чувства.
В тогдашней Франции, в ряде провинциальных городов, так называемые "академии", т. е. ученые общества, время от времени выдвигали для решения на премию те или иные литературно-научные проблемы. Так, академия города Дижона поставила в 1749 г. на премию следующий вопрос: содействует ли возрождение наук и искусств очищению и улучшению нравов? Этот вопрос, по собственному признанию Руссо, глубоко поразил его. Он сразу почувствовал, что миру рассудочности, внешности, пустых форм, который он наблюдал всюду вокруг себя, противостоит другой мир,
13.357 4. Жан Форлендер: Общедоступная история философии, 183
более полноценный, а именно: мир чувства, внутренних переживаний, индивидуальности; поэтому, на поставленный вопрос в своем трактате "о науках и искусствах", он ответил решительным "нет!" Чисто рассудочная, далекая от действительной жизни народа, доступная только "высшему обществу", "культура", которую проповедывал Вольтер и его тогдашние друзья из "энциклопедистов", должна быть заменена чем-то совсем другим, а именно, возвращением обратно к природе; конечно, не в первобытные леса или к состоянию четвероногих, как насмешливо возражал ему Вольтер, но в смысле возвращения к естественной простоте, неиспорченности чувства, к свободе и добру. Правда, философская аргументация Руссо была довольно слабой, но воодушевление и пыл, которым дышало его произведение, сделали автора этой работы, за которую ему была также присуждена и премия, сразу знаменитым человеком.
Пять лет спустя, он разработал ответ на другой вопрос, поставленный той же академией: "какова причина неpaвeнствa между людьми, и согласуется ли она с естественным законом природы?". Если в 1749 г. он объявил войну ложному образованию, то теперь острие своей критики он направил против существующего
13.358 4. Жан Форлендер: Общедоступная история философии, 183
общественно-политического строя, который знает только господ и слуг, и которому он противопоставлял идеал равенства, свойственного первобытному, естественному состоянию человечества. Неравенство началось вместе с появлением частной собственности. "Тот, кто первый огородил участок земли и осмелился сказать: "это принадлежит мне", и нашел людей, которые были достаточно глупы, чтобы этому поверить, был истинным основателем буржуазного общества". Затем собственность тотчас начала ограждать себя законодательством и правом – появились богатые и бедные; затем она овладела властью – появились сильные и слабые; наконец, эта власть прeвpaтилaсь в произвол и насилие, образовались господа и слуги. Действительно ли существовало когда-либо это идеальное равенство естественного состояния – не имеет здесь значения; Руссо не выдает это состояние за исторический факт, как часто думают, а выдвигает его лишь как руководящую линию. Если мы хотим достигнуть состояния совершенства в культуре, мы должны снова вернуться к "естественному" государственному строю, т. е. такому, который соответствует естественному разуму.
"Назад к природе!" – этот лозунг выставляет
13.359 4. Жан Форлендер: Общедоступная история философии, 184
Руссо во всех областях. В своем романе "Новая Элоиза" (1761 г.), Руссо отстаивает право сердца, угнетаемое неравенством общественных отношений, и защищает святость брака; в своем сочинении "Эмиль" (1762 г.) он борется за
естественное воспитание, а в появившемся непосредственно после этого сочинении "Общественный договор" – за естественный и разумный государственный строй. Мы остановимся только на двух последних произведениях.
В "Эмиле" в полубеллетристической и полудидактической форме изображается воспитание героя этого романа, а в четвертой и последней книге – воспитание его будущей супруги (Софьи), начиная с детского возраста и до их свадьбы. Воспитанием руководит весьма мудрый гофмейстер. Правила воспитания должны быть прежде всего "негативными", т. е. все должно быть предоставлено приводе; естественные чувства у молодых людей должны свободно развертываться, и всякая искусственность должна быть устранена (с чем не согласуется отчасти поведение Эмиля по отношению к мудрому воспитателю). Охотней всего Руссо предоставил бы детей, которые, по его мнению, добры от природы и испорчены лишь
13.360 4. Жан Форлендер: Общедоступная история философии, 184
социальными отношениями, целиком воспитательному действию самой природы и опыта; однако он видит, что существующие ныне отношения принуждают передавать дело разумного воспитания людям. Поэтому, он довольствуется тем, что предоставляет своему Эмилю и своей Софье достигнуть зрелости и сделаться естественными натурами, воспитанными на основе принципов разума и естественного чувства. Все это было для его извращенного и в вопросах воспитания реакционного времени огромным шагом вперед, так что автору приходится простить многие слабые места его книги, например, достаточно неправильный взгляд на женщину и непонимание роли общественного воспитания. О сильном влиянии сочинения на его время мы будем говорить ниже. Это сочинение, а также и "Общественный договор" Руссо были публично сожжены, как в Париже, так и на его родине в Женеве!
