Глава 2. Коммуникативные рефлексивы 143

(раньше говорили «служу») в театре(4 канал + все ТВ, 2000, март); «Элита» — это такое слово-масхалат, которое любят набрасывать на себя те, кого раньше называли партхозактивом. Люди во власmu. Начальники. Большие и очень большие (МК-Урал, 2001, февр.); Ду­бинин делает неожиданный ход (сегодня его бы назвали блестящим пиаром) (МК-Урал, 2001, авг.); Теперь она реализатор на вещевом рынке (по-старому — просто продавец) (АИФ, 2000, июнь).

Последняя внутренняя ценность моды —демонстративность имеет корни в биологических аспектах своего существования, в стремлении быть внешне привлекательным для другого. Мода — одна из форм коммуникации, и демонстративность способствует быстрой и экспрессивной демонстрации своего «я». Для современ­ной эпохи с ее динамизмом характерна непродолжительная и по­верхностная коммуникация, где модное слово становится марке­ром благодаря своей демонстративности. Наличие демонстратив­нос^ти обусловило то, что моду относят к поверхностным сторонам человеческого существования, поскольку в моде «быть» и «казать­ся» практически совпадают. Именно поэтому мы обратили внима­ние, что всему массиву рефлексивных высказываний, оцениваю­щих лексическую единицу как модную, присуща дополнительная аура, передающая чувство-отношение к данному слову в диапазоне неодобрения. Этот негативный оттенок часто проявляется через употребление диминутивных единиц «словечко», «словцо», кото­рые встречаются наряду с нейтральной единицей «слово». Иссле­дователи отмечают особую роль в создании эмоциональной нагру-женности текста субъективно-оценочных существительных [см.: Рудник-Карват, 1998]. Диминутивы являются одним из ярких зна­ков наших эмоционально-оценочных состояний и отношений: Модное словцо «любер» превратилось в изрядно раскрученный лейбл, под которым в Люберцах стали проходить соревнования по тяже­лой атлетике и бодибилдингу (МК-Урал, 2000, янв.); Раньше их называли просто «певец» или «певица». Теперь употребляют модное словечко «проект». Каждый год на нашей эстраде появляются де­сятки новых «проектов» (Там же, март). Действенными операто­рами оценки, как мы отмечали выше, являются также глаголы не люблю, не нравится, наиболее индивидуализированные предикаты сенсорно-вкусовой оценки: Вы знаете, мне не очень нравится мод­ное слово «стилист», поэтому я предпочитаю называть себя парик­махером-модельером (Там же, 1999, нояб.); Вообще я терпеть не

144 Языковая рефлексия в постсоветскую эпоху

могу модное слово «имидж» — не наше слово, не русское. Лучше, по-моему, — образ (МК-Урал, 2000, нояб.).

Представляется, что причины предвзято негативного отноше­ния к модному слову нужно искать в особенностях русского ха­рактера. Во-первых, для русского человека сущностные признаки явления всегда важнее внешней стороны, поэтому неосознанно­му осуждению подвергается одна из атрибутивных ценностей моды признак демонстративности. Мода не может быть скры­той, она всегда на виду. Потому что моду относят к поверхност­ным сторонам человеческого существования, «мы и можем полу­чать удовольствие, одновременно мы и глубоко страдаем от свя­занного с этим распада рациональности, когда разум попадает во власть простого, чистого чередования знаков» [Бодрийяр, 2000, 170]. Во-вторых, массовое подражание какому-либо модному об­разцу создает стандартность употребления слова, которая часто осознается как симптом нарушения языковой экологии. Русским человеком стандартность воспринимается как недостаток. См., на­пример, рефлексив по поводу слова «стандарт»: Слово «стандарт» у нас не любят, и это вполне естественно для страны, где нацио­нальным развлечением являются вечные поиски «третьего пути». Впрочем, слово и впрямь унылое. Кому хочется жить по стандарту, одеваться по стандарту, работать по стандарту, учиться по стан­дарту? (МК-Урал, 2000, апр.).

Все участники моды следуют одним и тем же стандартам, обо­значающим одни и те же атрибутивные ценности. Но за этим ценностным единством кроется многообразие ценностей, которые мы, вслед за Гофманом, назвали внешними (денотативными). Ре­шение «за» или «против» модного слова принимается неоднознач­но, и за оценочным компонентом в структуре рефлексивного вы­сказывания кроется множество «я» со своими устремлениями и интересами. Участники моды по-своему истолковывают те или иные атрибутивные ценности. Будучи внешними для структуры моды, денотативные ценности в то же время «составляют наибо­лее сильный мотивационный слой» [Гофман, 2000, 32]. Многие оценки зависят от прагматически релевантных характеристик чле­нов социума возраста, пола, образования, социальной ориен­тации.

Если обратиться к языковой практике современной России, можно выделить ряд модных тенденций в современном русском