Глава 2. Мифологизация проблем этногенеза...

119

риально-административных границ, поскольку они препятствовали системе рационального выпаса скота, особенно при периодических неблагоприятных изменениях в природной среде обитания (засуха, джут) или стихийных катаклизмах в те или иные сезоны кочевого цикла.

Притязания на государственную регламентацию общественных отношений были привнесены в среду казахов Российской импери­ей. На протяжении двухсот лет она пыталась взять кочевников под свой административный контроль. Российские органы власти огра­ничивали им территорию кочевания, приписывали кочевые группы казахов к округам, дистанциям, волостям и уездам; заставляли их платить налоги, но не отнимали скот и не переводили на осед­лость. Когда Россия впервые попыталась установить администра­тивно-территориальную систему в Казахстане, казахи поднимали восстания против огосударствления их общественной и политичес­кой жизни. В этой связи стереотипное представление современных историков о степных лидерах того времени, выступавших против административно-политических мероприятий царского правитель­ства, как о борцах за создание самостоятельного казахского госу­дарства, во многом не соответствует реальной действительности. На самом деле они боролись прежде всего против установления в степи административно-территориальной системы, налоговой по­литики и других институтов государства. Поэтому, несмотря на настойчивые попытки царского правительства добиться установ­ления эффективного административного контроля над казахами власть государства над ними всегда была эфемерной.

Крупномасштабный конфликт номадов с государством насту­пил при советской власти, которая стала настаивать на тотальном оседании казахов. Для чего сталинскому тоталитарному режиму нужна была оседлость? Да потому, что кочевник не признает го­сударственности, не платит налоги, система и ареал его кочевания определяются экономическими факторами — наличием кормовых и водных ресурсов, а не территориально-административной систе­мой. В итоге ликвидация частной собственности на скот и насиль­ственный перевод казахов на оседлость привели к массовой гибе­ли людей в начале 30-х гг. XX в. Таким трагическим финалом обернулся для бывших кочевых казахов реальный опыт внедрения структур «централизованного государства» в их номадном ареале.

Отсюда можно посоветовать нашим доморощенным квазиисто-рикам-мифотворцам, с упоением рисующим иллюзорные карти­ны всесильного и монолитного Казахского ханства с развитыми институтами «централизованной государственности», поглубже познакомиться с трагическим социально-демографическим контек­стом политической истории Казахстана рубежа 1920—1930-х гг. и более основательно поразмыслить над этой трагедией нашего относительно недавнего прошлого. ,

Безусловно, выдающиеся полководцы, правители, политики и ученые прошлых эпох, как и их деяния, всегда и всюду служи­ли значимым символом коллективной памяти, без которой невоз­можна консолидация того или иного общества. Также и в нашей истории память о них должна освящать наше движение вперед, но отнюдь не в то прошлое, которое конструируется мифотвор-цами от истории. Неужели они серьезно думают, что если они не «докажут казахской идентичности» Чингисхана или Аттилы, государственности у саков и усуней или найманов и кипчаков, то современный Казахстан затеряется в мировом сообществе наций? Думается, что напротив, именно такие мифологизаторские потуги будут дискредитировать нашу страну в международном научном сообществе, подрывать ее авторитет как государства с развитыми научным знанием и потенциалом. Но все это мало волнует наших «патриотов». Они продолжают демонстрировать свою кипучую энергию по созданию квазинаучных опусов на тему «казахскости» известных деятелей прошлого, чем отучают ценить своих собствен­ных героев. У них как, например, у автора-составителя и главного редактора двух первых томов четырехтомной «Иллюстрированной истории Казахстана» (Алматы, 2004—2005), Аттила, Заратустра, Чингисхан, Аспарух, Бейбарс, Аль-Фараби и многие другие ~ это «неотъемлемая часть казахской цивилизации».

Между тем, как уже отмечалось выше, эти мифы могут как-то восприниматься определенной частью массового сознания только в Казахстане, за его же пределами по поводу всех этих личнос­тей создаются «свои» мифы. Но это уже их, а не наша проблема. Мы же можем здесь только сказать, что согласно историческим фактам, например, Аттила никогда в Азии не был. Он жил на границе Восточной и Западной Европы, где-то в Центральной Европе. Гунны никакого отношения к нашему региону вообще не

120

Научное знание и мифотворчество...