18. Феодальные междоусобицы

В третьем, месяце (822 г.) правитель области Унчхон Хон-чхан, недовольный тем, что отец его Чувон не стал [в свое время] ваном, поднял мятеж и провозгласил создание госу­дарства Чанань (Длительного спокойствия), объявив начало эры своего правления, которую называл первым годом Кон-вон кёнун (Счастливого облака Основания), и угрозами под­чинил себе правителей четырех областей – Мучжинчжу, Ван-санчжу, Чхончжу и Сабольчжу, а также наместников малых столиц Куквон, Совон, Кимгван (Кимхэ), а также начальни­ков (тхэсу) округов и уездов, входящих в эти области.

...Назначив восемь военачальников для охраны столицы по восьми направлениям, ван двинул [в поход] войска, причем первым выступил ильгильчхан (чин седьмой степени) Чанун, за ним последовали чапчхан (чин третьей степени) Вигон и пхачжинчхан (чин четвертой степени) Ченын. Ичхан Кюн-чжон, чапчхан Унвон и тэачхан Учжин отправились в поход боевым порядком трех армий. Каккан Чхунгон и чапчхан Юнын охраняли заставу (кванмун) Мунхва, а хвараны¹ Мёнги и Аннак собрали для похода отряды добровольцев: первый со своим отрядом направился в Хвансан, а второй – в крепость Симичжи. В это время [главарь мятежников] Хон-чхан расставил своих военачальников у важнейших дорог, чтобы встретить [правительственные войска]. Чанун встретил и разгромил мятежные войска на горном перевале Тодонхён. Вигон и Ченын, объединившись с войсками Чануна, напали на крепость Самнёнсан и захватили ее, затем выслали войска на гору Сокнисан, где подвергли атаке войска мятежников и разгромили их. [Войска] Кюнчжона вступили в сражение с мятежниками в Сонсане и разгромили их.

Все [правитель­ственные] армии (войска) вместе подошли к Унчжину и раз­вернули большое сражение с мятежниками. Невозможно было сосчитать всех убитых и взятых [в этом сражении] в плен [мятежников]. Самому Хончхану едва удалось избежать смерти и вернуться в крепость, где [он] оказывал стойкое со­противление. Но, когда после десятидневной осады и атак правительственных войск крепость оказалась накануне паде­ния, Хончхон, видя безнадежность положения, покончил с собой, и его сторонники похоронили его, отделив туловище от головы [чтобы не нашли], но после падения крепости его труп был найден в древней могиле и [посмертно] предан казни (т. е. разрублен на части). Одновременно были казнены двести тридцать девять человек из [числа] его родствен­ников и единомышленников, а их люди были отпущены на волю. Затем в соответствии с заслугами произведено награждение чинами. Ачхан Нокчин был пожалован чином тэачхана, но [он] из скромности отказался. Так как округ Кульчжи области Самян, расположенный близко к мятежникам, не за­пятнал себя участием в беспорядках, он был освобожден на семь лет от [налоговых] обложений.

¹ Хваранами назывались представители аристократической молодежи, обучавшиеся в специальной организации по военному и нравственному (религиозному) воспитанию.

Ким Б усик, Самкук саги, М., 1959 стр. 254–255.

19. Легенды о проникновении буддизма в Силла

В пятнадцатом году (528 г.) начали вводить буддийские законы (вероучение). Раньше, когда во времена вана Нульчжи из Когурё в округ Ильсон прибыл монах (самун) Мохочжа, его принял житель [того] округа Море, который в своем доме вырыл [для него] подземное помещение (келью). Тогда [из Китая] приезжал посол от лянского правителя и подарил [вану] одежду и душистый предмет, но окружающие не знали ни названия предмета, ни его назначения, поэтому отправили людей, чтобы повсюду расспрашивать, [что это такое]. Когда увидел его Мохочжа, он сказал, как называется предмет и объяснил, что если сжечь его, то поднимается нежный аро­мат, который достигает священного духа. А так называемый священный дух – это не что иное, как три сокровища, пер­вым из коих является Бультха (Будда), вторым – пальма (Дхарма), третьим – Сынга (Самгха). Если, сжигая это, вы­сказать пожелание, говорил он, то обязательно откликнутся духи [и исполнится желание]. В то время как раз внезапно заболела дочь вана, поэтому ван попросил [Мо] хочжа зажечь фимиам и вознести молитвы. И так как вскоре после этого наступило облегчение в болезни дочери вана, ван крайне обрадовался и щедро одарил [Мо] хочжа. Хочжа затем встре­тился с Море и, передав ему все полученные подарки, сказал: «Теперь я должен уехать» и, попрощавшись, внезапно исчез в неизвестном направлении.

Во времена вана Пичхо (т. е. Сочжи) священник (хва-сан) Адо... с тремя своими последователями также прибыл в дом Море. Внешностью и манерами [Адо] напоминал Мо­хочжа, он прожил несколько лет и умер без болезни, а три его последователя остались жить. Они изучали книги о свя­щенных законах и все время увеличивали число верующих. К этому времени ван тоже захотел прославлять Будду (при­нять буддийскую веру), но окружающие сановники, не верив­шие [в новое учение], подняли страшный шум, поэтому ван оказался в затруднительном положении. Только один из при­ближенных Ичхадун (иногда говорят Чходо), обращаясь к вану сказал: «Ваш маленький слуга просит отрубить ему голову, дабы добиться общего согласия». Но ван [возразил], говоря: «Даже во имя успехов веры нельзя допускать, чтобы был убит безвинный». [На это он] ответил: «Если только вера (буддизм) обретет признание, ваш слуга не будет жалеть о своей смерти». Тогда ван созвал приближенных, чтобы спро­сить совета [по этому поводу], и все ответили: «Монахи, кото­рых мы теперь видим, [ходят] со стриженой головой, в не­обычных одеяниях, речи их странны и лукавы, и вера их не является обычной. Если теперь мы ее допустим, то боимся, как бы не пришлось потом раскаяться, поэтому ваши слуги, хотя и совершают тяжкий проступок, не осмелятся поддер­жать высочайшую волю». Лишь один Ичхадун сказал: «Неверны эти речи ваших слуг. Если появились необычные люди, то, значит, затем последуют и необыкновенные дела, и теперь слышу, что буддийское учение имеет глубокое содержание, и думаю, что нельзя, не верить этому». – «Нельзя ломать твер­дое мнение многих людей, и только ты один имеешь другое мнение, но я не могу [сразу] принять оба [совета]», – сказал ван и приказал низшим чинам предать его казни. Перед смертью Ичхадун сказал: «Я принимаю казнь во имя веры, и если Будда обладает чудом (сверхъестественной силой), то смерть моя должна привести к необыкновенным происшест­виям». Как только отрубили ему [голову], из ран его заструи­лась белая кровь молочного цвета. Все люди крайне удиви­лись этому и уже больше не выступали против буддийской веры.

Ким Бусик, Самкук саги, М., 1959, ртр. 128-129.