Глава 2. Мифологизация проблем этногенеза...

101

В этой связи несомненный интерес вызывает экологический аспект процесса этногенеза и этнизации культуры. Так, например, ибн-Батута сообщает о кочевниках Дашт-и Кыпчака: «Дешт... на тюркском языке значит степь. Степь эта зеленая, цветущая, [но] нет на ней ни дерева, ни горы, ни холма, ни подъема. Нет на ней и дров, а жгут они [жители ея] только [сухой] помет... Видишь, как [даже] старейшины их подбирают его и кладут в полы одежды своей. Ездят по этой степи не иначе как на телегах, а разстилается она на шесть месяцев пути...» W далее о кыпчаках: «Тюрки эти не едят ни хлеба, ни плотной пищи, а приготовляют еду из какого-то [водящагося] у них (проса)..» [78]. При этом Яса Чингис-хана, ставшая идеологической доктриной всех кочевников Евразии, за­прещала переход номадов к оседлости.

После «монгольского» нашествия, в котором участвовали как тюркские (основное ядро), так и монгольские кочевники-ско­товоды, продолжается накопление однородных признаков на базе общего процесса нивелирования их особенностей в Казахстанском ареале, т. е. наступает третий этап развития процесса этноге­неза. Если в древнетюркско-кыпчакское время (VI—XIII вв.) происходило накопление специфических этнодифференцирующих свойств и черт, так сказать, от своего истока, то к началу XIII в. различные этнокультурные группы и этносы приходят с нахо­дящимся в завершающей фазе генеза комплексом социокультур­ных признаков.

Так, в частности, в Восточном Дашт-и Кыпчаке кыпчакс-кая народность достигла, несомненно, большой степени однород­ности. Мигрировавшие сюда тюрко-монгольские общности, также достигнув этнокультурного единства на территории Монголии и Джунгарии в иной экологической и историко-культурной ситуа­ции, значительно отличались как друг от друга, так и от кыпча-ков. Иначе говоря, процесс этногенеза кочевых народов Евразии является своего рода зеркальным отражением процесса эволюции кочевого хозяйственно-культурного типа. Этногенез приспосаб­ливался к специфическим условиям среды обитания в каждой конкретной экологической нише. Эта глубоко прослеживаю­щаяся сопряженность социокультурных и экономических про­цессов обусловливала прямую зависимость этнокультурных явле­ний от социально-хозяйственных и, прежде всего, от образа жиз-

ни, наиболее сильно воздействующего фактора на формирование этнической общности.

В этой связи принципиальное значение имеет анализ природы и характера процессов социокультурного взаимодействия мест­ного, аборигенного населения и пришлых мигрантов, поскольку Казахстан с древнейших времен и вплоть до нового времени пос­тоянно являлся объектом экспансии со стороны многочисленных племен с территории Джунгарии и Монголии. Несмотря на об­щность основных принципов системы материального производства кочевников Казахстана, Внутренней Азии и Понто-Каспийского региона, мы должны учитывать базирующуюся на натурально-потребительской автаркии специфику производственного процесса в казахстанском ареале. Эта специфика обусловливала направ­ленность параметров этнокультурного взаимодействия пришлых и аборигенных групп населения.

Поскольку система материального производства местного субстрата была в наибольшей степени приспособлена к природ­но-климатическим условиям данной экологической ниши, то она, а следовательно, и материальная культура, весь образ и уклад жизни, как и способ производства, практически не были под­вержены воздействию извне и являлись сильнейшим доминант­ным и устойчивым фактором, способствующим ассимиляции им­мигрантов в доиндустриальную эпоху.

Вследствие этого местный субстрат постоянно как бы вбирал, поглощал, ассимилировал мигрантов из Внутренней Азии. Так, например, Ал~Омари сообщает, что «в древности это государство было страной кыпчаков. Но когда им завладели татары, то кыпчаки сделались их подданными. Потом татары смешались и породни­лись с ними [кыпчаками], и земля одержала верх над природными и расовыми качествами их [татар], и все они стали точно кыпчаки, как будто бы одного с ними рода, от того, что монголы [и татары] поселились на земле кыпчаков, вступили в брак с ними и оставались жить в земле их [кыпчаков]» [79].

В свою очередь, такие малоадаптированные к условиям жиз­недеятельности и среде обитания элементы культуры, как язык и духовная культура, в наибольшей степени были подвержены проникновению инноваций и аккультурации. Собственно, на этом и базируются исторические процессы ассимиляции и интеграции.

102

Научное знание и мифотворчество...