Глава 1. Метаязыковое сознание и рефлексивы 4 1

универсальных текстоструктурирующих категорий разговорногодиалога [см.: Борисова, 2001, 319].

Каждое речевое высказывание является следствием реализации интенции говорящего. Именно она выступает в качестве вектора, определяющего настрой речевого акта. В модели порождения речи вслед за мотивационной стадией выделяется стадия замысла речи, которая связывается с предметным содержанием высказывания. Иногда мотив речи и замысел не противопоставляются и воспри­нимаются как сложное коммуникативно-прагматическое целое. Процесс мышления на стадии идей и замыслов имеет невербаль­ный характер. Так, Е. С. Кубрякова считает, что единицами мыс­лительной деятельности на этой стадии являются энграммы, сле­ды человеческого опыта, возникшие «как следствие отражения мира и деятельности по его познанию в человеческой голове, прежде всего образами вещей и предметов, людей и других жи­вых существ, представлениями и т. п.» [Кубрякова, 1991, 57]. Даль­нейшее развитие речедеятельностного процесса зависит от харак­тера дальнейшей человеческой деятельности. Человеку не обяза­тельно переходить к вербальным формам мышления при создании музыкального произведения или чертежа. Для конструирования речевого высказывания необходима реорганизация невербальных концептов, для которой вводится понятие внутренней речи или промежуточного языка. С нее начинается стадия речевого мыш­ления, обязательная для порождения речи, идет процесс «ослов-ливания» мысли. Е. С. Кубрякова по-новому интерпретирует идеи Л. С. Выготского, выдвинувшего понятие «внутреннего слова», являющегося языковым аналогом мысли во внутренней речи. Для Выготского внутреннее слово является носителем скорее лично­стных смыслов, чем языковых системных значений: слово «как бы вбирает в себя смысл предыдущих и последующих слов, расши­ряя почти безгранично рамки своего значения» [Выготский, 1982, 350]. Это условная номинация всей описываемой ситуации. При этом этап внутренней речи понимается Л. С. Выготским не как процесс «надевания речи на готовую мысль», а перестраивание, формирование мысли при превращении ее в вербальную форму. Отсюда знаменитая фраза Л. С. Выготского: «Мысль не выража­ется, а совершается в слове» [Выготский, 1982, 307], восходящая к не менее известному высказыванию А. А. Потебни: «Язык есть средство не выражать уже готовую мысль, а создавать ее» [Потеб-

4 2 Языковая рефлексия в постсоветскую эпоху

ня, 1976,120]. Этап промежуточного языка может быть соотнесен с идеями Н. И. Жинкина о предметно-схемном коде, который исследователь употреблял для обозначения внутренней речи (сам Н. И. Жинкин употреблял разные терминологические обозначе­ния для языка мысли [см. об этом: Караулов, 1987, 184—210]). Жинкин писал: «Предметно-схемный код может быть охарактери­зован некоторыми общими чертами. Во-первых, это код непроиз­носимый, в нем отсутствуют материальные признаки слов нату­рального языка. Здесь нет последовательности знаков, а есть изоб­ражения, которые могут образовать или цепь или какую-то группировку. ... Мысль в ее содержательном составе всегда про­бивается в язык, перестраивает его и побуждает к развитию. Это продолжается непрерывно, так как содержание мысли больше, чем шаблонно-узуальные возможности языка. Именно поэтому зарож­дение мысли осуществляется в предметно-изобразительном коде» [Жинкин, 1998, 158—159]. Дальнейший переход к внешнему вы­сказыванию включает явление пропозиционализации, то есть осоз­нания тех ролей, которые играют в описываемой ситуации обозна­ченные предметы. Говорящий с лингвистической точки зрения вы­бирает определенную схему синтаксического целого. Весь описанный процесс вербализации происходит в режиме внутренне­го контроля, функция которого решить, подходит ли слово во внут­ренней речи для продвижения его во внешнюю. Далее происходит семантическое согласование линейного расположения слов в пред­ложении и самих используемых слов. На этапе создания речевого высказывания выделяются четыре модуля, или внутренних механиз­ма, речи, ответственных за следующие компоненты: 1) номинатив­ный компонент в порождении речи, 2) синтаксический и трансфра-стический, 3) морфологический, 4) озвучивание речи. Особую роль Е. С. Кубрякова отводит номинации и синтаксированию.

Таким образом, различные модели порождения речи позволяют сделать вывод о том, что мыслительная деятельность может проте­кать в разных кодах, которые часто представляются как уровни сознания либо как вербальные или невербальные формы мышле­ния. Эти модели связаны еще с одним аспектом исследования по­рождения речи —с проблемой внутреннего лексикона человека. Решение этой проблемы должно способствовать ответу на вопрос, в каком виде существуют для человека знания языка. Способ фик­сации знаний носит двухслойный характер (невербальный характер