Глава 1. Метаязыковое сознание и рефлексивы 5 3

социальный феномен [о трактовке языковой способности как ре­чевого механизма см.: А. А. Леонтьев, 1965; 19696; 1997], отража­ющий способ хранения языка в сознании и в то же время способ «реализации отраженных сознанием элементов системы языка» [Шахнарович, 1995, 214]. К признакам языковой способности от­носятся: 1) готовность субъекта к использованию языка в своей деятельности [Богин, 1975, 3]; 2) двойная (природная и соци­альная) обусловленность [Божович, 1997, 34]; 3) структурная орга­низованность, коррелирующая с системой языка; 4) репрезентация компонентов структуры в ассоциативно-вербальной сети [Карау­лов, 1995, 8]; 5) представленность языкового сознания в качестве компонента языковой способности.

Состав базы знаний в структуре языкового сознания. Метаязы­ковое сознание как компонент языкового. Выделение в языковом сознании уровня скрытого осознания и уровня явных высказыва­ний, которые фиксируют факты осмысления языковых закономер­ностей, логически вводит в круг исследования проблему знаний, когнитивных образований, «относящихся к итогам познавательной деятельности человека и результатам осмысленного им предмет­ного опыта» [КСКТ, 1996, 28]. К знаниям относится набор сведе­ний, отложившихся в сознании. Знания классифицируются в со­временных когнитивных и психолингвистических исследованиях по самым разным основаниям. В самом общем виде знание при­нято делить на научное и ненаучное (обыденное, житейское). От­сюда идет деление понятий «научная картина мира» и «наивная картина мира» [Корнилов, 1999; Кобозева, 2000, 125—131]. По признаку содержания выделяют знания энциклопедические (зна­ния о мире) и языковые. Каждый тип знаний детализируется. Так, языковые знания включают знание языка грамматики и лекси­ческой семантики, знания об употреблении языка; знание прин­ципов речевого общения. К внеязыковым знаниям относятся зна­ния о контексте и ситуации, знания об адресате и общефоновые знания (то есть знания о мире —событиях, состояниях, действи­ях и процессах) [см.: Герасимов, Петров, 1988, 7].

Расчлененность знаний по предметным областям позволяет выделить в языковом сознании особый круг знаний о языке как объекте познания. Эта область рационально-логического языково­го сознания, «направленная на отражение языка-объекта как эле-

5 4 Языковая рефлексия в постсоветскую эпоху

мента действительного мира, называется метаязыковым сознани­ем» [Ростова, 2000,45], «языковым самосознанием» [Никитина, 1989, 34; Хлебда, 1999, 62], «метаязыковыми знаниями» [Ейгер, 1990], «языковой рефлексией», «метаязыковой деятельностью» [Гаспаров, 1996, 17].

Вся «совокупность знаний, представлений, суждений о языке, элементах его структуры, их функциональных особенностях, о нормах произношения, словоупотребления и т. д.» [Блинова, 1989, 122], часто определяемая в рамках термина «языковое сознание» [Белобородов, 1987], или «чутье языка народом» (Бодуэн де Кур-тенэ), или «лингвистический инстинкт, языковое чутье» (Л. В. Щерба), «обыкновенный здравый смысл» (Г. Гегель), «народ­ное сознание» (Ф. Энгельс), представленная в виде явных выска­зываний, в виде показаний языкового сознания, реализующего интерпретационную функцию, понимается как метаязыковое со­знание. Таким образом, метаязыковое сознание является компо­нентом языкового сознания, манифестирующим рациональное по­нимание языка и его интерпретацию. В широком плане метаязы­ковое сознание включает и «бессознательное, и сознательное знание о языке и глубинных процессах речевой деятельности» [Сорокин, Узилевский, 1988, 166]. Феномены метаязыкового со­знания различаются по объекту осознания (какие именно элемен­ты речи осознаются) и по уровню осознания («от автоматической регуляции речи до четких высказываний о языке» [Тульвисте, 1988, 179—180]). В узком плане неосознанный уровень знаний лю­дей о своей речи, ее единицах отождествляется с понятием «язы­кового чутья», которое связывается больше «с нерасчлененным пе­реживанием, чем с сознательной логической операцией» [Левина, 1978, 249], рассматривается на стыке чувства и знания как про­явление интуитивного владения языком. Физиологической осно­вой языкового чутья считаются динамические стереотипы, объе­диненные в функциональный комплекс, характерной чертой ко­торого является автоматизированность [Ейгер, 1990, 10]. Большинством авторов языковое чутье рассматривается как некая сумма знаний о языке, полученная в результате бессознательного обобщения многочисленных актов речи. Но как только возника­ет препятствие в речевом механизме и механизм начинает осуще­ствлять контроль и регуляцию речевой деятельности, эти знания о языке получают свою вербальную экспликацию, и это проявле-