Тема 15. Средневековое право стран Европы

325

людей заносили в списки, составлявшиеся управляющими церков­ным имуществом. По поводу этой практики Бомануар замечает, что "в конце концов то, что было сделано по доброй воле и бла­гочестию, обращалось во вред и в униженное состояние... потомков" (§ 1438); еще одной формой закрепощения была самопродажа, «когда кто-либо, впавши в бедность, говорил своему сеньору: "Вы мне дадите столько-то, а я сделаюсь вашим лично зависимым человеком"»; иногда отдавали себя в крепостную зависимость для того, чтобы оградить себя от других сеньоров или от "вражды, некоторыми людьми к ним посылаемой".

"По всем этим причинам и завелась личная крепостная зави­симость, — заключает комментатор, — ибо по естественному пра­ву все свободны; но эта естественная свобода испорчена вышеназ­ванными приобретениями..."

Другими и более частыми случаями были следующие. Напри­мер, если люди недворянского рода "проживут на земле один год и один день, то станут крепостными тех, под властью которых они проживали". Крепостное состояние само по себе имело несколь­ко градаций, что во многом зависело от степени подвластности сеньору. Последний мог либо распоряжаться всем имуществом крепостных, либо удерживать их в заключении по собственной воле, за их вину или без вины, и никому за них не отвечать, кро­ме одного Бога. С другими это обращение могло быть более чело­вечным: помимо чинша, работ и повинностей крепостные обязаны были платить брачный выкуп по усмотрению сеньора (если крепо­стной женился на свободной) и выкуп за вступление в права на­следства (повинность "мертвой руки").

В Бове, по наблюдениям Бомануара, обычаи более мягкие по отношению к крепостным, нежели в других областях. Здесь при уплате положенного дозволяется идти "служить и жить вне юрисдикции своих сеньоров", за исключением некоторых городов, где "всякий житель свободен в силу привилегии или обычая" (§ 1457).

Об обязанностях бальи, адвоката и судьи. Человек, желаю­щий быть справедливым и честным бальи, должен, по мнению Бомануара, обладать десятью добродетелями, из которых одна является главной и "госпожой над всеми другими", без нее не могут существовать другие добродетели местных правителей. Эта добродетель называется мудростью (§ 12). Среди других доброде­телей — спокойствие и доброта, терпение и умение внимательно выслушать, смелость и энергичность без всякой лени, щедрость, повиновение приказам своего сеньора, умение "быть настоящим знатоком своего дела", "исполнять обязанности, не причиняя вреда другим", а также хорошо считать. Десятая добродетель — она оза­ряет все остальные — это добродетель верности.

326

Часть I. История права и государства в древности и в средние века

О роли адвоката в деле пользования кутюмами Бомануар сооб­щает следующее. "Так как большинство людей не знакомо с кутю­мами и не знает, как ими надо пользоваться и на что следует опи­раться в каждой данной тяжбе, то те, которым предстоит судить­ся, должны искать совета у людей, могущих говорить за них. И тот, который говорит за других (в суде), называется адвокатом" (§ 174). Адвокату надлежит вести "только добрые и законные дела", если в ходе судебного разбирательства он узнает, что дело нечест­но, то сразу, как только узнает об этом, "бросает" его. Бальи своею властью может отвести адвоката, если он "обычно говорит дерзос­ти бальи, суду или противной стороне, так как было бы очень пло­хо, если бы подобного рода люди не могли быть отстранены от ад­вокатской должности". Женщина не должна выступать за плату в ка­честве адвоката, но без такого вознаграждения она может говорить в суде за себя и за своих детей, хотя и по разрешению мужа.

Самое главное для всех тех, кто вершит правосудие, — это "умение различать поступки, каковы они — велики или малы, и знание того, какого наказания они заслуживают. Ибо так же, как неодинаковы поступки, неодинаковы и наказания" (§ 823). И далее о соразмерности наказания с совершенным преступлением: "Мера наказания должна зависеть от проступка, а также от того, кто его совершил и кому нанесен ущерб..." В разделе под названием "Как следует судить" сказано также: "Согласно нашим кутюмам, ник­то не может быть судьей в своем суде и по своему делу по двум причинам: первая та, что никакой человек никогда не может быть судьей в собственном деле... вторая — что, согласно кутюмам Бо-вези, сеньор не судит в своем суде. Судят в его суде только его люди" (§ 1883). Так подтверждалось и разъяснялось правило, из­вестное еще античной правовой мысли, — никто не может быть судьей в собственном деле.

Более распространенным в средние века было требование о суде равных себе по положению участников разбирательства и вы­работки судебного решения. "Если сеньор желает вызвать в суд дворянина, сидящего на его фьефе (феоде), он должен взять двух людей, являющихся пэрами (равными ему по положению), к тому, кого он хочет вызвать..." (^ 58). В наборе следственно-процессуаль­ных требований имелось положение, которое можно считать сред­невековой формулой презумпции невиновности: "Ни один преступ­ник, каковы бы ни были его преступления, до тех пор, пока они не доказаны и недостаточно известны, не должен быть пригово­рен к смерти" (§ 47). В наборе доказательств насчитывалось восемь разновидностей, среди них половина включала сведения, постав­ленные свидетелями преступления, а среди других имелось дока­зательство, конструируемое при помощи презумпции (действие, доказанное при помощи предположения).