Глава 2. Мифологизация проблем этногенеза... 83

непростое решение: какой учебник написать? Традиционный, какправило, напоминающий сборник ответов на заданные вопросы? Или создать нечто новое, интересное, неординарное? Выбрал второй вариант... В работе дано большое раздолье для размыш­лений, фантазий, воображения по принципу: твори, выдумывай, пробуй» [43].

Возможно такой подход и следовало бы приветствовать, од­нако только в том случае, если бы речь шла не об учебнике, предназначенном, как пишется в его аннотации, «для школьни­ков и студентов», которых, кстати, он здесь же призывает «не списывать, не запоминать, не повторять, а сообразить, додумать, довершить самостоятельно». Не правда ли, «смелый» дидакти­ческий прием — призвать школьника «додумывать, довершить самостоятельно» историю народа, т. е., иными словами, присо­единиться к автору в еще более вольных «додумываниях». Это позволительно в авторской монографии или историко-художест-венной публицистике, но отнюдь не в литературе сугубо норма­тивного характера, коей выступает учебное пособие.

Но как бы то ни было, А. Абдакимов действительно не обде­лил себя «раздольем для размышлений, фантазий, воображения». Он и в самом деле «творит, выдумывает, пробует», нисколько, правда, не задумываясь при этом, что в качестве опытной лабо­ратории для своих фантазий он избрал еще не окрепшую в своих знаниях, а потому доверчивую, взращенную на слепом пиетете к любому учебнику, школьно-студенческую аудиторию.

Пытаясь превзойти масштабностью своего «патриотического» видения недостаточно смелых, на его взгляд, предшественников, «наш выдумщик» пишет о далеком прошлом Казахстана букваль­но следующее: «Наша земля — родина не только ученых, мыс­лителей, пророков. Здесь родились первые племенные союзы, которые легли в основу древних империй кочевников, в дальней­шем приведших к образованию конфедерационных объединений. По существу прототюрки являются основоположниками древних государственных образований в истории человечества. ...В сред­ние века в бескрайних степных просторах Евразии господство­вало государство (выделено нами. — И. М.) Дешт-и ■ Кыпчак. Так древние арабские историки называли нынешнюю территорию Казахстана, а русские нарекли его Полем Половецким...» [44].

Научное знание и мифотворчество...

Глава 2. Мифологизация проблем этногенеза...

85

Далее он сообщает: «Целые народы Европы, оказывается, в XVI в. еще говорили на тюркском языке. Они в разное время при­шли в Центральную Европу из Дешт-и Кыпчака, где называ­лись «саксины» и «авары». ...На севере Франции в провинции Бретень живет народ бекуданы. Они не считаются французами (А. Абдакимову следовало бы знать, что во Шранции францу­зами считаются все ее граждане, будь то этнические арабы или вьетнамцы. ~ Н. М), хотя говорят на этом языке. Бекуданы тоже имеют тюрко-кыпчакские корни. Есть подобные примеры и по другим странам. Как видим, понятия «западные народы» и «восточные народы» превращаются в очень условные, особенно когда речь заходит о потомках гуннов, тюрков, кыпчаков, пе­репутавших всю географию Евразии. На территории нынешних Швейцарии, Испании, Италии, не говоря о Венгрии, Австрии, Чехии, Польше, Балканах, проживают и пустили корни потомки тюрков-кыпчаков, разбросанных судьбой по свету» [45].

Вслед за этим объемным нарциссистским вступлением автор данного учебного пособия, которое, кстати сказать, уже четы­режды переиздавалось на территории нашей республики, выдает свой главный программный тезис по проблеме изучения и освеще­ния истории казахского народа. «История Казахстана, — пишет А. Абдакимов, — частью охватывает события, имеющие место между Доном и Днепром, между Карпатами и Гималаями, от Алтая до Египта, от Сибири до Персидского залива, от Босфора до Китая. На этом пространстве кочевали племена, которые в дальнейшем вошли в состав будущего казахского народа. ...Все это свидетельствует о том, что без правильного понимания ро­ли казахов-кочевников в историческом прошлом неполной будет история народов Китая, Ирана, России, европейских народов и даже Древнего Рима, Греции, Ассирии, Египта и Индии» [46]. Так и хочется спросить А. Абдакимова, не следует ли во всех этих странах, прежде чем приступать к изучению их отечествен­ных историй, предварительно освоить его учебник, без этого ведь их история, как пишет он, будет «неполной»?