В "Эмиле" выявляется также религиозная философия Руссо, а именно во включенном в книгу "Исповедании веры одного савойского Викария". Зaмeчaтeльно уже то обстоятельство, что этот последний знакомит Эмиля со своим учением на лоне природы при созерцании
13.361 4. Жан Форлендер: Общедоступная история философии, 185
прекрасного Альпийского пейзажа. Религия по Руссо (она казалась ему корнем и завepшeниeм всякого подлинного образования) является делом, прежде всего, чувства, каковой она является для неиспорченного человеческого сердца, а отнюдь не делом одного разума. "Я вижу Бога в его деяниях, чувствую его присутствие в себе и вокруг себя, однако, не могу постигнуть, кто он и в чем его существо". Однако, Руссо этим не хочет сказать, что "истинная или естественная религия противоречит разуму". Наоборот, Руссо защищает разумность религии против материалистов, которые борются против всякой религии, с одной стороны, и против ортодоксов обоих исповеданий, с другой стороны. Для религии нет необходимости в особом божеском откровении, а тем более, написанном в книге; наоборот, эта религия так же, как и истинное христианство, состоит в религиозном чувстве, вложенном в наше сердце непосредственно Богом. Естественно, что Руссо этими взглядами, а также своим подчеркиванием естественной доброты человека и ненужности слишком раннего религиозного воздействия на душу ребенка, возбудил самую острую вражду по отношению к себе со стороны церкви, в борьбе с которой он защищал свои взгляды в открытом письме к парижскому архиепископу, а особенно
13.362 4. Жан Форлендер: Общедоступная история философии, 185
блестяще защищал их также против враждебного к нему женевского прокурора в своих "Письмах с горы" (Амстердам, 1764 г.).
В связи со своей борьбой с материализмом Руссо высказал несколько обще-философских взглядов, единственных, которые у него можно найти. Он защищает свободу воли и бессмертие души, которых требует наше чувство справедливости. Если восприятие и может вытекать из чувств, то наоборот, способность сравнения и суждения может возникнуть только из самостоятельного духа, который противостоит голой материи, как начало совершенно другого порядка.
Однако, главный интерес нашего философа сосредоточивается на вопросах о государстве и обществе. Если в трактате о "Науках и искусствах" (1755 г.) он нападает на существующее государство с его произволом и неравенством, то в
"Общественном договоре" (Contrat social, 1762 г.)
он рисует нам идеальное государство. Здесь этот "общественный договор", в котором отдельные индивидуумы добровольно отказываются от первобытной свободы в пользу целого, является так же мало, как и "естественное состояние", историческим фактом прошлого, но мыслится лишь, как принцип того, что должно быть. Руссо
13.363 4. Жан Форлендер: Общедоступная история философии, 186
не выступает уже защитником конституционной монархии Локка или Монтескье с его "рaздeлeниeм властей", но – сторонником суверенитета народа в форме демократической республики. Первоисточником всякой государственной власти всякого права является
коллективная воля (volontй gйnйrale) которая не совпадает с суммой всех отдельных воль, стремящихся к достижению своих личных интересов, но по самой своей природе напpaвлeнa единственно на благо всего целого. При выводах, однако, из этого радикального положения, Руссо проявил больше умеренности, чем можно было бы ожидать при его страстности. Например, внешним формам правления он не придавал большого значения. Чистую демократию он считал осуществимой, да и то только приблизительно в небольших общинах, – он думал при этом о своей родной Женеве. Чем больше область, тем сильней должна быть центральная государственная власть, которая при известных условиях может находиться даже в руках выборной аристократии, если только контролируется непосредственным выявлением народной воли. Для очень больших государственных объединений он рекомендует союз штатов, который вскоре затем был осуществлен в Северо-Американских
13.364 4. Жан Форлендер: Общедоступная история философии, 186
Соединенных Штатах. В его политических взглядах проскальзывают часто его личные наклонности: деревенская равнина для него лучше, чем город; земледелие и ремесло лучше, чем торговля и индустрия. Конституция же его идеального государства предусматривает государственную религию, с верой в Бога и в воздаяние после смерти!
На основании его положения о первом основателе "буржуазного общества" и на основании его страстных нападок на всю культуру его времени и на прогрессирующее рaздeлeниe труда, при котором хозяйственно-слабые попадают в зависимость от хозяйственно-сильных, некоторые пытались этого оппозиционно настроенного "гражданина из Женевы" выдать за социалиста. Социалистом он, конечно, не был. Одно место, наиболее проникнутое социалистическим духом, которое мы находим в его сочинении ("Эмиль") говорит, однако, о праве суверенного государства в случае необходимости экспроприировать собственность отдельных граждан лишь законодательным путем, как это имело место в Спарте, во время мифического Ликурга. В противоречии с этим в других местах как раз признается "святость и неприкосновенность" частной собственности,
13.365 4. Жан Форлендер: Общедоступная история философии, 186
подобно тому, как 12 лет после его смерти, это право было торжественно провозглашено во время французской революции, как "право человека". И, благодаря "Общественному договору", вследствие которого утерянная первобытная свобода обменивается на гражданскую, гражданин нового государства (citoyen) получает вместо прежнего права на все, – право собственности прежде всего на то, чем он владеет.