Іі. Возникновение и развитие трех государств

6. Легенда об основании государства Когурё

Основатель – священный ван Тонмён. Фамилия [у него] была Ко, а звали Чумон. (Некоторые называют Чхумо или Чунхэ).

Раньше [в старину] пуёский ван Хэ Буру вплоть до пре­клонных лет не имел сыновей, поэтому молился [духам] гор и рек, прося наследника. [И вот однажды] его верховая лошадь примчалась к Конёну, где увидев огромный камень, стала проливать слезы. Удивленный этим, ван повелел людям пере­вернуть камень, и там был найден маленький ребенок зо­лотого цвета, имевший форму лягушки. (Некоторые вместо лягушки называют улитку). Обрадовавшийся ван, сказав: «О, само небо мне дарует сына!», – взял его на воспитание и дал имя Кымва («Золотая лягушка»). А когда он вырос, его возвели наследником. Впоследствии министр [вана] Аран-буль сказал ему: «На днях во сне спустившееся ко мне небо повелело: «В будущем [я] собираюсь поселить здесь своих потомков, чтобы они смогли основать свое государство, [по­этому] вы [постарайтесь] уйти отсюда. На побережье Восточ­ного моря имеется страна, называющаяся Касопвон («рав­нина Касоп»), где земли тучны и пригодны для [произраста­ния] пяти хлебов, и там можно [основать вам] свою столицу». И тут же Аранбуль посоветовал вану перевести туда сто­лицу. [С тех пор] государство стало называться Восточным Пуё.

А в прежней столице (в северном Пуё) откуда-то появился неизвестный человек, называвший себя Хэ Мосу, сыном не­бесного царя, и основал там свое царство.

Когда скончался Хэ Буру, его место унаследовал Кымва.

В то время у реки Убальсу, что к югу от горы Тхэбэксан, нашли девушку, которая на расспросы отвечала: «Я – дочь [речного владыки] Хабэк и зовусь Люхва («Цветок ивы»). Когда вместе с младшими сестрами [я] вышла на прогулку, встретился [мне] один молодой человек, назвавший себя Хэ Мосу, сыном небесного царя. [Он] увел меня под гору Унсим-сан и вступил в сожительство в доме, что на берегу реки Амнок, а затем ушел и не вернулся. Упрекая меня за то, что вступила в связь с мужчиной даже без сватовства, родители в наказание [поместили меня] жить в [реке] Убальсу». Удив­ленный этим Кымва заточил ее в отдельную комнату, но там на нее стало светить Солнце, и хотя она избегала его, лучи стали преследовать и освещать ее. Вследствие этого она за-

беременела и родила яйцо величиной в пять с лишним сын¹. Ван бросил яйцо [на съедение] собакам и свиньям, но они не ели, тогда он выбросил его на дорогу, но коровы и лошади стали обходить его, и когда, наконец, выбросили в поле – птицы стали укрывать его своими крыльями. Ван хотел рас­колоть яйцо, но тоже не смог, поэтому вернул его матери. А мать, завернув его во что-то, уложила в теплое место, и, [спустя некоторое время], разбив скорлупу, вышел оттуда мальчик, отличавшийся удивительной статностью и красивой внешностью. Уже лет семи своими способностями он пре­восходил обыкновенных людей. Сделав своими руками лук и стрелы, [он] стрелял без единого промаха («сто выстрелов и сто попаданий»).

На обыденном пуёском языке лучший стрелок назывался «чумон», поэтому его и назвали этим именем.

У Кымва было семь сыновей, которые обычно играли вме­сте с Чумоном, но никто из них по своим способностям не мог сравниться с Чумоном. [Поэтому] старший из них, Тэсо, обра­тившись к вану, сказал: «Чумон не рожден человеком, но как человек он выделяется необыкновенной смелостью, и если не предпринять заранее каких-то мер, то боюсь за [возможные] дурные последствия и поэтому прошу убрать его». Но ван не послушался и повелел ему ухаживать за лошадьми. Когда среди них Чумон обнаружил самых резвых [скакунов], он стал убавлять им корм и доводить до худобы, а кляч кормил лучше, и они выглядели упитанными. Сам ван ездил на от­кормленных лошадях, а худых отдавал Чумону.