Весьма показательно, что учебные издания названных «профес­сиональных» историков и по методу исторического анализа, и по характеру освещения проблемы происхождения казахского народа в общем и целом совпадают с мифологическими- рассуждениями

на ту же тему разного рода дилетантов-неисториков, в том числе таких, например, как поэт и публицист О. Жанайдаров [47]. Не располагая даже минимальной историографической эрудицией для проведения сколько-нибудь корректных сопоставительных анало­гий, этот самонадеянный писатель категорично пишет: «Можно смело утверждать, что обычаи и традиции хуннов в повседнев­ной жизни, типы одежды, продукты питания и блюда, принципы управления страной и производством полностью совпадают с ка­захскими». Вслед за тем О. Жанайдаров так же априорно как и «хуннов» идентифицирует древних усуней с казахскими уйсунами, с апломбом уверяя своих читателей в том, что «уйсуни являются одним из самых древнейших казахских родов» и «при образо­вании казахского народа племена уйсуней были одними из глав­ных и значительных в Старшем жузе». «Благодаря уйсуням, — в итоге глубокомысленно заключает он, — вполне можно вести ле­тосчисление казахских государств с далеких еще до нашей эры веков» [48].

Думается, что опровергать весь этот набор легковесных ут­верждений и фантазий, проистекающих из-за отсутствия у созда­телей цитируемых книг необходимых исторических знаний, нет необходимости. Но вместе с тем нужно отметить, что по характе­ру и основным масштабам исторических мистификаций новейшие учебные издания целого ряда профессиональных псевдоисториков почти не отличаются от амбициозных творений других категорий дилетантов-мифотворцев. Не случайно все они, борясь за «пальму первенства» в «первооткрытиях», перепевают один другого, при этом чванливо не ссылаясь друг на друга. Все это однозначно указывает на определенную девальвацию научного исторического знания и снижение уровня преподавания истории в казахстанских вузах, следствием чего является широкое хождение сегодня в ка­захстанской учебной и научно-популярной литературе различных иррациональных представлений и мифологических штампов по эт­нической истории и дореволюционной культуре народа.

Надо сказать, что подвергающаяся сейчас вольным мани­пуляциям проблема происхождения казахского народа вот уже на протяжении более чем двух с лишним столетий интересует ученых. Однако наработанная здесь историография неоднозначно интерпретирует проблему этногенеза и этнической истории казах-

Научное знание и мифотворчество...

ского народа, что вынуждает нас специально остановиться нарассмотрении ее содержания. Хотя бы только для того, чтобы показать, что для решения этих проблем требуется немало иссле­довательских усилий, но вовсе не мифотворческих экспромтов.

Вплоть до начала XX столетия российская и западноевропей­ская историография недостаточно четко идентифицировала казахов как отдельный народ, нередко путая их с кыргызами. Это нашло свое отражение в том, что начиная с середины XVIII века казахов называли в России «киргизами», а собственно кыргызов называли «каракиргизами», «дикокаменными киргизами» или по-китайски «буру-тами». В этой связи в середине XFX столетия Ч. Ч. Валиханов писал: «Оканчивая свои этнографические заметки о бурутах и уй-сунах, я считаю нужным заметить, что не должно смешивать эти два совершенно различных народа. Об этом заботились в свое время гг. Левшин, Мейендорф и особенно горячо отец Иакинф, но до сих пор им никто не внимал. Слова их были гласом вопиющего в пустыне, даже Гумбольдт и Риттер не могли понять хорошо в чем дело: они думали, что буруты именно составляют Большую кайсацкую орду и что эту-то орду нужно отличать от Малой и Средней. Но это было большой ошибкой со стороны почтенных корифеев науки. Большая, Средняя и Малая киргиз-кайсацкие орды составляют один народ «казак», отличный от киргизов, называемых китайцами-бурутами, русскими — дикокаменными или черными. Эти два на­рода отличаются по языку, по происхождению, по обычаям. Даже в физиономии бурута есть что-то своеобразное, не кайсацкое...» [49]. Тем не менее даже в начале XX столетия в «Азиатской России» утверждалось, что каракиргизы представляют собой лишь одно из «киргиз-кайсацких племен».

В отношении вопроса о происхождении и этнической ис­тории казахского народа в историографии постепенно выкрис­таллизовалось несколько важнейших положений. Так, выяви­лось, что в отношении характеристики этногенетического процесса определились две основные точки зрения. Начиная с середины XVIII в. с подачи П. И. Рычкова, С. Броневского, Н. Маева [50] и многих других авторов постепенно сформиро­валась так называемая миграционная концепция происхождения казахского народа.