Глава 2. Мифологизация проблем этногенеза...

57

использовал первоисточники (аутентичные источники), зато часто ссылался на случайные популярные работы, в частности, на журна­листские публикации. Но поскольку А. Н. Гумилев к тому време­ни сам стал уже незыблемым авторитетом, то он как бы всем дал понять, что каждый может делать с историей все, что ему забла­горассудится. И с тех пор стало модным заниматься созданием этнических мифов. В последующем значительный вклад в процесс мифологизации истории этносов внесли О. О. Сулейменов и ака­демик Д. С. Лихачев, которые объектом для своих интерпретаций сделали «Слово о полку Игореве».

Гумилевская идея биологизации природы этноса нашла своих адептов среди почвенников всех мастей и стала идеологической основой суверенного национализма и этноцентризма. Она стала «теоретической» основой пересмотра истории этничности многих постсоветских народов, удревления их истории и широкомасштаб­ной автохтонизации их этногенеза. Как следствие, Л. Н. Гумилев был возведен на пьедестал и фактически был объявлен «богом от науки». Он стал буквально иконой для всех почвенников, его име­нем называли университеты и улицы.

Общеизвестно, что уровень осмысления и понимания прошло­го во многом отражает состояние общества. Каковы мы, таковы и наши исторические знания, культура, искусство, наука и т. п. Историческая наука долгое время была лишена права на поиск истины. Монополия была у государства, А наука лишь приспосаб­ливалась так или иначе трактовать исторические события в угоду текущему моменту. В советской науке вся система отношений бы­ла расписана снизу доверху, и так во многом остается до сих пор. Эта «табель о рангах» приводит к закостенелости научного зна­ния, подавлению творческой личности общественным статусом.

Но главная проблема современной исторической науки заклю­чается в том, что у нас в стране не сформировалось ко времени обретения ею суверенитета, как минимум, трех поколений специ­алистов по истории дореволюционного Казахстана. К середине прошлого века в Казахстане сложилось первое поколение ученых, профессиональных историков, к которым, конечно же, следует от­нести таких выдающихся исследователей, как А. X. Маргулан, П. Г. Галузо, Е. Бекмаханов, X. Аргынбаев, М. С. Муканов, В. Ф. Шахматов и некоторых других. Но ученые первого поко-

ления, как правило, еще не являются профессионалами в полном смысле этого слова, потому что им самим еще нужно учиться у кого-то. Причем учиться постоянно, все время находясь рядом со своими учителями, в общении с ними постигать их интеллектуаль­ный алгоритм мышления, быть в неустанном поиске. Для того что­бы этот поиск был оптимальным, необходимо, чтобы тебе подска­зывали, корректировали твои гипотезы и мысли, чтобы было с кем дискутировать и обсуждать свои идеи. Вполне закономерно, что у первого поколения никогда нет таких учителей, а, значит, и точ­ных ориентиров. Никто не может ему сказать, например, что его статья слабовата, что в ней чего-то не хватает, что он чего-то не учел или не понял и т. д. Поэтому для развития научного знания очень важно старшее поколение, которое может передавать свой опыт и на ошибках которого можно учиться. Ни в коем случае не умаляя заслуг наших выдающихся ученых первой генерации, кото­рые, безусловно, внесли огромный вклад в развитие исторической науки в Казахстане, надо все же отметить, что они в то же время представляют собой в этом процессе только начало, они выстраи­вали фундамент, тогда как самого здания науки еще нет.

Второе поколение ученых начало формироваться примерно с середины 1970-х гг. Оно, естественно, было значительно сильнее первого поколения. Это уже были люди, которые проходили сито профессионального отбора, осваивали школу научных дискуссий, отстаивали свое мнение в спорах с первым поколением и между собой. И поэтому уровень их профессиональной подготовки был, конечно, заметно выше. Но его тоже было недостаточно. Для то­го чтобы научное знание стало устойчивой системой, обязательно нужно третье поколение ученых, которое вбирает в себя все луч­шее от предшествующих поколений, и в первую очередь проце­дурную технику и технологию исследовательского поиска. Именно когда формируется третья генерация ученых, можно сказать, что наука становится на путь самовоспроизводства, самодостаточнос­ти, устойчивости и стабильного развития. Этого у нас, к сожа­лению, не произошло. У нас как бы на втором поколении все и остановилось.

Почему это случилось? Главным образом потому, что в со­ветское время историей этноса, номадизма и номадной культуры занимались единицы ученых. Это была слишком сложная, непре-

Научное знание и мифотворчество...