Глава 3. Концептуальные рефлексивы и социально-культурные доминанты269

денное сознание не может выполнить роль мировоззренческихориентиров. В противовес современной России, в России совет­ской подробнейшим образом было расписано даже будущее («Ны­нешнее поколение советских людей будет жить при коммуниз­ме» -^юзунг 60-х годов). «Для истории нашей страны характер­но социально-утопическое проектирование будущего, способом осмысления прошлого является миф» [Шабурова, 1996, 42]. Нос­тальгия оказывается утопией с обратной проекцией: она обраще­на к месту и ко времени, которых уже нет. И в то же время но­стальгия — живой клубок мифов, которые создают чувственный образ ушедшего времени. Ностальгия гармонизирует, эстетизирует прошлое, позволяя достойно расстаться с ним, помогая снять тя­желый комплекс исторической вины. Ее наличие говорит о более развитой системе социальных чувств в противовес идеологической полярности классового деления. В переходные периоды ностальгия выполняет оздоравливающую функцию, так как компенсирует со­циально-психологические перегрузки социума в условиях нового перехода, помогает в ситуации, «когда неизвестно, сколько будет длиться новый переход неизвестно к чему» [Там же, 46].

Кроме позитивного отношения к ностальгии, существует и противоположная точка зрения, утверждающая, что ностальгия опасна, так как создает почву для реставрации тоталитаризма. Ностальгия может перерасти в настроение социального реванша, возрождает великодержавные имперские комплексы. Демонстра­тивная ностальгия может быть способом критического восприя­тия современности, когда постсоветская действительность пред­ставляется как некая «черная дыра», абсолютный тупик, выбраться из которого не помогут никакие реформаторские усилия. Рефлек­сивы отражают ностальгическое обращение к советскому перио­ду: Советский патриотизм. Здесь «советский» не носит оттенка уничижительности (ОРТ, Час пик, 12.02.98); Мы будем говорить о том, что раньше гордо называлось «дружба народов», а сейчас, из­вините за выражение, «межнациональные отношения» (ОРТ, Тема, 17.02.98); Я жду, чтобы слово «держава» зазвучало с прежней гор­достью (НТВ, 29.12.98); КПРФ отражает одну из сторон русской народной психологии — мечту о том, что все проблемы в стране будут решаться чудом. А чудо называется революцией. КПРФ — партия русской ностальгии. Ностальгии по переворотам. 7 ноября — это такой русский Хэллоуин, день заклинания злых духов. Я думаю,

270 Языковая рефлексия в постсоветскую эпоху

сгодами этот день останется как веселый праздник с матросами,бутафорскими штурмами, залпами «Авроры», который будут празд­новать вполне респектабельные старички в западных костюмах (АИФ, 2001, нояб.); Поменялось главное: ритм отношений, нерв, энергия. Жизнь стала жестче. Мягкость, теплота постепенно ста­новятся ностальгическими воспоминаниями. Раньше жизнь строилась на чувствах (Известия, 1995, окт.).

Современная действительность заставляет признать многофун­кциональную роль идеологии в общественной жизни, без которой нельзя определить стратегию общественного развития. В этом ас­пекте догматический марксизм оценивается как идеологическая монополия, несущая разрушительный заряд. Сегодня говорят уже не о деидеологизации, а о дефиците новой идеологии, объясняю­щей мир и позволяющей в нем жить, о необходимости полно­кровной мировоззренческой дискуссии, о выработке мировоззрен­ческих ценностей [см.: Рыбаков, 1997, 239]. В такие переломные периоды обьщенное сознание открыто для новых социальных про­ектировщиков.

В постсоветской России мы наблюдаем попытки придать сим­волически мобилизационный смысл концептам «гласность», «пе­рестройка», «реформа», «Август 91-го». Прорабатывается одна из главных идеологем последнего времени концепция «особого пути» страны, внедряется идея символического церковного воз­рождения. Но все символические структуры пока оказываются мертворожденными [о формировании новых идеологем см.: Купи­на, 2002]. Обращение к идее «народного капитализма» терпит не­удачу вследствие негативной нагруженности идеологического кон­цепта «капитализм».

В поисках национальной идеи команда нового президента вы­нуждена обращаться к обесцененной ранее советской символике (военное знамя, музыка и стиль государственного гимна), опираясь на современное опоэтизированное ностальгическое отношение к былому державному величию. По мнению политологов и социо­логов, подобные «призраки» советского прошлого не обладают ре­альным реставрационным потенциалом, но могут воздействовать на общественную атмосферу нарастающей апатией и аморфностью российского общества [см. об этом: Дубин, 1999; Левада, 2001].

Рефлексивы последнего времени все чаще констатируют факт нейтрализации советского идеологического компонента во многих