Потом, когда они стали охотиться в степи, Чумон, как луч­ший стрелок, имел малое количество стрел, но убивал гораздо больше зверей, [чем остальные]. Когда сыновья вана и мно­гие сановники снова замышляли убить его, мать Чумона, тайно узнав об этом, сообщила ему: «Люди государства собираются убить тебя, но человеку с твоими талантами и способностями разве будет плохо, хоть куда ни пойдешь? Чем оставаться [на месте] и ждать обиды, будет лучше уйти подальше отсюда на [великие дела]». Тогда Чумон вместе с тремя товарищами – Ои, Мари и Хёппо [бежал и], дойдя до реки Омхосу (называют так же Кэсасу, который находился к северо-востоку от современной реки АмнокканЛ хотел переправиться через нее, но не было моста, и, каза­лось, вот-вот настигнут преследовавшие их войска. [И тогда Чумон], обращаясь к реке, воскликнул: «Я – сын небесного Царя и внук (по матери) речного владыки Хабэк. И сегодня, когда я вынужден бежать, неужели настигнет погоня?»

¹ Сын (по-китайски шэн) – мера объема. 10 сын составляют 1 ту (доу), 10 ту – 1 сок (дань) или «мешок».

И тут же поднялись [на поверхность реки] рыбы и черепахи, образуя мост, по которому переправился Чумон, но преследо­вавшие его всадники не нашли переправы, так как сразу же разошлись [все] рыбы и черепахи. Дойдя до Модунгока (в «Вэйшу» указывается: «дойдя до реки Посульсу»), Чумон встретил трех человек, один из которых был в одеянии из пеньковой ткани, другой – в стеганой одежде, третий – в одежде из водорослей.

Чумон спросил их: «Что вы за люди, каковы ваши фамилии и имена?» Человек в одежде из пеньковой ткани сказал: «Зовут [меня] Чжэса», человек в стеганой одежде – «зовут [меня] Муголь», а человек в одежде из водорослей – «зовут [меня] Мукко», но [никто из них] не сказал своей фамилии. Чумон присвоил Чжэса фамилию Кык, Муголю – фамилию Чунсиль, Мукко – фамилию Сосиль, а затем, обращаясь к народу, сказал: «Как раз, когда по светлейшему повелению [Неба] собираюсь основать свое царствование (государство), я встретился с этими тремя мудрыми людьми, и разве не Небо ниспослало [мне] их?» Поручив каждому из них [госу­дарственные] дела по их способностям, [Чумон] вместе сними прибыл в деревню (чхон) Чольбон. (В Вэйшу говорится, что прибыл в город (сон) Хыльсынголь). Видя, что земли здесь плодородные, горы неприступны, а воды устойчивые, решили основать стольный город, но так как еще не было времени для постройки дворцов, то стали жить в [простых] шалашах, сделанных на берегу реки Пирюсу. Государство стало назы­ваться Когурё, а «Ко» стало фамилией. (Некоторые говорят, что Чумон прибыл в Чольбон Пуё, и там ван, у которого не было сыновей, увидел, что Чумон не является обыкновенным человеком, и выдал за него замуж свою дочь; и когда умер ван, Чумон наследовал его место). В то время Чумону было двадцать два года отроду. Год тот был вторым годом Цзянь-чжао [37 г. до н.э.] ханьского императора Сяосюаньди, два­дцать первым годом [правления] силланского основателя Хёккосе, годом цикла капсин.

Кам Бусик, Самкук саги, Пхеньян, 1958, стр. 347 – 351 (корейск.).