Раздел I

мир, где ребенку предоставлена свобода действий. Игрушечный мир удобен и подчинен воле ребенка.

Противники Фрейда уже оспаривали обоснованную им теорию детской сексуальности. Они утверждали, что взрослые неврозы нельзя считать надежным источником сведений о ранних ощуще¬ниях, а следовательно, и об истории детской сексуальности. Гово¬рили о том, что когда Фрейд работает со взрослыми невротиками, он зачастую, видимо, имеет дело с их фантазиями, которые не име¬ют отношения к детству и развились в более поздний период.

Однако когда сложились техники для лечения детей, стало воз¬можным исследовать сексуальные чувства и фантазии у маленьких посредством прямого наблюдения. М. Кляйн предлагала детям иг¬рушки и наблюдала детские игры. Так сложилась техника, которая позволяла лечить детей с трехлетнего возраста. Ребенку разреша¬лось играть с куклами, изображающими отца, мать, сестру или бра¬та. Кляйн старалась найти в каждом действии, связанном с игрой, символическое значение, лежащее в его основе.

Если ребенок опрокидывает фонарный столб или какую-нибудь игрушечную фигуру, то она объясняла это, например, агрессивным действием, направленным против отца. Игру ребенка, когда тот ус¬траивает столкновение двух повозок, она рассматривала как сим¬волическое выражение тех чувств, которые связаны с наблюдени¬ем ребенка за половыми сношениями родителей.

Маленький мальчик играет в железную дорогу. Какие здесь воз¬можны варианты объяснений? Если ребенок устраивает частые ава¬рии, аналитик видит, что столкновение поездов доставляет ему удо¬вольствие. Это можно интерпретировать как интерес к сексуальной жизни родителей. Если же ребенок озабочен тем, с какой скорос¬тью и исправностью бегут вагончики, это свидетельствует о его соб¬ственной сексуальной активности. Тяжело нагруженные вагоны и машины могут пониматься как символ желаемой беременности ма¬тери.

§ 6. Символика животных

Маленький Миша был физически здоровый, веселый, довольно избалованный матерью ребенок. Мать обычно называла его "Муня" или еще нежнее — "Муничка". Это по-русски сокращение от "маму-ни", ласкательной формы от "мамы". Имя первого объекта любви —

О чем не может рассказать ребенок?

"мама", или "мамочка", в русском языке очень употребительное сло¬во, и не только по отношению к женщинам, но и к мужчинам.

Иногда мать просит своего сына: "Иди, мамочка, сделай это для меня". Она так глубоко вчувствывается в своего ребенка, что не от¬личает его от собственной личности. Этот процесс особенно очеви¬ден в сновидениях любящих матерей. Здесь ребенок регулярно "же¬лаемая личность" матери, т. е. символический представитель ее са¬мой с ее собственными телесными и душевными болями, желания¬ми и опасениями.

Мишина мать также чувствовала так, словно она и есть Миша, Миша же долгое время называл свою маму "серый заяц" или "чер¬товский мальчик". Это характерные фигуры из мира русских ска¬зок. "Серый заяц" — маленькое боязливое животное, которое много страдает от несправедливости сильных и нуждается в защите. "Мя¬гок ты, серый!" — говорил часто Миша своей матери. "Чертовский мальчик", в противоположность серому зайцу, вполне самостоятель¬ная продувная личность, которая давно должна быть наказана, но се трудно поймать. Эти два противоположных свойства матери Миша наконец объединил в новом ласкательном имени для нее, а именно — "серый жулик".

Миша был нервный ребенок. И чем дальше, тем больше возрас¬тала его нервность. Примерно в 10 лет, как об этом пишет М. Кляйн, он заболел фобией к обезьянам. Страх был настолько велик, что он не мог оставаться один в комнате. Он даже не решался идти в туа¬лет, если мать не ожидала его за дверью. Ему всегда казалось, будто i ia него хочет прыгнуть обезьяна. Случайно Кляйн вспомнила в про¬цессе терапии, что мальчик раньше, любя мать, называл ее "злая мартышка".

Кляйн спросила мать, не видел ли он где-нибудь похожую обезь¬янку. Да, вспомнила та. Он видел мартышку в зоопарке. Кляйн пы¬талась выяснить, не напомнила ли она ему кого-нибудь. Однажды, когда мама рассердилась на Мишу, ему показалось, что она хочет на i кто прыгнуть. С тех пор он называл ее "злая мартышка". Истолко-мание аналитика свелось к тому, что мать угрожала ему и ребенок (делал себе из этой угрозы удовольствие, отождествляя свою люби¬мую маму с наказывающей мартышкой.

Постепенно "мартышка" стала символическим выражением на-U. 1зания за неосознаваемый больше проступок. Так прежний аффект Ш тольствия превратился в аффект тревожного страха. Отец ребен-

124

125

——- Раздел I

ка сообщил аналитику о том, что собаки, оказывается, могут тоже символизировать родителей. Сам Фрейд анализировал фобию к вол¬ку у мальчика.