§ 4. Символика жизни и смерти

Современная индустриальная культура разрушила традици¬онное восприятие смерти. Память безжалостно вычеркивает усопшего. В результате ощущение полной и бессмысленной тра¬гедии становится для человека невыносимым. Несомненно, пат¬риархальная культура приемлет факт смерти откровеннее, трез¬вее и органичнее. Раньше к умирающему приходил священник, сегодня никому и в голову не придет позвать к тяжелобольному психиатра.

Каждая культура не только вырабатывает определенную систе¬му ценностей, в которой осмысляются вопросы жизни и смерти. Она творит также определенный комплекс образов и символов, с помо¬щью которых обеспечивается психологическое равновесие челове¬ка. Человек не только располагает отвлеченным знанием о факте неотвратимой смерти, но и пытается сформировать из арсенала культуры определенную структуру наглядных представлений, кото¬рые делают возможным полноценную жизнь даже при ясном пони¬мании факта неизбежной гибели.

По мнению психологов, такая система начинает складываться и психике человека уже в раннем возрасте. Образ, который возни¬кает в подсознании человека в момент его рождения, когда плод от¬деляется от матери, позднее преобразуется в некий образ ужаса пе¬ред смертью. Индивид пытается преодолеть этот ужас. Он ищет спо¬собы ухода от тленья, стремится увековечить себя, постоянно ощу¬щая присутствие смерти.

447

Раздел IV

Писатель Андрей Платонов в одном из своих рассказов заметил, что смерть не однажды посещает человека и поэтому образ неотвра¬тимой судьбы многократно воздействует на психику. В результате даже в сознании одного человека система образов, поддерживаю¬щих земное существование, постоянно преображается, перестраи¬вается.

Выживание человека предполагает, что в его психике складыва¬ется определенная структура, позволяющая ему с помощью симво¬лических образов наполнить свое земное существование смыслом. Это психологическое равновесие приходится постоянно поддержи¬вать, подкреплять. Такая потребность присуща не только отдельно¬му человеку. Культура в целом может оказаться в состоянии разлада и сумятицы, разрушить присущее ей гармоническое восприятие жизни и смерти. Когда возникает опасность для жизни отдельного человека или целого народа, образы символического бессмертия становятся более выразительными.

Человек стремится к жизни, но ему же свойственна и тяга к раз¬рушению. Чем больше проявляется стремление к жизни, чем пол¬нее жизнь реализуется, тем слабее разрушительные тенденции. Чем сильнее подавляется стремление к жизни, тем больше обостряется тяга к разрушению. Э. Фромм отметил, что наша эпоха отрицает смерть, но вместе с тем отвергает и одну из фундаментальных сто¬рон жизни. "Вместо того, — писал он, — чтобы превратить осозна¬ние смерти и страданий в один из сильнейших стимулов жизни — в основу человеческой солидарности, в катализатор, без которого ра¬дость и энтузиазм утрачивают интенсивность и глубину, индивид вынужден подавлять это осознание. Но как при всяком подавлении, спрятать — не значит уничтожить. Страх смерти живет в нас, жи¬вет вопреки попыткам отрицать его..."