Часть II Современная история

право законное, т. е. у разных народов в разное время осуществ­ляется переход от примирительного права родообщинного строя к примиряющему праву в условиях государственно сплоченного и организуемого общества, которое имеет уже свою историю и свои главные фазы развития (аграрное общество, индустриальное и постиндустриальное общество), накладывающие отпечаток на свой­ства права как социорегулятивной системы. И хотя право до само­го последнего времени сохраняет некую преемственность в своем структурном, функциональном или ценностном измерении, следует признать радикальность многих перемен в правовом регулирова­нии, вызываемом собственной эволюцией общества

Между тем право — настолько сложное по своим свойствам и социальным возможностям образование, что его эволюция свя­зана со многими другими социальными факторами: с наличием или отсутствием письменности в конкретном обществе, с ролью рели­гии и морали в данной исторической обстановке, научно-философ­ским осмыслением права, профессионализацией юридического знания и т. д.

Закономерность смены обычая законом, как, впрочем, и про­должающееся их сосуществование, является наиболее очевидной и бесспорной истиной в характеристике эволюции правовых систем обеих разновидностей — национальной и многонациональной.

Указанная закономерность обусловлена также генезисом пра­вовых норм первобытного и отчасти современного права — из ритуала, ритуальных правил и запретов, которые вначале, по предположениям современных этнографов и антропологов, входили в набор требований некой мононормы (нормы с целым комплексом разнородных требований — дозволительных, запретительных) и лишь впоследствии дифференцировались таким образом, что пре­вратились в более индивидуализированные юридические требова­ния, формулы или принципы.

Следующая группа общих черт характеризует правовые се­мейства (фундаментальные правовые системы). Их всего четыре или чуть больше. Здесь тон задают кодифицированность права и его этико-религиозный (в некотором смысле досовременный) харак­тер. Помимо кодифицированности права (в США она выражена в большей степени, чем в Англии, но в меньшей, чем во Франции или ФРГ) очень существенным фактором следует считать наличие сходства в других (помимо прецедента или кодифицированного законодательства) типичных источниках права: родственность отдельных парламентских законов, наличие делегированного за­конодательства, признание в качестве источника доктрин отдель­ных ученых (так, в 1920 г. Палата лордов Англии определила пре-, рогативу королевской власти, сославшись на мнение выдающего­ся правоведа рубежа столетия А. Дайси).

Тема 33 Влияние глобальных и региональных процессов

709

Еще одним общим признаком некоторые исследователи счи-' тают сходство принимаемых судебных решений по определенны, категориям дел. Так, по подсчетам Рейнштайна, приблизительно 80% гражданско-правовых споров могли бы иметь аналогичны*' результат в США, Канаде, Франции, Аргентине или Японии.1 Однако не все с этим соглашаются, считая данную цифру завы-1 шенной, хотя и не лишенной смысла (Богдан М Сравнительное) право. Гетеборг, 1994. С. 97, англ. изд.).

Весьма заманчивым представляется также отыскание общих смыслов отдельных юридических понятий, употребляемых в раз­ных правовых семействах. Если нелегко найти общие смыслы в названиях самой юридической науки — юриспруденция, фикх, правоведение и т. д., представляются плодотворными поиски общих словесных корней или смыслов отдельных терминов и формул. Так, например, если проанализировать базисные юридические терми­ны английского языка — такие, как суд, истец, ответчик, декла­рация, договор, собственность, тюрьма, даже знаменитые тризн и мисдиминор, — то окажется, что все они французского проис­хождения. Приговор суда присяжных под названием "вердикт" также попадает в эту категорию. Слово "вердикт" ведет свое про­исхождение от словосочетания "voir dire" (говорить правду), кото­рое имеет старофранцузское происхождение, а современную фор­му "вердикт" в значении "решение суда присяжных" оно получило одновременно в английском и новофранцузском языках.

Изучение истории разработки и использования таких фунда­ментальных правоведческих конструкций, как право и закон, бо­жеские и человеческие установления, моральное и законное дол­женствование, закон и справедливость, способно предоставить многие подтверждения тому, как эти категории и термины стано­вились актуальными и полезными у самых разных народов Запа­да и Востока в определенные и даже близкие периоды историчес­кого времени. Достаточно сопоставить, к примеру, использование библейских 10 заповедей и схожих с ними в определенной мере конфуцианских Моральных устоев или проследить родословную новозаветного "золотого правила" с аналогичными правилами-на­ставлениями Будды и Конфуция.

Модернизирующееся мусульманское законоведение в своих конфронтациях с западным правоведением нередко выдвигает ар­гументы, свидетельствующие о том, что в так называемых само­бытных особенностях мусульманской доктрины можно найти чер­ты сходства с западной традицией. Например, иджму можно вос­принимать как вариант согласованного мнения знатоков права, как это было в Древнем Риме после закона о цитировании 426 г., фикх может считаться мусульманским законоведческим вариантом традиции доктринального истолкования права и т. д.

710