Глава 2. Коммуникативные рефлексивы 153

Отметим типы эксплицированных оценок речи, комментирую­щих стилистический выбор говорящим сниженного слова.

1. Предпочитая сниженное слово нейтральному, носитель нор­мативного литературного языка испытывает культурно-речевой дискомфорт. Ему приходится виниться. Говорящий делает попытку изгладить деликт, или нравственную вину [Верещагин, Костома­ров, 1999, 9], совершаемую в слове. Выбор грубого (по оценке производителя речи) слова (выражения) в ситуации предполагае­мого нормой эмоционально-экспрессивного нейтрального вариан­та сопровождается формулами извинения: Например: Наша семья, простите за грубое слово, на самом деле —выродочная (МК-Урал, 2000, март); Извините за грубое выражение, у нас либо п о фигу, либо по блату (Час пик, 11.02.97); Не хотелось бы употреб­лять грубое слово, но ближайшая родственница Николая П. попро­сту оплош ала (АИФ, 1998, июль); Рядом должна быть очень сильная команда. Чтобы она не пристраивалась, извините, к зад­нице (Там же, 1999, дек.); Академия наук с финансированием си­дит, простите, в глубокой заднице (МК-Урал, 1999, июнь). В итоге в коллекции Юдашкина смокинг оказался надет на, простите, п о-п у (АИФ, 1999, дек.); В предвыборные денечки на потенциальных избирателей вывалили такую кучу г…, извините, информации, что впору растеряться (МК-Урал, 1999, дек.). Иногда говорящий ви­нится не за грубое, а за ощущаемое как не вполне позволитель­ное в данной официальной ситуации слово: Мы не собирались смыться, извините за это слово (ОРТ, из интервью с космонав­том, 16.08.97); Если это будет международный треп, простите меня… (Г. Селезнев, в интервью с журналистами, 03.02.98); ...Что­бы не очутиться в левом, извините за жаргонное выражение, учебном заведении (Человек и закон, 20.06.97).

Чаще всего метаоператоры представляют собой этикетные кли­ше, готовые формулы (извините, простите за …), вводимые в текст при употреблении табуированной лексики. Парадокс заклю­чается в том, что, извиняясь, говорящий тем не менее употреб­ляет ненормативную лексику. Рефлексив при этом сигнализирует о выборе эмоционально-экспрессивного варианта как предпочти­тельного, прямо выражающего отношение автора речи к обозна­чаемому, о начале процесса детабуизации сниженного слова. Фор­мирование устойчивых, клишированных метаоператоров позволяет говорить о вторичной автоматизации вербализованного сознатель-

154 Языковая рефлексия в постсоветскую эпоху

ного контроля, когда он становится одним из постоянных усло­вий употребления сниженной лексики в кодифированном языке.

2. Говорящий, сопротивляясь бурной стихии просторечной и жаргонной лексики, чаще всего мотивирует выбор единицы соци­ально ограниченного употребления отсылкой к коллективной точ­ке зрения, к третьей культуре, «прячется» за чужую речь. Чтобы не стать жертвой дурновкусия, носитель литературного языка свою свободу в стилистическом аспекте реализует в совмещении своей и чужой речи. Например: Как добиться богатства без халя­вы, говоря народным языком? (Час пик, 08.12.97); Мальчишки... ис­тово возбуждают свою плоть, предаются мастурбации, говоря по-простому, — дрочат (А. Кончаловский, «Низкие истины», 1998); Колкой дров солдаты не только греются, но и лечатся от спер-мо то к сикоз а (чисто армейский термин) (АИФ, 2000, янв.); На Москву тоже наех а л и, выражаясь жаргонным языком (Час пик, 04.09.97); ...Отдельные перекосы, вызванные их одержимым стрем­лением к прекрасному (в их понимании, конечно). Или, в просторе­чии, на понт ы корявые (АИФ, 2000, март).

Игра точкой зрения ориентирована на коммуникативного парт­нера, который должен понять, что адресант остается в общей для обоих социально-культурной общности, хотя и использует специ­фические элементы других субъязыка и субкультуры. Оппозиция «свой» —«чужой», развиваясь, не переключает коммуникацию в пространство чужой культуры. Ориентация на чужое слово имеет определенный подтекст: «Я прекрасно знаю, что, применяя дан­ное языковое средство, я рискую подвергнуться осуждению за то, что употребил нелитературное выражение. Учитывая это, я при­нимаю меры предосторожности, предупреждаю критику по мое­му адресу, ввожу формулу: «как говорят…». Теперь всем ясно, что это выражение не свойственно моему лексикону, а если я и упот­ребляю его, то только потому, что оно весьма выразительно и подходит к тому, что я хотел сказать; но при этом я отдаю себе полный отчет в характере данного выражения, если хотите, я его цитирую» [Шварцкопф, 1970, 293]. Иногда в рефлексивах подчер­кивается меткость стилистически сниженного элемента, что фак­тически «пропускает» данную единицу в литературную речь: Это­му серьезному информированию и комментированию противостоит стихия, иначе не скажешь, ту со в очности (Русская журнали­стика, 1996); Можно сказать, искусство находится в яме, если