Глава 3. События и люди Казахской степи...

153

исторической литературе по данной проблеме. Отсюда же берет начало и процесс мифологизации личности хана Абулхаира и его последователей в историографии русско-казахских отношений,

К числу традиционных объектов повышенного внимания про­фессиональных историков и авторов мифологических сочинений следует отнести также проблему протестных, в том числе народ­но-освободительных, движений казахов конца XVIII — середины XIX в., которые с давних пор занимают видное место в науч­ных и публицистических изданиях по истории дореволюционного Казахстана. К этим двум категориям относятся движения Сырыма Датова (1787-1793), Каратая Нуралиева (1805-1816), Арынгазы Абулгазиева (1816—1821) и Жоламана Тленши (20-е гг. XIX в.) в Младшем жузе; Губайдуллы Валиханова (1824—1840) и Саржана Касымова (1824—1836) в Среднем жузе; Каипгали Есимова (1829—1840), Исатая Тайманова и Махамбета Утемисова (1836— 1838) во Внутренней орде, Кенесары Касымова во всех трех жузах (1837—1847), Есета Котибарова (40—50-е гг. XIX в.) и Жанхожи Нурмухаммедова в Приаральском регионе (1856—1857 гг.) [23]. Все эти социальные волнения и восстания были прямо или опос­редованно связаны с установлением российского протектората над Степью и вызванными им определенными изменениями в системе управления номадным обществом. Но вместе с тем они заметно от­личались друг от друга как по количеству участвовавших в них лю­дей, так и по характеру основных целей и мотивов организованного протеста. Последние во многом определялись уровнем проникнове­ния государственных институтов России в структуры традиционной потестарно-политической организации степных кочевников, по мере углубления которого у казахских лидеров стало постепенно скла­дываться более отчетливое и адекватное представление о статус­ном положении возглавляемых ими номадных социумов в составе Российской империи, и было положено начало формированию идео­логии антиколониального освободительного движения. Наиболее осознанно и четко эти освободительные мотивы проявились в деся­тилетней вооруженной борьбе казахов под руководством Кенесары Касымова против усиления российского присутствия в Казахской степи, проходившей под лозунгами реставрации института ханской власти и реанимирования прежнего формально-правового протекто­рата России над казахскими жузами.

Исходя из того, что протестные движения казахов находи-; лись в тесной взаимосвязи с развитием регионального полити-! ческого курса России в Казахской степи и представляли собой ; ни что иное, как естественную реакцию степных кочевников на i процессы трансформации их традиционной системы управления \ под воздействием местных колониальных властей, они постоянно ; рассматривались в дореволюционной и советской историографии ! через призму тех же идеологем, которые определяли характер ^? изучения всей системы казахско-русских отношений в целом и по-| этому уже давно стали одним из основных объектов исторической ! мифологизации. Создание в постсоветские годы новых мифов на ' ту же историческую тему продолжает, хотя и в несколько видоиз-\ мененных формах, давно сложившуюся историографическую тра-j дицию в осмыслении казахских общественно-политических движе-i ний колониальной эпохи.

В печатном потоке исторической информации, публикуемой на страницах постсоветской периодики и специальных публицис-'■ тических изданий, в работах краеведческого характера, учебных : пособиях и даже в специальных монографических изданиях, в ! последнее время наблюдается довольно пестрая и неоднозначная \ картина. Хорошо знакомые многим из фундаментальных научных трудов и советских учебников по истории Казахстана выдающиеся ; военные и политические деятели прошлого тесно взаимодейству­ют там с таинственными малознакомыми лицами, а знаменитые исторические личности эпохи самоотверженной борьбы казахско­го народа с завоевателями-джунгарами и колониальной системой Российской империи — с полумифическими героями; героические ! подвиги на поле брани совершают и командуют многотысячными отрядами народных ополченцев как вполне боеспособные султаны-военачальники, так и хрупкие подростки 13—14-летнего возраста с i неокрепшей мускулатурой и почти без всякого боевого опыта. Из исторического небытия три столетия спустя неожиданно появля­ются на свет прежде никому неизвестные «воспоминания» неких непосредственных «участников» знаменитых битв казахских вои­нов с джунгарами, которые сразу же без всяких элементов вполне естественного рационального скепсиса и специального источнико­ведческого анализа объявляются первостепенными «источниками» по истории казахско-джунгарских отношений того времени.

154

Научное знание и мифотворчество...